Пелопоннесский полуостров дает нам примеры маленьких провинциальных городов, которых на нем было великое множество, например Спарта и новый город Мистра. Античная Спарта в византийскую эпоху — пример провинциальной столицы. Резиденция епископа и стратига, город заключил в своих стенах население под управлением нотаблей, которые не забыли его славного прошлого, включая, как практически все города империи, еврейскую общину, занимавшуюся торговлей с Венецией. Местное производство — это окраска тканей в пурпурный цвет, производство пергамента и ткачество. Центром города была античная агора — место развлечений (игра в мяч) и собраний, церковь из местных материалов на ней была построена только в X в. по просьбе святого Никона. Место войн, Спарта была захвачена в начале XIII в. франками и стала ленным владением, постепенно она исчезла с карты городов. Именно в процессе медленного завоевания Пелопоннеса западными правителями Гийом де Виллардуэн, захвативший перед этим Коринф и Неаполь, построил на выступе Тайгет замок Мистра. Жители соседней Спарты укрылись за его стенами, после того как город был отвоеван византийцами. Так под властью деспота стал развиваться новый город, который станет новой столицей греческой культуры в находящейся в упадке империи. Построенная на склоне с замком Виллардуэн наверху, Мистра была разделена на многочисленные кварталы, от которых сегодня остались множество следов: квартал метрополии с улицей, вымощенной речной галькой, с собором Святого Димитрия, перестроенного в 1302 г., и монастырем Перивлепты второй половины XIV в., кажется, самый богатый квартал Евангелистерия, окруженный слева холмом Пантанасса, а справа — церквями Бронтохион и Святого Феодора. В верхнем городе находились дворец правительства, внушительные руины которого могут свидетельствовать о его размерах, базилика Святой Софии с нартексами, придворная церковь, построенная деспотом Мануилом Кантакузином в 1350 г., и дома с открытыми галереями. В ста метрах выше находились сероватые стены и широкие трещины замка Виллардуэна, которые свидетельствуют о византийских и турецких реконструкциях.

Два других крупных античных города на Западе — Карфаген и Рим, захваченные византийскими солдатами в VI в., — представляли собой различные варианты развития. Первый сохранил блеск своего римского прошлого, второй пытался сохранить лишь воспоминания о нем. В Карфагене Юстиниан к большим базиликам, цирку, акведуку Адриана, форуму, амфитеатру, театру, дворцу Бирсы, широким улицам, римскому порту, укрепленному Феодосием II (425 г.), добавил многочисленные украшения, культовые сооружения, которые придали городу новый блеск. Рим, напротив, наполовину обезлюдевший и разрушенный, не мог подняться, несмотря на все усилия представителей Константинополя, папы и частных лиц, часто слишком больших приверженцев прошлого. Однако были восстановлены Нарсесом стены и ворота города, мост Via Salaria, торжественно открытый в 565 г., один Велисарий восстановил одиннадцать акведуков, например акведук Аква Траяна. Затем были восстановлены памятники культуры, особенно остатки античных монументов, их воздвигли заново: Пантеон превратился в церковь Богородицы и Всех Мучеников, Курия Юлия — место заседаний античного сената — была переделана в церковь Святого Адриана, древний Атриум Минервы у подножья Палатина — в храм Святой Марии Древней, который с VII по VIII в. был роскошно украшен. Была улучшена поставка воды, были построены мельницы, снабжавшие население мукой. Торговый центр и место паломничества — Рим — административная резиденция византийского наместника и папы, играл в VII в. до момента создания в городе нормальной экономики роль большого провинциального города. Рим страдал от положения, которое получила Равенна — столица византийской Италии. Этот город, пересеченный тремя потоками воды, над которыми были построены восемь мостов, стал столицей в V в., и византийское население Равенны устроилось за готскими стенами, но придало городу особый лоск, которого раньше он не имел. Византийцы закончили все стройки, начатые полвека назад (епископство около базилики Урсиниана, Святая Агата Маджоре, Святая Мария Маджоре, Сан Витале, Сан Андреа Маджоре, монастыри Святого Иакова и Святого Матфея ин Классе, баптистерий и базилика Петриана), и построили новые грандиозные сооружения, например Сан Аполлинаре ин Классе, Сан Микеле ин Афричиско, Сан Стефано Маджоре, Сан Джованни ин Марморато, размеры которых и декорирование мрамором и мозаиками несли на себе отпечаток столицы, как и все VI–VIII вв. В городе были построены и новые частные дома с двориками, садами и колодцами. Гостиницы, больницы, приюты около мест культа были заполнены, наличие синагоги привлекало евреев. Провинциальный город превратился в космополитичную провинциальную столицу, Равенна наладила торговые и культурные связи со всеми основными центрами Византии.

