— Надеюсь, вы не покинете меня сегодня вечером? И не надо делать такой умирающий вид.

Ее боевой настрой улетучился. Безразличная ко всему, она вышла из комнаты. Единственное, что ей удалось выторговать — передышку. Мало что может случиться за месяц!

— Я собираюсь одеться американским индейцем, а это для вас, — Чарли держал в руках богато расшитую казачью форму зеленого цвета с кистями и блестящими пуговицами. Достаточно широкая и просторная, она, тем не менее, могла подчеркнуть завидное телосложение Ника.

Поглощенный подготовкой к вечеру, Чарли не сразу заметил, что Ник собирает вещи.

— В чем дело? — изумленно воскликнул он. Мысль о том, что Ника не будет рядом, что он не поможет ему устроить иначе свою жизнь, была невыносимой. Необходимость в общении с ним он ощущал острее, чем благодарность за его щедрость или заботу о нем. Когда они были вместе, он забывал о горячительных напитках и карточной игре. Выяснилось, что отказаться от прошлой жизни можно гораздо легче, чем он думал. Ему нравилось иметь ясную голову и хорошее настроение, слушать бесконечные рассказы Ника о его полной приключений жизни.

— Я перерыл весь дом, чтобы найти ее, — сказал Чарли, надеясь, что Ник объяснит все сам и ему не придется задавать вопросы. Он знал, что австралиец был очень скрытным и не любил говорить о себе.

— Хупер снял для меня дом на Саут-Одли-стрит. Когда приедет моя матушка, мы найдем жилище получше, — сообщил Ник в надежде, что Чарли устроит подобное объяснение. Само собой, очень тяжело покинуть несгибаемого Чарли, отказаться от роскоши, комфорта, общения с другими обитателями Олбани, которых молодой Слейтон успел представить ему. Он очень быстро привык к холостяцкой жизни в столице, возможно, слишком быстро. И слишком хорошо чувствовал себя. Ему казалось, что наступила вторая молодость. Первую, как известно, отняла у него золотая лихорадка.

— Ник, подожди, пожалуйста, — умолял друга Чарли. — Кэт устроила нам приглашение на самый грандиозный праздник недели. Чтобы добиться успеха в свете, тебе надо чаще появляться на людях.

Николас не мог упустить возможность увидеть Кэт еще раз.

— Я, конечно, пойду, но стоило ли обременять леди Кэтрин ради никому не известного чужака?

Чарли достал из коробки сигару и опустился в кресло напротив гардероба, который Ник продолжал опустошать. Слейтон не считал себя человеком чувствительным. Тесное общение с Ником на протяжении последних недель позволило ему понять австралийца. Он завидовал ему, мечтал о такой же, полной риска и приключений, жизни.

— Если будешь комплексовать по поводу своего иностранного происхождения, удачи тебе не видать, — заметил Чарли, стараясь быть непринужденным. Чарли рисковал нарваться на грубость, но его привязанность к Нику и чутье подсказывали, что он должен сделать для своего наставника что-то конкретное, словами горю не поможешь.

— Что все это значит, дорогой друг? — Ник обернулся, его глаза сверкали. — Меня тошнит от богатых британцев, которые больше всего на свете боятся, что любая неприятность может лишить их удовольствия наслаждаться жизнью. Каждую минуту вам нужны новые развлечения.

Чарли признал справедливость его обвинений. Он сам частенько приходил в ужас, глядя на своих недалеких друзей, целью которых была погоня за наслаждениями. Однако если Ник слишком часто будет произносить на публике тирады, подобные этой, Чарли сомневается, что ему удастся сделать из него джентльмена. Что на данном этапе было его главной заботой. В разговоре он сказал Кэт, что может лишь догадываться, как жестоко потрепала Ника жизнь, хотя тот выстоял и стал сильным. Чарли считал себя не большим циником, чем его сверстники, тем не менее, он уверен, что на людях, подобных Нику, держится земля. Этого большого австралийца, человека с характером, можно было без опаски ввести в общество. Чарли был знаком со многими прохвостами, поэтому выявить еще одного не составляло для него труда. Ник был достойным человеком во всех отношениях. Разве не Ник спас ему жизнь, а затем стал другом, готовым прийти на выручку без малейших колебаний? Чарли согласен съесть собственную шляпу, только бы узнать о его прошлом! Впрочем, он был уверен, что Ник сам расскажет, когда придет время. Что ж, он может подождать.

