Валентин вышел на Обводный. Моросил дождь. «Пойду с тыла. — решил он, — так, вдоль Октябрьской железной дороги… А на другом её конце — Владивосток, полуостров Эгершельд, торпедный арсенал». Валентин взглянул на часы. Там народ уже на работу топает. Теперь направо, к Боткинской больнице. Опять направо, на Обводный. Валентин зорко смотрит, все ли окна закрыты, не лезет ли кто в форточку, не горит ли оставленный включённым свет. Нет ли машин с иностранными номерами, нет ли подозрительных прохожих. Нигде никого. Валентин ощупал пустую кобуру. И кто пойдёт в эту глушь? Нужно еще обойти главный корпус по коридорам. Внимание на урны, не тлеет ли что, опечатаны ли двери отделов. Всё в порядке. «Зайду-ка в адмиральский гальюн. Да, чистота. Не то, что в общем. Ну, теперь можно и назад, в рубку». Володя Савво уже громко храпел…

Валентин взял небольшую книгу, раскрыл. Книга называлась «Научная организация труда» Он углубился в чтение…

Рабочий день в институте начинался в 8.30, а завершался — в 17.25. Обеденный перерыв продолжался 43 минуты в разное время для разных управлений из-за малого числа посадочных мест в столовой и ограниченного числа официантов. Для пущей справедливости и исключения возможного революционного брожения, управления периодически менялись друг с другом временем приёма пищи. С учётом несвоевременного оповещения сотрудников в очереди всегда находились представители всех управлений. Это постоянно обеспечивало занятость стоящих в очереди ведением отчаянных перепалок. Иногда это становилось предметом бурных дискуссий и громких процессов вне стен столовой, частичных лишений ежеквартальных премий или званий «Ударников коммунистического труда». Нервная работа требовала подобных разрядок… Раз в квартал рабочий день увеличивался на две-три минуты из-за какой-то ежедневной недоработки в несколько секунд. О грядущем продлении рабочего дня писались многочисленные объявления, профсоюзные боссы без устали оповещали всех чуть ли не под роспись, но специальная засада в конце «длинного» рабочего дня всегда отлавливала одного-двух склеротиков, которые — наперекор всем — пытались уйти в 17.25. Отловленные также использовались для примерного наказания и громогласного перечисления в отчётных документах по случаю и без.

Это всё к тому, читатель, что распорядок дня в институте соблюдался строго, и поутру перечисленными выше путями народ стекался в угловую казачью казарму у Атаманского моста. В дверях, через которые можно было проскочить на коне, теперь установлен турникет и маячит фигура дежурного офицера Володи Савво. Он близорук, носит очки в золотой оправе и потому, чуть наклонившись вперёд, внимательно вглядывается в лица входящих, боясь пропустить начальника, чтобы оглушить его и окружающих командой «Смирно» и рапортом, что нигде ничего не случилось. После этого считай, что дежурная служба закончилась: в 11.00 смена. Сегодня народ опять в приподнятом настроении. По случаю пятницы. Сам по себе день не короткий, но впереди два выходных. Возможность же усечения рабочего дня никогда не отвергается. Правда, в пятницы отменены местные командировки, но зато планируются всякие партийные мероприятия, а это уже кое-что. Кто там будет считать по головам? Начальники отделов сейчас разбегаются по своим лабораториям. Для демонстрации подготовлены многочисленные бассейны, обеспечивающие гидродинамические исследования моделей торпед, подводных ракет; монументальная заглушённая камера, имитирующая безграничную среду, климатическая лаборатория и т. д. и т. п. Остальной учёный народ прямиком по длинному коридору идёт в секретную часть. Здесь в спецхранилище под названием «Чемоданная» за специальную бирку каждый получает свой рабочий чемодан с пятью (и не более!) рабочими тетрадями, затем в окошечке «Входящие» получает на исполнение документы, а в другом окошечке «Архив» берёт необходимую документацию, с которой можно списать мнение института по любому вопросу. На каждый «входящий» ударим «исходящим» — высший принцип исполнительности. Не будь «входящих», не все сразу вспомнят, чем им нужно заниматься…

Документы бывают разными. Те, что из руководящих небес, стоят на особом контроле и должны быть исполнены в течение трех-пяти дней. На другие даётся месяц. А третьи — прочитывают и отправляют сразу в дело. Документы, требующие большого объёма работы, регистрируют в плановом отделе и включают в план работы отдела. Социализм — это учёт.

