Надсмотрщик сунул под нос юноши свой здоровенный кнут.

- Хватит болтать! Двигайся! — проревел он. — Ещё раз пасть разинешь и я раздеру твою задницу вот этим, да так, как ещё никто тебе её не раздирал!

Под оглушительный хохот толпы, перепуганный юноша, двинулся дальше в сторону кораблей.

Вокруг Планисиды выстроились корабли «персов»: девять ассирийских судов, восемь финикийских бирем, пять египетских кораблей, одна триера, захваченная героем вчерашнего боя Алиммахом и теперь переданная киликийцу Килосу и так называемый «царский корабль», в действительности слегка переделанная и украшенная в восточных традициях квинквирема.

У греков уцелело двенадцать кораблей, включая адмиральское судно. Греки вынуждены были обороняться, ввиду явного превосходства вражеских сил. Впрочем, это было задумано и по сценарию. Но стратег «греков» Аррозий, не особенно переживал. Условием победы «персов» был захват ими акрополя. Но в достижении этой задачи, их более многочисленная флотилия, им помочь не могла. Так или иначе, «персам» придётся высаживаться на острове, пройти через городок, подняться по склонам холма и только после этого они смогут приблизиться к акрополю. На протяжении всего этого пути, Аррозий намеревался всячески чинить врагам препятствия, а у самого акрополя остановить их, если это не произойдёт раньше. «Греческий» стратег рассчитывал на своих гоплитов, лучше вооруженных и экипированных, к тому же опытных, обученных гладиаторов. На кораблях он оставил, лишь небольшое число стрелков, да гребцов, которых по его требованию расковали и вооружили.

«Персидский» военноначальник Кенон, понимал, в чём состоит план его оппонента. Он, тоже понимал, что исход навмахии решится вовсе не на воде, а на суше. Его лучшими воинами были «бессмертные», столь же опытные гладиаторы, что и гоплиты противника и абордажные команды с ассирийских кораблей. Совместная атака «бессмертных» и «ассирийцев», вполне могла привести к успеху, особенно если прорвать строй гоплитов сразу в одном месте. Но для этого, всех лучших воинов следовало высадить на одном участке берега. С этой целью Кенон собрал «бессмертных» и «ассирийцев» на своей квинквиреме. Но отправлять ее в морской бой он не собирался. Прежде, остальные его корабли должны были расправиться с триерами и уже после, наступит время высадки. Также, Кенон рассчитывал сохранить и большую часть лучников, чтобы перед решительной атакой на холм, они, как следует потрепали гоплитов.

«Персидская флотилия» выстроились в две линии и позади них держался «царский корабль». Триера Килоса была в первой линии, но он настоял, чтобы его поставили с самого края на левом фланге. Отсюда, как только сражение начнётся, он рассчитывал беспрепятственно двинутся в сторону «Гнева Посейдона». Команда его триеры была сборной: тут были люди из его прежнего экипажа, бойцы Алиммаха, не сумевшие в отличии от своего командира вовремя добраться до купола и потому вынужденные опять сражаться и несколько человек с затонувших кораблей, сумевших тем не менее выжить и которых подобрали потом спасательные лодки. Все они, теперь заняли места на палубе. Гребцы триеры, освобождённые вчера от цепей по настоянию Килоса, по-прежнему находились на своих местах, но теперь между седельными досками для них было приготовлено оружие.

Нарбо и Фабий некоторое время находились на носу корабля, следя за тем, как на «греческих» кораблях и на острове идёт подготовка к битве. Затем, Фабий прошёл на корму судна, где Килос отдавал какие-то распоряжения нескольким стрелкам.

- Ну, что мы готовы? — поинтересовался Фабий у триерарха.

На первый взгляд, вопрос мог бы показаться несколько туманным, но оба прекрасно знали, о чём идёт речь.

- Ветер попутный, — произнёс Килос. — Боги помогут нам. Главное, чтобы господин Эмилий не подвёл.

- Он не подведёт, — убежденно ответил Фабий.

Киликиец кивнул в ответ, и в это время со стороны Лохиады протяжно загудела труба, возвещая о начальной стадии готовности. На кораблях, тут же началась суета, принялись убирать мачты, снасти и паруса. Но на триере Килоса с этим не спешили. На соседних кораблях это заметили, на это обратили внимание и александрийцы на набережных и зрители на «Гневе Посейдона». Но все, могли только гадать, что же задумал хитрый киликийский пират.

К триерарху подбежал изумлённый египтянин по имени Кибу, выполнявший обязанности келейста[333].

- Килос, почему ты не отдаешь приказ всё убрать? Чего мы медлим?

- Не суетись, Кибу, — отмахнулся пират. — Я знаю, что делаю. Лучше, спустись вниз и позови сюда всех. Я хочу сказать моим людям пару слов.

