К тому моменту, когда разъяренные родственники с мечами и кинжалами ворвались в дом донны Катарины, христианский священник уже завершал обряд венчания, и добропорядочные кухарка, садовник и забежавший на пять минут проведать друга сеньор Леокадий могли дать показания, что свадьба свершилась по доброй воле и с обоюдного согласия. Родственникам пришлось, поскрипывая зубками, смириться. Не успокоился только кот; и день, и месяц, и полгода спустя он продолжал упорное партизанское сопротивление, крадя из тарелки дона Текило лучшие куски и совершая акты алхимического вандализма на его обувь и одежду.

Заботы об обожаемой супруге и пухленьком  крикливом младенце, появившимся на свет в положенное время, поглотили дона Текило целиком и полностью. Всю страсть к авантюрам и всю изобретательность бывалого служителя госпожи Удачи он бросил на то, чтобы обеспечить семейству достойный образ жизни. Мошенничал в меру, компаньонов видел насквозь, поэтому не был обманут ни разу; через два года с ним начал раскланиваться начальник местной полиции и члены магистрата. Против обыкновения и даже собственных страхов, дон Текило ни разу за четыре с лишним года года не дал прекрасной донне Катарине повод упрекнуть его в чем-либо, кроме неприязни к рыжему коту. Кот, кстати сказать, постарел, потерял ухо в уличных схватках и лишь подкладывал мышей к бюро хозяина дома.  Однажды вечером, сводя дебет с кредитом, дон Текило задумался, как же все-таки таинственно и серьезно влияют сотрясения черепушки на судьбы людей. И тайком от бухгалтеров и компаньонов, стесняясь собственной добропорядочности, послал в недавно открытый Университет Королевства Кавладор кругленькую сумму на исследования мозга человеческого, гномьего, кентаврьего и прочих разумных существ.

А потом дон Текило, решив встать на путь истинный, в помрачении рассудка, вызванным длительным воздержанием от горячительных напитков, с какого-то бодуна решил покаяться перед женой во всех своих грехах.

Рассказы о дуэлях, пусть даже со смертельным исходом, донну Катарину расстроили. Она, как верующая христианка, с уважением относилась к чужой жизни. Признание в длительной и успешной карьере вора шокировало добросердечную донну, и только клятвенные заверения, что он больше не будет, что он исправился, и что он готов держать отчет перед самым придирчивым аудитором за свою нынешнюю жизнь, позволили ей смириться с грехами прошлых дней.

А вот покаяния в прелюбодеянии донна Катарина не выдержала. Дон Текило лишь начал рассказывать, как женился в шестой раз, как-то так получилось, на двух сестрах сразу (ну, близнецы они были, похожие до жути. Не разобрал, бывает…), донна Катарина встала, прошла в соседнюю комнату. Достала подаренный папенькой меч - вернее, тестюшка, проигравшись в карты, заложил фамильный кладенец богатому зятю, - и милосердно, искренне, богобоязненно, абсолютно в духе крестового воинства, попыталась прирезать горячо любимого мужа.

Еще полгода дон Текило ходил вокруг своего бывшего дома кругами, пытаясь найти лазейку в убеждениях жены, пытаясь доказать ей и всем окружающим, что не так плох, как может показаться на первый взгляд, да и на второй тоже… Потом дружище Леокадий сделал ему предложение, от которого он не смог отказаться; дон Текило уехал в Ллойярд, чтобы обтяпать небольшое почти законное дельце. Уехал, полностью доверяя доводам старинного приятеля, что Леокадий сможет с дружеским участием убедить сердце гордой красавицы простить непутевого мужа.  Потом… Потом узнал, что донна Катарина с сыном куда-то уехала, оставив дом мужа вдруг объявившимся всем остальным его двадцати трем женам и наследникам; и дон Текило… Дон Текило, идиот несчастный, не стал разыскивать свою семью – единственную из многих, которую считал настоящей…

К этому моменту любой слушатель самой грустной и печальной истории дона начинал всхлипывать и вытирать слезы платочком.

