— Насчет этих… Крайтонов…
— Точнее!
— Ну, значит… это самое…
— Стыдитесь, Крахт! Вы же бывший эсэсовец и палач, убийца диспетчера Рагглса и его почтенной, тещи, и вдруг этакая застенчивость! Или вы все еще испытываете страх перед своим бывшим генералом? В таком случае я беру вас под свою защиту. Говорите: что это значит — насчет Крайтонов?..
— Известно что, — с хмурой злостью произнес Крахт. — Я уже говорил вам…
— Верно, Крахт, говорили, да вот ваш бывший генерал продолжает упрямиться! Кто первый сказал вам, что надо «устранить» Крайтонов — Хагенау или Карлсен?
— Да не все ли равно? — Крахт недоуменно пожал плечами. — Ну, сначала генерал сказал Карлсену, потом оба они сказали мне, а уж потом мы втроем прикидывали, как это самое… обделать.
Хагенау вдруг вскинулся.
— На каком основании, сэр, позволяете вы этому… ублюдку ставить себя вровень со мной? Я считаю совершенно недопустимой подобную фамильярность! Я буду жаловаться!
— Это на что же и кому будете вы жаловаться? — Веджвуд, наливаясь яростью, привстал в кресле, глаза его набухли от крови, на висках толщиной чуть не в палец вздулись жилы. — Вы что, забыли, где находитесь? Тут нет ни генерала, ни солдата, милейший! Тут очная ставка двух шпионов, убийц, палачей, которым впору качаться на одной перекладине! А ну, отвечайте: говорили вы Карлсену в присутствии Крахта, что надо устранить Крайтонов? Предлагали использовать для этой цели грузовую машину, ссылаясь на редкое шоферское искусство Крахта? Выслеживали Крайтонов с помощью двух детективов, вместе с вами прибывших в Лондон? Было все это, спрашиваю я вас?
— Нет, не было.
— Не было?.. — Веджвуд выдвинул один из ящиков стола, достал оттуда валик магнитофонной ленты размером с катушку ниток и бросил на стол. — Вот, милейший, взгляните на эту штучку! Известный вам Херлуф Карлсен, он же Эдвин Хилл, убедившись, что игра проиграна, сам передал мне при аресте этот магнитофонный валик, содержащий подробнейшую запись всех разговоров, которые вы вели с ним в пору подготовки убийства Крайтонов. Не таков Эдвин Хилл, опытный шпион, стреляная птица, чтобы не задокументировать ваше участие в этом преступлении! Он отлично понимал, что в случае удачи лавры достанутся вам, а в случае провала он ответит своею шкурой. Да и что вы ему? Немец, чужак, конкурент! Словом, вы услышите сейчас, Хагенау, свой собственный голос…
— Это излишне, сэр. Прошу вас только удалить отсюда этого… — он кивнул на Крахта.
Веджвуд вызвал конвой, и Петера Крахта увели.
— Итак, Хагенау, вы, наконец, признаетесь в убийстве Крайтонов, именуемом на языке ваших хозяев операцией «Голубой лотос»?
— Но, сэр, я не убивал Крайтонов.
— Знаю, знаю, вы не снизошли до того, чтобы лично раскроить череп миссис Крайтон! Видите, мне известны все обстоятельства убийства, как если бы я лично при нем присутствовал. Ни Эдвин Хилл, ни Петер Крахт, ни выловленные нами ваши детективы не утаили от меня ни малейшей подробности. Хилл и Крахт — потому что у меня есть на них материал, позволяющий хоть сегодня послать их на виселицу; детективы — потому что они мелкие сошки… Кто л и ч н о поручил вам устранить Крайтонов?
— Кто… лично… поручил? — ошеломленно переспросил Стамп, будто самый вопрос таил в себе смертельную для него опасность. — Никто, сэр!
— Что ж, я не настаиваю на этом вопросе. Видимо, вы еще надеетесь с помощью ваших могущественных хозяев спасти свою драгоценную жизнь! Но уж на остальные вопросы я вас заставлю ответить, Хагенау! Иначе, — выкрикнул он сиплым от гнева голосом, — иначе я призову на помощь все силы ада и добьюсь того, чтобы после осуждения вас выдали русским, полякам, чехам, а они трижды вздернут вас на площадях трех городов, где вы творили свои злодеяния!
— Сэр, я вовсе не собираюсь скрывать от вас то, что вам известно и без меня.
— Давно бы так… Для чего понадобилось вашим хозяевам устранять Крайтонов?
— Дэвид Крайтон решительно отказался продать свои африканские владения.
— Не сошлись в цене?
— За ценой мы не постояли бы. У Крайтона были какие-то моральные соображения…
— А Дорис Крайтон зачем убили?
