— Я очень счастлива. И я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, Брук. Просто дело В ТОМ, что я…

— Что? — спросила она.

Он посмотрел на ее идеально накрашенные алые губы и подумал, что красный цвет заставляет ее губы выглядеть влажными и многообещающими.

— Ты что?

— Я понял, что, м-м, я, м-м, я недостоин такой темпераментной, волнующей женщины, как ты, — наконец выговорил он.

Брук опустила руку, прижав ее к его эрегированному члену.

— Почему недостоин? — Она расстегнула молнию на его штанах и сдвинула в сторону трусы.

Билл тяжело выдохнул, когда она обхватила его член пальцами. Он схватился руками за стол и скомкал белую льняную скатерть.

— Разве недостаточно того, что ты любишь меня? Что ты любишь меня уже больше двадцати лет?

Билл хотел ответить, но не мог найти слов.

— Я думаю, нам пора остепениться и пожениться, — честно призналась она, поглаживая его член.

Он знал, что Брук заслуживает большего, чем он мог ей дать. Он считал, что она достойна лучшего мужчины, но в то же время его пугала сама мысль, что когда-нибудь она может такого найти. Он мечтал, что однажды они перешагнут проблему с сексом и состарятся вместе, просто держась за руки. Однако сейчас, когда кровь отхлынула от его головы, Билл понял, что лучше держаться за стол.

— Брук, — выдохнул он, — остановись на минутку.

— Не-а, — покачала головой Брук, натягивая и отпуская, натягивая и отпуская.

— Давай выйдем, давай в-в-выйдем во двор, — умолял он. — Я должен тебе кое-что сказать.

— О, здравствуйте, мистер Эдельман, миссис Эдельман, — поприветствовала Брук пожилую пару, которая остановилась у их столика.

— Я думаю, что ваш приговор по делу Болдуина против Стерлинга был совершенно корректен, — заявил мистер Эдельман.

— Спасибо, Марк, — пискнул Билл.

Эдельманы недоуменно переглянулись.

— Ларингит, — быстро объяснила Брук. — Он выздоровел, и доктор сказал, что все будет в порядке, но голос пока не вернулся.

— В таком случае лучшее лечение — горячий чай с медом, — посоветовал мистер Эдельман.

— О-о-о! Билл, мед будет в самый раз, — протянула Брук.

Билл смог лишь кивнуть Эдельманам, в то время все его внутренние органы сжимались и расслаблялись, сжимались и расслаблялись благодаря все более настойчивым движениям руки Брук.

— Это действительно смягчает горло, — закивал мистер Эдельман.

— Хочешь, я принесу тебе немного меда, Билл? — спросила Брук, продолжая движения рукой, стараясь не шевелить при этом плечами.

— Давай лучше просто посидим здесь, дорогая.

Эдеяьманы улыбнулись и пошли дальше, продолжая приветствовать друзей и совершенно не подозревая о том, что творится под белой льняной скатертью столика номер пять. Брук, будучи когда-то завсегдатаем светских балов, выучила пару приемов.

— Пошли домой, — взмолился Билл, как только Эдельманы ушли.

— Давай останемся, — сказала Брук, улыбаясь и продолжая поглаживающие движения рукой.

— Думаю, мы должны уйти.

— О-о-о! Смотри! Это масло на стаде?

Их взгляды встретились, и на мгновение Билл увидел в ее глазах все, что он мог потерять, если бы предпочел честность. Он поспешно выдернул член из ее руки и спрятал его в штаны.

— Масло испортит мой костюм, — Билл встал из-за стола и набрал номер своего водителя. Затем схватил Брук за руку и через толпу потащил ее за собой к выходу.

— Добрый вечер, миссис Крэйн. Рад вас видеть, Эд. Эй, Сэл, как твои успехи в теннисе? — приветствовал он знакомых, обмениваясь улыбками и рукопожатиями. Его поведение шло вразрез с жесткостью, с которой он сжимал руку Брук. Она бежала за ним, стуча каблучками по мраморному полу, а следом за ней развевался шлейф платья.

— Спокойной ночи, Томас. Жаль, что нам нужно уходить так скоро. У Билла ужасно разболелась голова. Да-да, позвони мне, и мы все восполним.

Он замедлил шаг только перед дверью-вертушкой.