Депрессию, вызванную неожиданной встречей, дон Текило преодолел быстро, не прошло и шести месяцев. За это время его несколько раз догоняли и обгоняли конкуренты: видимо, дружище Леокадий потерял терпение, не в силах дождаться возвращения дона Текило. А может быть, друг Леокадий потерял и разум: воры, которые собирались украсть Тройной Оракул, с каждым разом были все хлипче и хлипче… Первых двух соперников дон Текило напутствовал  и даже, кажется, давал советы. Третьему искренне посоветовал не тратить время и силы впустую, а просто вернуться домой. Малый нахамил опытному советчику, чем разбудил дремавшую профессиональную гордость. Первым побуждением дона Текило было свернуть молодчику его наглую тощую шею; однако, одухотворенной встречей с прекрасной донной Катариной, пожалел. Не стал брать грех на душу (хотя какой тут грех? чистое милосердие…), но дал себе слово потолковать с мальцом по душам, когда тот будет возвращаться в Аль-Миридо.

Тот не вернулся. Остальные тоже.

И дон Текило, после очередного эксперимента по употреблению неопознанных алкогольсодержащих напитков, твердо решил облагодетельствовать воровское сообщество Аль-Миридо, принести Тройного Оракула, чтоб у всех повылазило… Что повылазило, у кого конкретно, отважный дон не уточнял: он украл у местного богатея самую лучшую лошадь и твердой конской поступью направился в Чудурский лес. Небольшое отклонение от курса, когда дона Текило случайно занесло в Вечную Империю Ци, где он едва не прирезал в пьяной поножовщине какого-то из многочисленной императорской родни, можно не считать.

И вот, наконец, в разгар весны года Оборотня искатель приключений, профессиональный вор и истинный кабальеро, с сердцем, горячим, как пламя, и печенью, проспиртованной насквозь, добрался до расположенного в лесной глуши маленького городка под названием Флосвилль.

Осмотрел два ряда уже возведенных домов и место, где когда-то будут разбиты еще две улицы. Выразил должную степень восторга. Щедро пожертвовал один фальшивый пелаверинский золотой на будущую достопримечательность: молодой носатый гном-архитектор уверял, что тут будет прекрасный отделанный мрамором фонтан, и вполне прозрачно намекал, что, будь пожертвования горожан презентабельнее, он бы с удовольствием сотворил бы какую-нибудь декоративную статую для полного ансамбля… Но дон Текило, привыкший жить сегодняшним днем,  сосредоточился на поиске подходящей гостиницы, нашел, устроился и принялся тщательно разрабатывать план изъятия Тройного Оракула.

Господин Буше осторожно, на цыпочках, вошел в «камеру» мэтра Вига и подал голос, тихий, как у смертельно простуженной овцы.

- Мэтр… Ваше мм-магичество…

Из-под бархатного балдахина, расшитого целой коллекцией магических символов, раздалось молодецкое похрапывание.

- М-мэтр Ви-иг… - деликатно позвал господин Буше.

Под одеялом заворочались.

- Мэтр, проснитесь, вы просили разбудить…

Господин Буше на цыпочках приблизился к ложу своего господина и повелители и осторожно потянул за краешек одеяла.

- Грм, -- буркнуло из кровати. – Я не сплю, не сплю…

Всклокоченная шевелюра мага поднялась над подушкой. Господин Буше отскочил, задрожав мелким бисером.

- Грм, - откашлялся мэтр Виг. – Ну, чего еще?

- Простите, мэтр, вы сами велели будить, как только прибудут ингр… индр… иннпедименты для вашего опыта…

- Ингредиенты, - поправил Виг. Жалостливо посмотрел на господина коменданта.  – Завтра с утра напомни мне, чтоб я занялся с тобой коррекцией звукопроизношения.

Колени у коменданта тюрьмы подогнулись, но, к чести его, выдержали. Мэтр Виг тем временем встал, накинул поверх ночной сорочки лиловую мантию, и прошлепал к корзине, которую его тюремщик и главный подопытный «кролик» поставил на краешек лабораторного стола.

- Ага, ага, - довольно замурлыкал волшебник. Достал из корзины двух дохлых кошек, одну угольно-черную, другую  - снежно белую. Внимательно осмотрел их. – Значит, кошки.