Загрузив всё в чемоданы, научные сотрудники, покурив на трапе и обсудив все утренние слухи, расходятся по своим отделам и садятся за тяжёлые двухтумбовые столы на колченогие стулья. Младший научный сотрудник капитан 3-го ранга Слава Христофоров из 65 отдела систем самонаведения и телеуправления получил свой чемодан и собрался уже уходить, но был остановлен грозным окриком Айны Михайловны, гром-бабы, главным «секретным» начальником: «Христофоров! Отделу срочный документ. Пока нет начальника отдела, получите!» Слава мельком взглянул на документ, расписался в получении и направился в отдел. Собственно, он посмотрел только на резолюцию: «65 гол, 62, 61. Прошу срочно исполнить и доложить. А. Строков». Здесь, читатель, пока Слава идёт в отдел и читает документ, я вам расскажу, что из-за сложившейся структуры отделов торпедного управления по составным частям торпеды (аппаратура самонаведения, неконтактный взрыватель, силовая установка, приборы и т. д.) документы на исполнение адресовались сразу нескольким отделам. Головным исполнителем был тот, который указан первым. Это всегда усложняло его судьбу. Одно дело — дать абзац в ответ ученому соседу, другое дело — ходить по исполнителям, выбивать эти абзацы, редактировать, согласовывать, печатать, брать визы, докладывать. Поэтому исполнение документа начиналось с обсуждения, справедливо ли определён «головной» отдел. И не попытаться ли перекинуть его на другой отдел. В эту работу включились все наиболее эрудированные и «остепенённые» сотрудники. Поверженная сторона готовила ответную аргументацию. Неожиданно могло выясниться, что такой запрос уже был и ответ готовили совершенно другие сотрудники.

На сей раз у Славы лежал именно такой сложный документ. Слава, посетовал, что заместитель начальника отдела капитан 2-го ранга Смертин Борис Александрович в отпуске. Тот бы отбил этот документ «одной левой». Изумительная память, нашёл бы зацепку. Настроение было неважным. Этот документ, наверное, отвлечёт всех от непосредственной работы. Слава ещё раз внимательно прочитал бумагу и понял, что она адресована не совсем правильно. Алексей Алексеевич не захотел подставлять свой бывший 62-й отдел, там новый начальник. Он ещё не в курсе дела, и документом пришлось бы заниматься ему лично. Можно, конечно, было адресовать в 61-й отдел, отдел эффективности, но там начальник доктор военно-морских наук капитан 1-го ранга Юрий Леонидович Коршунов. А с ним особо не поработаешь, заведет: «Ну и что? Ну и дальше что?» Слава ещё не встречал начальника отдела, который, прочитав документ, заявил бы, что это его вопрос и он просит передать его на исполнение через секретную часть. Резолюция определяет всё. Здесь чётко указано: «65 гол, 62, 61. Пр. срочно исполнить и доложить. А. Строков». Слава посмотрел на исходящий номер. Странно, документ исполнен в 1-м отделе УПВ, а должен бы исходить из 2-го. Он решил уточнить ситуацию, позвонить в Москву. На весь институт два «городских» телефона и один «оперативный». Бесконтрольно не поговоришь. Будешь услышан либо дежурным, либо секретарём начальника института. Слава зашёл в комнату дежурного офицера, снял трубку «оперативного» телефона и стал ждать ответа: «Философ»? — Дайте «Накал». — «Накал»? — «Накал» занят, а «Компас»? — «Компас» вам не положен. Володя Савво заметил: «Компас» нам перестали давать. Только командирам частей и замам. Вероятно, какой-нибудь большой начальник не смог долго дозвониться. Проблему решили сокращением абонентов. Но можно обойти. Проси «Дворец», а у «Дворца» опять же «Компас». Там запрет не действует — будешь северным абонентом, проскочишь. Спустя минут сорок, Слава попал на «Компас», осталось немного, и вот в трубе голос бывшего однокашника Никиты Павлова. Повезло. «Никита, слушай, мы все стоим раком и чешем затылки по вводной о „маленьких“ с верёвками. Штаты ими занимаются, ну и пусть, не будем им мешать. Наверняка „деза“, а вы нам наворочали вопросов. Чтобы ответить, нужно выполнить аналогичный НИР». — «Ладно, погоди, не суетись. В последнем сборнике ГРУ есть информация об этом. „Герои“ списали всю эту дребедень скорее всего с рекламного буклета. Сборник читал Н. Смирнов, начертал резолюцию своим корявым почерком. Мы всем управлением еле перевели ее по буквам. Петров поручил 1-му отделу срочно подготовить указание вам. Мы же все были заняты другой вводной. Подумайте, посчитайте и свои соображения доложите. Прорвемся!» Телефон замолчал.