— Чудесная вечеринка, — крикнула Брук хозяину, и Билл вытолкнул ее через дверь на улицу.

Когда машина подъехала, он страстно поцеловал ее в губы и толкнул на заднее сиденье.

— Езжай медленно, — сказал Билл водителю, опуская перегородку.

Брук с удовольствием дождалась бы, пока они приедут домой, но Билл уже задирал рубиновые слои ее платья. Он бы стащил с нее трусики, если бы они на ней были. Билл, лежа на кожаном сиденье машины, расстегнул брюки и, схватив Брук за нарисованного на попе дракона, вошел в нее своим огромным эрегированным членом.

— Я люблю тебя, Билл, — прошептала она. Но спустя мгновение ей уже было все равно, что он ответит. Разум затуманился под приливом страсти. Все было как в старые времена, когда Билл только узнавал ее и все еще получал удовольствие от секса в любом его проявлении. Он потянулся, чтобы поцеловать ее в губы, в то время как она двигалась вперед-назад на его твердом пенисе. Когда они подъезжали к 34-й улице, у нее начался оргазм. Он зародился где-то в затылке и волнами пошел вниз по позвоночнику.

Брук начала стонать, и Билл сел, целуя ее губы, шею, груди.

Кончая словно в последний раз, она осознала, что Билл не кончил. Даже близко. Его член был словно отлит из цемента.

Водитель подъехал к дому Билла и остановился, ожидая следующих указаний.

— Сделай еще круг по кварталу! — хрипло крикнул Билл с заднего сиденья.

Несмотря на пробки, этого все равно не хватило. Брук на ощупь нашла туфли, Билл оправил смокинг; они вышли из машины и поднялись в его квартиру.

…Он лежал обнаженный на кровати, и его член был точно перпендикулярен потолку. Идеальный прямой угол. Когда Брук вышла из ванной, он сел. Платье скользнуло вниз с ее тела, и она перешагнула через него. Билл поднялся (теперь член был параллелен полу) и начал покрывать поцелуями ее лицо, глаза, губы.

— Ты можешь продолжать? — спросил он.

Она кивнула, удивленная и довольная тем, что он этого хочет.

Второй раз был не столь хорош, как первый. Когда они занимались любовью в его машине, Брук была ошарашена настолько, что не могла думать ни о чем другом. Лежа в его постели, она понимала: Билл больше не был ее лучшим партнером в сексе. Брук чувствовала, что его страсть не идет ни в какое сравнение с ее упоением им и его телом. Из-за этого ее желание ослабевало. Брук знала: его любовь совсем не такая, как ее собственные чувства.

Подарив ей еще несколько прекрасных оргазмов, он так и не смог кончить. По сути, что бы они ни делали, эрекция не пропадала, и в конце концов было решено залезть в ванну и попробовать расслабиться.

— Не трогай его! — предупредил Билл, когда Брук скользнула в широкую мраморную ванну.

— Я и не собиралась, — заверила она его. — Хочешь, я потру тебе спинку?

— Да, пожалуйста, — попросил он слабым голосом.

Когда его член наконец сжался до обычных размеров, Билл вылез из ванны, вытерся и не одеваясь лег на постель рядом с Брук.

— Я люблю тебя, — сказал он.

— Я знаю.

Удовлетворенное изнеможение накрыло их обоих. Брук думала, что знает о нем все. Он не разбирается в одежде, но у него прекрасный вкус, если речь идет об искусстве. Может, хороший уролог поможет им перешагнуть эту маленькую кочку? Невзирая на трудности, Брук верила, что между ними есть связь. «И у нас много причин для счастья, — думала она, — несмотря ни на что».

Он смотрел, как ткань скользит по ее соскам и спадает на пол, но эрекция не наступила, как это обычно бывало. Лакс стащила с Тревора простыню и прижалась к нему красивым телом. Но он по-прежнему лежал с выражением страдальческого смущения на лице и не ощущал прежнего прилива крови к паху, который помог бы ему перебороть дискомфорт. Она опустилась вниз, она облизывала его, дразнила, но ничего не происходило. Пока она не пощекотала крошечный отрезок кожи между яичками и задним проходом. Только тогда он застонал и наконец ощутил прилив страсти. Лакс вдруг вспомнила о том, как вода выкипает из кастрюли и заливает всю плиту.