А самое главное – одержанные победы вернули бывшей принцессе уверенность в себе, окончательно убедили, что она может справиться с любыми неприятностями – были б девочки в голосе; что никакие хитрые братцы с их мужским шовинистическим сговором больше не смеют распоряжаться ее, принцессы Фани, жизнью и Судьбой… И вообще, раз уж ее выпиннули на Риттландские острова, значит, придется стать воительницей. Устраивать каждый год какие-нибудь набеги. Потом хвастаться перед другими валькириями добычей. Глушить тоску медовухой… Конечно, в детстве маленькая горбунья Фаня мечтала совсем о другом, так что же… Не получилось стать красивой, не получилось влюбиться в какого-нибудь отважного рыцаря, выйти за него замуж и прожить в каком-нибудь тихом цивилизованном месте скромную жизнь принцессы – что, теперь идти и с горя в болоте топиться? Нет уж… Не дождетесь! Вы мне незаконное происхождение при каждом удобном случае напоминали, мамиными гномьими родственниками интересовались – получайте теперь валькирию Фаню, родственнички!

Аниэль терпеливо выслушивала поток мыслей принцессы, в котором чуднО переплелись ее былые обиды, героическое признание своих собственных недостатков и достойное восхищения желание быть самой собой. Фаня, ее особо доверенные валькирии и эльфийка поднимались по бесконечным лестницам – новоиспеченная завоевательница на бегу отдавала распоряжения, команды, хозяйским цепким взглядом оглядывала дворец и четко, по-деловому, составляла план дальнейших действий.

Первым пунктом – с чем Аниэль не могла не согласиться – стояло: «Найти герцога Артура и начистить ему рыло».

- Ой, - спохватилась волшебница, когда Фаня добралась до плотно закрытых дверей обеденной залы, - я ж забыла вам сказать самое главное.

- Что еще?

- Артур Пелаверинский уже не герцог. Он, когда подписал капитуляцию, передал титул вашему супругу.

Сообщение вызвало очень занимательную реакцию. Личико Фани превратилось в закипающую на огне колбу – снизу пошла красная волна, из ноздрей и ушей выпрыгнули струйки пара, волосики, как крышечка, подскочили.

- Ах, этот урод теперь еще и герцог, - прошептала Фаня, со звонким щелчком передергивая нижней выпирающей челюстью. Дальше последовала еще одна экспрессивная фраза, из которой Аниэль разобрала только общее намерение что-то такое сотворить, в необходимости свершения чего Фаня поклялась Восьмым Позвонком.

Решительная воительница рванула двери и проскочила мимо опешившей Аниэль в обеденную залу.

- Ааа!! Вот вы где! – закричала Фаня с порога. Двое мужчин – бывший герцог Артур и нынешний герцог Уфгас, перебиравшие какие-то пергаментные свитки, не ожидали вторжения и потому опешили от неожиданности. – Думали, что я не узнаю! Думали, что я вас не найду! Что, «муженек», - не снижая темпа наступления, напустилась грозная валькирия на викинга, - не ждал меня здесь увидеть?!!

Господин Артур попытался осторожно отодвинуться с пути неистовствующей фурии, плюс, заметив хитрую усмешечку следующей по пятам за Фаней Аниэль, хотел убрать со стола самые компрометирующие… самые хитрые… самые мошеннические… Хм… какие  ж пергаменты убрать в первую очередь?

Хоть эльфы и любят хвастаться своими якобы совершенными чувствами, Фаня заметила движение Артура в сторону пергаментных свитков быстрее, чем Аниэль. Бывший герцог только-только выбирал, какую же из опасных бумаг прятать от эльфийки и ллойярдской незаконнорожденной принцессы, а кинжал гномьей ковки уже покинул ножны на поясе воительницы.

- Стоять, [ой, какое плохое слово]! – заорала Фаня. Чувствовалась немалая командирская практика. – Стоять! на меня смотреть! не отворачиваться!!!

Кинжал, завибрировав, вонзился глубоко в обеденный стол, пришпилив свитки к скатерти в пятнах, оставшихся после дегустации новым герцогом запасов пелаверинских винных погребов.

