— Благодарю вас, Дик.

Примерно через два часа полисмены ввели Джона Даринга в кабинет следователя Мастерса. Это был человек лет тридцати, среднего роста, широкоплечий, плотный, видимо незаурядной силы, одетый опрятно, но без претензии на щегольство. Так одеваются обычно спортсмены: им ни к чему скрывать свое сложение. Лицо Даринга не лишено было приятности, но мало гармонировало с фигурой: приветливый взгляд ясных голубых глаз, розовые, нежные щеки, пухлые губы. Зато неприятное и даже зловещее впечатление производил срезанный почти у самого рта подбородок, переходящий в женственно-белую плоскую шею.

Войдя к следователю в сопровождении полицейских, Даринг не обнаружил ни волнения, ни беспокойства. Лицо его выражало лишь легкое недоумение: что сие значит?..

— Джон Даринг? — спросил Мастерс, с интересом вглядываясь в это новое действующее лицо драмы, именуемой «Дело об убийстве Крайтонов».

— Джон Даринг, сэр.

— Возраст?

— Тридцать два года, сэр.

— Лондон, Слаун-стрит, пятнадцать?

— Слаун-стрит, пятнадцать, сэр.

— Профессия?

— Автомеханик, сэр.

— Под судом были?

— Увы, сэр, дважды.

— Вам известно, Даринг, зачем привели вас ко мне?

— Нет, сэр. Я как раз собирался спросить, кто дал вам право вторгаться в жилище ни в чем не повинного английского гражданина, применять к нему насилие и держать под арестом?

— Вот разрешение на ваш арест, Даринг, выданное судьей.

Даринг внимательно прочитал бумажку, протянутую ему следователем, пожал плечами и положил ее на стол.

— Форма, во всяком случае, соблюдена, — сказал он без всякого выражения. — Но причина, причина, сэр?

— Сядьте, Даринг, сейчас узнаете. — Мастерс повернулся к полисменам. — Выйдите, пожалуйста, за дверь и там обождите.

Полисмены поглядели на мощный торс Даринга, затем на следователя, секунду поколебались и вышли из кабинета.

— Скажите, Даринг, — спросил Мастерс, — вам известен некий Рагглс?

— Рагглс? Это преуспевающее насекомое? Известен, сэр. В некотором роде он приходится мне родственником.

— Преуспевающее насекомое? — улыбнулся Мастерс. — Это хорошо сказано, Даринг. Но Рагглс более не преуспевает, его прогнали со службы.

— Ну, этот не пропадет и без службы… За что же, сэр?

— За самовольное предоставление постороннему лицу грузовой машины, принадлежащей заводу.

— Бог ты мой! — Даринг с комическим ужасом воздел руки. — Уж не мой ли это грех, сэр? Я знал, что он промышляет этим делом, и недели две назад направил к нему клиента, который как раз нуждался в грузовой машине!

— Вы послали Рагглсу клиента, Даринг, не две недели назад, а пятнадцать дней назад, пятнадцатого июня.

— Нет, сэр, вы ошибаетесь, — медленно, в раздумье проговорил Даринг. — Я сейчас точно припоминаю: это было как раз две недели назад, шестнадцатого июня, в этот день я имел глупость сильно напиться…

— Повторяю, Даринг, — ровным голосом сказал следователь. — Убийство Крайтонов произошло ранним утром шестнадцатого июня, а ваш клиент явился к Рагглсу для переговоров о машине накануне, то есть пятнадцатого июня. Ну, вспомнили?

Даринг хмуро помолчал, затем поднял на следователя как бы вдруг потемневшие глаза.

— Похоже, вы хотите в чем-то запутать меня, сэр! Только напрасно стараетесь… Ни о каких Крайтонах, ни о каком убийстве я и слыхом не слыхал! Да и при чем тут убийство?..

— Так уж и не слыхали? — сердито прищурился Мастерс: его разозлила та естественность, с какой Даринг отрицал незыблемо установленные факты. — Что же, вы газет не читаете, что ли?

— Читаю. И что из этого следует?

— Из этого следует, что вы лжец. Весь Лондон говорил тогда о трагической смерти супругов Крайтон, погибших под колесами автомашины, и вы не могли об этом не знать. Ваше отрицание — наивный трюк, к нему прибегают лишь очень неопытные преступники. Право, я был о вас лучшего мнения…

Но Даринг как бы не слышал последних слов следователя, лицо его приняло сосредоточенное выражение, брови сошлись в одну черту.