Декор Равенны был более четким, чем в других византийских городах: чередование событий, географических или политических, землетрясений, военных разрушений привели к отсутствию достоверности; новые экономические успехи, вызванные новыми захватчиками, привели к помещению древнего города в рамки современного и наложению городских планов. В обоих случаях археологические исследования вплоть до настоящего времени не смогли восстановить историю эволюции городских структур и понять их связь с производственной и торговой жизнью городского населения.

Эта двойная деятельность осуществлялась в соответствии с тремя принципами: сильной административной централизацией, приоритетом в снабжении столицы, регулярностью налоговых поступлений. Торговые города находились в тесных взаимосвязях с Константинополем, деревни — с торговыми городами, от которых они в основном зависели в вопросах снабжения. Местные управляющие обладали, однако, достаточной самостоятельностью, но их деятельность была предметом постоянных инспекций центральной власти, которая платила им заработную плату. Интересы провинции часто приносились в жертву интересам Константинополя, провинция часто должна была помогать ему в снабжении, особенно продажами продукции по низким ценам, иначе могли возникнуть беспорядки, ставившие под угрозу функционирование административной системы. Денежный сбор налогов также должен был производиться в определенном объеме, достаточном для выплаты государством заработной платы служащим — гражданским, церковным и военным; для создания и сохранения наличного золота — это было необходимо для поддержки чеканки имперской монеты и в случае кризиса давало государству возможность подавлять внешнюю или внутреннюю опасность. Хороший император — тот, кто оставляет казну полной. Эти принципы управления проявились в многочисленных указах, затрагивавших все стороны экономической жизни, они были не столько проявлением экономической политики, сколько выражением мелочного регулирования. Естественно, эти регламентации были необходимы тогда, когда они не выполнялись.

Для путешественников Константинополь представал промышленным городом. Его здания, гончарные мастерские, обстановка поражали, но в особенности потрясало производство предметов роскоши и самого известного среди них — шелка. Шелк-сырец, ввозимый начиная с эпохи Юстиниана, стал производиться в империи, но, вероятно, в недостаточном количестве для нужд города. Ремесленники Константинополя подготавливали, ткали, окрашивали шелк и выставляли его на продажу в виде готовой материи. Льняные ткани ввозились из Македонии, Понта, кажется, уже окрашенные, — этим занимались провинциальные производители. Продукция из хлопка доводилась до готовности уже в Константинополе, но его мастерские не занимались овечьей шерстью, так как она, служившая одеждой для бедных, ткалась и окрашивалась семьями самостоятельно. После производства шелка самым известным было изготовление изделий из металлов: в больших количествах производили золотые, серебряные блюда, очень популярны были перегородчатые эмали, поделки из слоновой кости, полудрагоценные камни, ювелирные изделия. Их производство было ограничено стоимостью ресурсов и необходимыми технологиями. Производство оружия было монополией государства, и не экономической, а административной необходимостью, поэтому военные химические секреты ревностно охранялись, к тому же производство «греческого огня» требовало большого количества рабочей силы. Но Константинополь не был единственным производственным центром империи, даже если практически все предметы роскоши в Византии археологи и историки искусства приписывают его производству. Византийская Сицилия производила известные даже в Константинополе золотые вещи, Равенна главенствовала в производстве статуэток из слоновой кости и филигранных драгоценностей, Неаполь был известен своими льняными тканями поздней эпохи, Кипр — тканями из золотых нитей, Фивы — тканями из шелка, найденными в Константинополе, на островах очень рано начали ткать парчу, с Пелопоннеса начиная с IX в. экспортировали одежду из льна и шерсти, а со следующего века и ковры — вплоть до Италии, Передняя Азия до завоевания ее сельджуками была знаменита своим гончарным ремеслом, Фессалоника — одеждой.