Аниэль и Артур в изумлении вытаращились на оружие. А Уфгас…

Чернобородый Медведь наконец-то справился с шоком, в который повергло его появление дражайшей супруги. Да какое появление! Фанечка разрумянилась, глаза ее сияли, как прорубь зимним полднем, милый носик резал воздух как драккар морскую гладь, лобик возвышался как айсберг…

Другими словами, Уфгасу Медведю не составило никакого труда выполнить действие, которое почти два месяца путешествия вокруг Ллойярда до Брабанса викинг репетировал с этим… как его… ну, вы поняли.

Уфгас бухнулся на колени перед Фаней и гулко проговорил:

- Моя королева!

Последовала немая сцена.

Аниэль смотрела на кинжал, припоминая, что это оружие она тоже уже видела в своем пророчестве; Артур пытался догадаться, названия каких указов и распоряжений сейчас читает эльфийка, и как же он сможет выкрутиться, если Аниэль перескажет прочитанное хоть кому-нибудь; Фаня, застыв от удивлении, смотрела на Уфгаса, проверяя, не ослышалась ли она… А Уфгас просто молчал. Продолжение речи дон Текило никогда с ним не репетировал, и теперь отважный викинг просто не знал, что говорить дальше.

- Знаете, я… - подал голос Артур.

- Молчать, урод! – заорала на него Фаня.

- Мне кажется, что… - одновременно с воительницей начала волшебница. Женщины посмотрели друг на друга, чуть смущенно и виновато.

- Похоже, что… - снова отважился пелаверинец.

- Тебе что, надо объяснять по-плохому? – взъярилась Фаня. – Ты кто вообще такой? Чего постоянно вмешиваешься? Я тебя не знаю, а еще раз пасть откроешь – так я про тебя своему двоюродному дядюшке расскажу, после смерти золотарем работать будешь, понял, урод? Не видишь, что ли, мне муж что-то сказать хочет! Ты говори, - повернулась принц… королева к своему мужу. Голос ее мгновенно стал и тихим, и каким-то медовым. – Я тебя внимательно слушаю.

- Моя королева! – с воодушевлением повторил Уфгас. И снова примолк. Нет, тот иберрец говорил много… он наверняка рекомендовал сказать Фане еще что-то, столь же понятное, простое и важное? Но вот что?

После короткой паузы, в течение которой Аниэль все-таки добралась до стола и встала в опасной близости к свидетельствам запланированных махинаций, Фаня сосредоточенно буравила глазками викинга, а тот по-прежнему молчал, у Артура не выдержали нервы.

- Может быть…

- Молчать, урод! – заорала валькирия. – Пшел вон отсюда, ты моего Медведя смущаешь!

- Ваше высочество… - начал смущенный хамством девушки пелаверинец.

- Величество, - поправила Аниэль. Она-таки добралась до пергаментов и начала их читать. Ну и что… Те документы, которые Артур успел спрятать в сейф, намного интереснее…

- Да, величество, - тут же угодливо исправился бывший пелаверинский герцог, - Прошу вас, я, как-никак, дворянин, и старше вас годами – прошу вас не быть столь суровой со мной и подбирать менее… менее значительные выражения…

- Дворянин, - кивнул, подтверждая слова мужчины, Уфгас, - да, я ему грамоту подписал.

Фаня и Аниэль как-то очень строго поглядели на несчастного викинга, и он мигом усох вдвое:

- Ну, просил подписать, я и подписал.

- Эту грамоту? – выхватила из груды документов нужный свиток Аниэль. Фаня приняла пергамент. Прочитала, хмыкнула при виде подписи – и порвала дворянскую грамоту Артура Пендраконыча на четыре больших куска.

- Значит, ты, […], - грамота уже состояла из восьми кусков. Нет, из шестнадцати.  - сейчас возьмешь свои мослы и двинешь отсюда в […], торопясь при этом так, будто тебя [… … …] с драконами и плясками южных народов! Понял?! Вон отсюда!

Мелкие клочки дворянских привелегий полетели в лицо опешившего мужчины. Аниэль скромно взяла его под локоток:

- Я как раз хотела сказать, что мы должны соблюдать приличия и дать возможность двум любящим сердцам побыть немного наедине, - промурлыкала эльфийка.

«Ё… Моя королева  я уже сказал,» - думал Уфгас. – «Сейчас этот смешной уродец и тощая эльфа уйдут, меня с Фаней наедине оставят – а что я моей красавице говорить-то буду?» И ужас сотрясал мужественного воина, как зимняя лихорадка.

«Поцелуй ее, идиот!!!» - стукнула в голову риттландца чужая мысль.