— Припоминаю! — воскликнул он вдруг, просветлев лицом. — Да, да, Крайтоны! Еще тогда писали, что они славного рода, от каких-то там завоевателей Африки! Верно я говорю?

— Верно, Даринг, — сказал Мастерс, а про себя подумал, что при иных обстоятельствах этот отпетый негодяй мог сделать незаурядную сценическую карьеру. — Теперь вам надлежит еще припомнить, что вы послали Рагглсу клиента не шестнадцатого июня, а именно пятнадцатого.

— Я начинаю понимать вас, сэр, — сухо сказал Даринг. — Ранним утром шестнадцатого июня эти Крайтоны попали под машину, которую Рагглс предоставил некоему человеку, и вы подозреваете, что этого человека направил к Рагглсу я, Джон Даринг. Так вот, — Даринг возвысил голос, глядя Мастерсу прямо в глаза, — слушайте, следователь, что я скажу вам: я направил к Рагглсу клиента не пятнадцатого июня, а шестнадцатого, и притом днем, примерно в два часа дня. Это так же верно, как то, что моя мать была честной женщиной и родила меня в законном браке с моим отцом Эразмом Дарингом! Попробуйте-ка теперь не поверить мне! — заключил он угрожающе и даже встал со стула, будто собираясь покинуть помещение, где к нему проявили такое оскорбительное недоверие.

— Сядьте, Даринг, — жестко сказал Мастерс. — Вы тут не гость, а находящийся под арестом преступник. Намерены вы говорить правду или нет?

Даринг сел, и по выражению его лица Мастерс решил, что тот сейчас изменит тактику поведения. Так оно и вышло.

— Ладно! Допустим, что вы правы, сэр: я сказал неправду. — Даринг говорил рассудительно и спокойно, глаза его, казалось, прояснели до самого дна. — Допустим, что я действительно направил Рагглсу клиента в угодный вам день пятнадцатого июня и этот клиент, усевшись утром шестнадцатого июня за руль грузовой машины, по неопытности или по несчастному стечению обстоятельств сбил Крайтонов и причинил им смерть. Но при чем же тут я? Представьте себе, что вы поручили посыльному доставить любовное послание даме вашего сердца, — Даринг дерзко усмехнулся, — и по дороге посыльный погиб под колесами автомашины. Неужели нашелся бы следователь, который усмотрел бы в гибели посыльного вашу вину и приказал бы арестовать вас? А ведь вы поступили со мной именно так, сэр! В данном случае ни я, ни даже Рагглс ни в чем не провинились перед законом. Вот и посудите: чего ради стал бы я отрицать, что направил к нему клиента пятнадцатого июня, если бы это соответствовало истине? Но истина в том, что я направил к нему клиента именно шестнадцатого июня, не раньше и не позже. Так-то, сэр!..

— Толковое, основательное рассуждение, Даринг, — согласился Мастерс. — Но в своем рассуждении вы исходите из того, что следствию неизвестна подлинная картина преступления. Между тем следствием неоспоримо установлено, что шестнадцатого июня в девять часов утра ваш клиент  н а м е р е н н о  сбил Крайтонов, затем сошел с машины и баллонным ключом раздробил череп легко раненной миссис Крайтон. Так-то, Даринг!..

Даринг ошеломленно молчал.

— Согласитесь, — продолжал Мастерс, — что в этом свете совсем небезразлично, когда именно подослали вы к Рагглсу своего клиента. Вот почему вы с таким упорством отрицаете, что это произошло накануне убийства, то есть пятнадцатого июня…

— И буду отрицать! — злобно вскричал Даринг, вскакивая со стула. — Теперь-то я понимаю, в какую грязную историю вы решили меня впутать! Знайте же: я не намерен расплачиваться за ваше неуменье обнаружить подлинных виновников убийства!..

— Ведите себя прилично, Даринг, иначе я кликну полисменов… А теперь назовите мне фамилию вашего клиента.

— Я не знаю его фамилии.

— Слушайте, Даринг, вы же толковый, разумный человек, поймите же, своим нелепым отрицанием вы только вредите себе!

— Но я, право же, не знаю его фамилии… Это было так. Шестнадцатого июня, днем, мы большой компанией сидели в кабачке «Альпийская роза», в Сохо. Я уже изрядно выпил, когда один незнакомый мне парень сказал вслух: «Есть дельце! Вот где бы только раздобыть грузовую машину!» Тут я и назвал ему Рагглса и дал адрес гаража. Вот и все. А потом я так хватил, что уж ничего больше не помню…