— Они обычно гуляли вместе… И потом Дорис Крайтон была заодно с мужем против продажи, надо было освободить от ее влияния молодого Крайтона, наследника. Сам Джозеф был готов на любую сделку.
— От кого вам все это известно? От Брукера?
— Раз уж вы сами назвали эту фамилию…
— Кто он такой, этот Брукер? Ваш агент? И правильно я называю — Бру-кер?
— Правильно, сэр, — не сморгнув, подтвердил Хагенау. — Это полное ничтожество, ноль, он не представляет для вас ни малейшего интереса. Брукер не наш агент, просто он первый сунулся к Крайтону и затем предложил нам…
— А на кой черт понадобились вам африканские земли Крайтона?
— Я уже говорил вам, сэр. Под посевы земляного ореха.
— Врете! Станут ваши хозяева марать руки из-за этакой дряни!
— Нет, сэр, это истинная правда. Вы и не представляете себе, какие выгоды…
— Врете, я говорю! Мне и без вас известно, что там открыты богатейшие залежи урановой руды!
На деле Веджвуду не было это известно, он опирался лишь на домысел Чарльза Уоткинса.
— Раз вы осведомлены об этом, сэр… Только прошу зафиксировать: я не говорил вам об этом.
— Кто открыл эти залежи? Брукер?
— Да, сэр, раз уж вам это известно. Открыл совершенно случайно и тогда же сунулся к Крайтону, но получил решительный отказ. К тому же сам он не имел ни гроша и вынужден был поделиться своим открытием с нами…
— И вы тотчас же нашли выход: прикончить Крайтонов и заключить сделку с шалопаем наследником!
— Увы, это так, сэр! Но прошу учесть: сделка получила законное оформление через адвокатскую контору Эгберта Хиббинса — старого доверенного покойного Крайтона, и никакие силы не в состоянии ее расторгнуть.
— Вы полагаете? А то, что соглашение подписано убийцей Крайтонов, шпионом и военным преступником, которого разыскивает могущественная держава…
— Но, сэр, — снисходительно улыбнулся Хагенау, — соглашение подписал представитель посреднической фирмы «Компани оф Нью-Джерси», а не шпион, убийца и военный преступник, и земли Крайтона согласно закону являются в настоящее время собственностью американского банка «Эрнст Чейз, Филд энд Компани». Собственник этого банка, великий бизнесмен Дин Джадсон не может нести ответственность за проделки представителя посреднической фирмы… Соглашение есть соглашение!
— Вот как вы заговорили, Хагенау! Что же, это любопытно…
— Я рад, сэр, что не заставляю вас скучать, — нагло сказал Хагенау. — К тому же, как вам известно, Джозеф Крайтон, бывший владелец африканских земель, находится сейчас в Соединенных Штатах, где сделка получит окончательное оформление.
— Черт с ней, со сделкой!.. Зачем Эдвин Хилл приезжал к вам в Париж?
— Он не приезжал ко мне, сэр.
— Врете: он сам сознался!
— Это его личное дело.
— Зачем приезжал он к вам?
Хагенау пожал плечами.
— Он доставлял вам шпионские сведения о заводах «Биккерс-Стронг», а вы передавали их еще кому-то в Париже. Кому?
— О, куда вы забрались, сэр! Так далеко я за вами не последую… Право, если вы не повесите этого болтуна Хилла, ему совьют петлю за океаном!
— Однако вы здорово обнаглели, Хагенау!..
— Видите ли, сэр, мне пришла сейчас в голову мысль, которая вселяет в меня бодрость и надежду на будущее. Если вы обещаете хладнокровно выслушать меня…
— Говорите!
— Сэр, мы с вами прежде всего люди реалистические…
— Мы… мы… — ворчливо сказал Веджвуд. — Вы эти штуки бросьте!
— Извольте, сэр, я приступлю прямо к делу. В африканских владениях, принадлежавших Крайтонам, находится крупнейшее в мире месторождение урана с очень высоким содержанием чистого металла… Могут возразить: уран подешевел, он в избытке имеется сейчас на мировом рынке! Но это недальновидное рассуждение, сэр. Наши ученые высчитали, что при нынешних темпах потребления все известные ныне запасы урана будут израсходованы уже к 1980 году и тогда Запад начнет испытывать настоящий урановый голод. Крайтоновский уран — это наша кладовая, наш запас на будущее, его хватит еще на несколько десятилетий. Но разрабатывать мы его начнем сейчас — это самый рентабельный уран в мире! И еще: если бы мы не наложили на него руку, он достался бы другим, быть может, даже коммунистам, а уж этого мы никак не могли допустить!