— А ты сноб, старина! — засмеялся Чарли после небольшой паузы. Думаю, ты не ошибся в оценке моих друзей и меня. Но если решил поселиться здесь вместе с матерью, оставь нас в покое. Подумай о том, что я сказал!

— Кажется, я начинаю надоедать, — констатировал Ник, забирая казачью форму из рук Чарли.

— Готов биться об заклад, что Торн Мейтленд и лорд Невил Браунинг будут на сегодняшнем вечере, и мы с Кэт представим им тебя, — заключил Чарли, довольный тем, что уел Ника. — Отличная компания! Они придерживаются прогрессивных взглядов и, в отличие от меня, с радостью выслушают твои речи.

Ник смущенно улыбнулся: Чарли подбросил ему идею. Теперь его не будет мучить совесть, что он так страстно мечтает о новой встрече с Кэт. После их расставания, как ему показалось, прошла вечность. Возможно, это последнее свидание. Ему понадобится очень много времени, чтобы выбросить ее из памяти, чтобы его тело забыло о ней.

У Кэт больше не было слез. Будущее она видела в мрачных красках. Девушка вспомнила, сколько достойных мужчин претендовало на ее руку, однако и эта мысль не принесла облегчения. Она попала в ловушку, и винить ей некого, кроме себя.

Кэтрин боялась пошевелиться, пока служанка, борясь с непокорными тициановскими прядями, сооружала у нее на голове прическу а ля Мария-Антуанетта. Но что сделать с набрякшими от беспрерывного плача веками, юная служанка была сказать не в силах.

Чего доброго гости подумают, будто я изображаю королеву в ночь перед казнью, что, по сути, не так далеко от истины. Если я действительно такая хорошая актриса, как утверждает герр Хендрикс, я исполню роль королевы тонко и правдоподобно. Я научусь играть в жизни, как на сцене.

Когда Кэт присоединилась к отцу, она выглядела, как настоящая королева.

Дженкинс ободряюще улыбнулся девушке, перед тем как накинуть на ее плечи великолепное манто, которое так подходило к серебристому атласному платью. Кэт догадалась, что старый слуга знал раньше нее, какой удар готовит ей судьба.

— Отлично! — воскликнул отец, не в силах скрыть своего восхищения. — Вижу, вы смирились. Вы настоящая Гровенор!

Это была высшая похвала. Он и представить себе не мог, что она так быстро согласится на брак. Лорд Гровенор почувствовал облегчение. Если б она заартачилась, он безжалостно подавил бы ее бунт.

Чувствуя себя победителем, он направился к экипажу, Больше не придется беспокоиться о том, что Петербрум может сделать ему. Гровенор намеревался забыть обо всем и насладиться предстоящим праздником.

Бал у Гивенсов казался ей мукой. Лишь возможность встретить Чарли и Ника Монро немного утешала девушку. Всего несколько часов назад она строила планы, обдумывала, как ввести в общество Николаса. Первым пунктом намеченного плана должен был стать сегодняшний бал. Времени оставалось мало; размышления о судьбе Ника отвлекали ее от мыслей о предстоящей помолвке и замужестве с человеком, которого она меньше всего хотела видеть своим мужем.

Кэт с ужасом думала о том, что должно произойти через месяц. Выбор был невелик: либо свести счеты с жизнью, либо бежать из Лондона и спрятаться в забытом Богом месте. Надо выбрать одно из двух. Но сегодня ей придется помочь Чарли в его хлопотах с Ником, и никто не должен догадаться о ее переживаниях. Как жаль, что ей не к кому обратиться за помощью!

Чарли спас от бесчестия ниспосланный Богом Ник Монро. А вдруг появится и ее спаситель? Вряд ли.

Приступы ярости и недоверия давно отвратили от отца семью ее матери и большинство родственников с его стороны. Гровеноров осталось не так много. Род вымирал. Ее дед и отец были единственными детьми в семье. Отец не мог простить матери, что та родила всего одного ребенка. Его разочарование стало причиной бесконечных скандалов между родителями. За исключением бедной, как церковная мышь, тетушки Лизбет, которая чуть не падала в обморок при появлении Пирсона Гровенора, остальные члены семьи держались обособленно и не поддерживали отношения ни с ее отцом, ни с ней. Было странно, что ее отец, который так почитал своих предков, не мог терпеть небольшой кучки своих современников из рода Гровеноров.