Удивлённый египтянин пожал плечами и полез через люк на нижнюю палубу. Вскоре оттуда, один за другим стали выбираться гребцы. Все были удивлены и перешёптывались, дивясь загадочному поведению триерарха. Когда, наконец, все собрались, отчего на палубе стало весьма тесновато, Килос, встав около мачты, сказал:

- Братья, сегодня тот день, когда мы, бросив вызов судьбе, сможем своими руками завоевать для себя свободу. Это не та свобода, что предлагают нам римляне и именитые граждане этого города. Я говорю о настоящей свободе, а не о подачке из милости! Я не могу всё сейчас объяснить. Это займёт слишком много времени. Я просто хочу спросить, верите ли вы мне?

Ответом ему был дружный рёв собравшихся. Все поняли, что Килос, что-то задумал. И чтобы это ни было, оно действительно, должно привести их к свободе. Поскольку команда состояла в основном из рабов и преступников, приговорённых к смерти или вечной каторге, терять им было нечего.

- Хорошо! — крикнул Килос. — Все по местам! Исполнять мои команды не задавать вопросов!

Едва он это произнёс, как удар гонга возвестил о начале битвы.

Корабли двинулись вперёд. Вопреки ожиданиям «персидского» стратега, «греки» не стали обороняться возле острова, где могли бы находиться под прикрытием лучников, стреляющих с берега, а все триеры во главе с квинквиремой двинулись вперёд.

Килос, сразу приказавший забирать влево, тоже не ожидал такого. На него перли сразу двенадцать вражеских кораблей. Это заставило его ещё сильнее уклоняться в сторону, чтобы избежать столкновения. Складывалось такое впечатление, что все «греческие» суда желают напасть именно на эту, отнятую у них вчера триеру. Командиры на остальных «персидских» кораблях растерялись и начали спешно разворачиваться. В результате их строй распался.

Странный маневр вражеской триеры, в свою очередь озадачил стратега Аррозия. Если она желала отклониться от боя, то проще было двинуться вправо и спрятаться за другие корабли. Но складывалось такое впечатление, что триера вовсе не избегает схватки, а специально начала движение резко влево, независимо от движения кораблей «греков». Может, вражеский триерарх с самого начала планировал совершить обход, но неожиданный маневр «греков» помешал ему и вынудил отклониться влево сильнее задуманного? В любом случае поведение этого коварного киликийца, было подозрительным и Аррозий отрядил на перехват вражеской триеры два корабля. Для осуществления его первоначального плана, оставшихся десяти вполне бы хватило.

«Персы не сразу поняли, что задумал их противник. Неожиданный курс триеры отвлек их. А «греки», вдруг совершив обходной маневр с фланга, во главе с квинквиремой начали приближаться к «царскому кораблю». Тут, до Кенона дошло. Они решили уничтожить «царский корабль» и разом лишить его лучших отрядов пехоты! После, в неизбежном сухопутном сражении «греки» будут иметь неоспоримое преимущество. Поняли это и на других кораблях. Первыми на помощь своему адмиральскому кораблю бросились ассирийские суда, способные не разворачиваясь плыть в любую сторону. Но они не успевали. Квинквирема «греков» уже шла на таран «царского корабля». Невероятным усилием гребцов, судно удалось увести из под удара, но минутой позже, с другого борта, его, таки протаранила одна из триер. Страшный удар пробил левый борт. Во все стороны полетели куски обшивки, внутрь хлынула вода. «Царский корабль» был обездвижен. Квинквирема Аррозия развернулась и вновь пошла на таран. Ассирийские корабли подоспели, но они не могли предотвратить неизбежное. Ломая в щепки весла вражеского судна по правому борту, квинквирема протаранила «царский корабль» а затем быстро отошла, не предпринимая абордажа. Вокруг сцепились остальные корабли. «Царский корабль» быстро тонул. По нему метались «бессмертные», «ассирийцы», лучники и истошно орали. Многие прыгали за борт. Но спасения там, тоже не было. Мало того, что тяжёлое снаряжение тянуло «бессмертных» и «ассирийцев» ко дну, так ещё, их безжалостно приканчивали стрелами и метательными копьями. Квинквирема Аррозия направилась в сторону островка. Уцелевшие триеры, всего семь штук, тоже начали выходить из боя и направлялись в сторону острова, чтобы высадить все команды на берег и там уже до конца защищаться. Потерявшая строй флотилия «персов» бестолково кружила вокруг тонущего «царского корабля» Кого успели спасти — спасли. В их числе оказался стратег Кенон. А вот актёр, изображавший царя Ксеркса утонул. Тяжёлые царские одеяния и масса украшений утянули его на дно еще быстрее, чем «бессмертных». Едва придя в себя, Кенон приказал преследовать «греков». Но триеры были быстроходнее. Удалось догнать лишь одну из них. Египетский корабль протаранил триере корму. Она затонула недалеко от берега, но её команда вполне благополучно добралась по мелководью до своих.