— Ну, так мы дела не сделаем!

— В Британской колонии Буала.

— Точный адрес? Кому принадлежит земля, в недрах которой находится урановая руда?

Брокар молчал раздумывая.

— А кто ты такой, собственно, Альбер Стамп? — неожиданно задал он вопрос своему собеседнику. — Я не знаю даже — француз ли ты, англичанин, немец, дьявол или сатана! Почему должен я с тобой откровенничать? Чем ты можешь помочь мне? Да и можешь ли? Ведь я пришел к тебе с этим делом лишь потому, что у меня нет деловых знакомств. Но я могу завести такие знакомства — стоит только намекнуть кому надо на тайну, которую я держу в руках.

— Кто я такой? — хмуро отозвался Стамп. — Но кем бы я ни был, ты слишком много успел наговорить, чтобы мог теперь безнаказанно обратиться с тем же делом к кому-нибудь другому.

— Это что — угроза?

— Нет, предостережение. Ты же неглупый человек, Брокар, и должен понимать, что там, где дело идет об атомном оружии, шутить не станут. Что же касается помощи, то я могу свести тебя с людьми, которые располагают для этой цели миллиардами долларов…

— Ну что ж, выходит, я попал по адресу! — бодро, хотя и не без внутреннего трепета, сказал Брокар. — Впрочем, должен сказать тебе, что и я не вполне беззащитен. Обо всем, что я открыл тебе и еще открою, а также о самом факте, что я обратился с этим делом именно к тебе, Стампу, я подробно написал в одном документе. Этот документ вместе с рукописью хранится в банковском сейфе на имя лица, которому я доверяю, как себе самому. Если это лицо узнает, что я умер или пропал без вести, оно, обождав один месяц, вскроет сейф и передаст документ и рукопись известному депутату оппозиции. Тот сообщит об этом в Национальном собрании и сделает запрос правительству…

— Ловкий ход, Брокар! Я вижу, ты человек основательный. И подумать только, что такой делец многие годы пробавлялся самодельной косметикой для проституток!..

— И разными снадобьями, вроде мортуина…

— Да, да, и разными снадобьями, — будто в рассеянности повторил Стамп. — Ну, а теперь выкладывай: где находится твой уран и в чьем он владении?

Брокар не заставил долго уговаривать себя и выложил своему дружку все, что стало известно ему самому.

— Ка-ак? — смешливо воскликнул Стамп, когда Брокар заговорил о Крайтонах. — Ты даже успел побывать в Англии и без гроша в кармане предложить этому Крайтону полтора миллиона фунтов? Где же ты рассчитывал взять их?

— Как где? У тебя. Или у кого-нибудь другого, кому понадобится эта руда…

— Что ж, ты правильно рассудил, Брокар. Ну и Крайтон дал согласие?

— Напротив, он категорически отказался продать свои земли!

— Предложил бы два миллиона.

— Он не продаст и за десять. Это сумасшедший. И он и его жена…

И Брокар со всеми подробностями рассказал Стампу семейную сцену, свидетелем которой он стал в поместье «Дорис».

— Можешь мне поверить, — горестно заключил Брокар, — этого человека уговорить невозможно! Это гранитная скала, стальная болванка! И по правде сказать, я не вижу выхода…

— Не видишь выхода? А мы устраним его — и дело с концом!

— Как так — устраним? Он же имеет все права на землю.

— Ты что же, не понимаешь? Мы попросту  у б е р е м  его, а сделку заключим с этим… с Джозефом, с наследником!

— Ничего не понимаю! Куда же мы уберем его? И какой же Джозеф наследник при живом отце?

— Почему же при  ж и в о м? — как-то странно усмехнулся Стамп.

— Что ты, что ты… разве можно!.. — Брокар отвалился в глубь кресла и вытянул перед собой руки, словно защищаясь от Стампа.

— Да я же шучу, — Стамп не ожидал, что Брокар так отнесется к его словам. — А что-то все же надо придумать, не упускать же такое дело! Ты что предлагаешь?

— Право, не знаю… Может быть, дать ему при покупке гарантию, что все негритянские семьи, проживающие в его владениях, получат некоторую сумму денег, стандартный домик, участок земли — словом, земной рай… Это же потом все окупится!

— Что ж, попытаемся уговорить его… А теперь слушай меня, Брокар: там, наверху, словам не верят. Чтобы действовать, я должен иметь на руках твою рукопись. Без нее нечего и соваться!

— Это невозможно, Стамп.

— Почему невозможно? Ты же открыл мне все карты, тебе уже нечего скрывать. А имя автора можешь вымарать, оно им ни к чему!

— Но в рукописи вся моя сила.

— Сила твоя в документе.

— И в документе, конечно… Нет, Стамп, как знаешь, а рукопись я не дам!

— В таком случае дай копию с нее. Ты пойми: т у д а  надо представить серьезный научный труд, настоящее геологическое исследование, а не бумажонку с несколькими данными. Этот труд  о н и  передадут своим геологам и без их одобрения к делу не приступят. А под бумажку, так и знай, о н и  и пальцем не шевельнут!..

— Копию? — Брокар задумался. — Что ж, копию я тебе дам, Стамп. — Он помолчал. — И тут же впишу а документ, что такого-то числа и месяца, такого-то года передал Альберу Стампу копию рукописи… Я все буду вносить в документ, Стамп, так и знай! Все, как есть.

— Вноси себе на здоровье… Смотри же: через три дня у меня на руках должна быть копия рукописи. А кто тебе изготовит её? Дело-то сверхсекретное!

— У меня есть такой человек…

На том они и расстались, по-видимому вполне довольные друг другом.

Брокар, конечно, лгал, уверяя Стампа, что рукопись Картье и разоблачительный документ он сдал на хранение в банковский сейф. Рукопись по-прежнему покоилась под полом в квартире Жанны Бове, а «документа» и вовсе не было еще на свете. Эта мысль явилась Брокару лишь во время разговора со Стампом, и теперь он твердо решил привести ее в исполнение. Самым подробным образом, ничего — или почти ничего — не утаивая, написал он историю своих похождений. Первое знакомство с Альбером Стампом, когда тот приобрел у него флакон мортуина; их вторая, случайная встреча; покупка у папаши Ледрю коллекции с минералами, приведшая к таким неожиданным последствиям; посещение Робера Картье, который «по доброй воле» передал ему рукопись своего без вести пропавшего отца Анри Картье; поездка к Крайтонам; наконец последний, решающий разговор со Стампом…

Перечитав написанное, Брокар решил, что в его действиях не было, в сущности, ничего противозаконного, лишь некоторая разве неблаговидность поведения, не более того! Но ведь в руки властей этот документ может попасть лишь в одном случае: если стамповские  о н и  убьют его, Брокара, или лишат свободы. Впрочем, он вовсе не собирается ни умирать, ни садиться за решетку. Именно этой цели и служит составленный документ. Он будет непрерывно пополнять его новыми фактами, и защитная сила документа будет возрастать день ото дня.

После долгого размышления Брокар отказался, однако, от мысли хранить рукопись и документ в банковском сейфе: под кухонным полом у никому не ведомой Жанны Бове они будут в большей сохранности: уж туда-то не дотянуться и самой длинной руке. Впрочем, Брокар и тут принял меры предосторожности: направляясь к Жанне, он делал теперь большой крюк и входил к ней не ранее, чем убеждался, что никто за ним не следит.

— Повтори еще раз, Жаннетта, — настаивал Брокар, — как ты поступишь, если в течение месяца не получишь от меня очередного извещения: «Все в порядке»? К кому ты пойдешь? Что скажешь?

— Ну что вы, мосье Эмиль, — смущаясь и чуть розовея, говорила Жанна. — Разве я не понимаю, как это важно?..

— А я говорю тебе: повтори!

— Я достану из-под пола вашу рукопись и пакет, мосье Эмиль, — в который раз тихим, покорным голосом повторяла Жанна, — и отнесу мосье Альфреду Кулон, депутату Национального собрания от департамента Гаронны. Я скажу, что это очень важное, срочное, госу-дарст-венное дело и что в адресованном ему пакете все рассказано. Я буду очень просить мосье Кулона, чтобы он действовал быстрее, потому что мосье Эмиль… — тут ее голос срывался, и она переходила почти на шепот, — мосье Эмиль находится в большой беде…