Этот разговор происходит в большом и прохладном зале. В том зале, на стенах которого висят многочисленные назидательные надписи.

— А вам, госпожа Лорд, следует также иметь в виду, что в случае развода вы являетесь виновной стороной и не получите ни пфеннига от мужа.

— Это я понимаю.

— Тогда поторопитесь. Скажите мужу правду. Но прежде вам следует хорошенько подумать об одном обстоятельстве.

— О каком?

— Достаточно ли сильно вы любите друг друга! — говорит сестра Клаудия, потерявшая два пальца на допросе в гестапо. — Это необходимо учитывать, если вы не совсем уверены в своих чувствах. Ведь дело может принять плохой оборот.

— Мы абсолютно уверены, — отвечает Верена.

— У нас нет сомнений, — говорю я.

— Тогда поговорите с господином Лордом, — советует сестра Клаудия.

— Господин Лорд…

— Манфред…

Банковский воротила лишь небрежно отмахивается:

— Минуточку, подождите, дети мои.

Он вернулся два часа тому назад. Мы с Вереной уже ждали его на вилле во Франкфурте. Мы вновь сидим, как некогда раньше, перед камином. В этом году довольно рано похолодало, поэтому в камине горит огонь. Господин Лорд, улыбаясь, наливает только себе одному бокал крепкого виски, так как мы отказались пить.

— Мы не ваши дети! И я пришел, чтобы кое-что вам сообщить. Мы хотим сказать вам это прежде, чем вы узнаете от других.

Господин Лорд делает глоток и крайне небрежно заявляет:

— Я все уже давно знаю.

— И что ты знаешь?

— Все, что нужно знать, дитя мое, Верена.

— И как давно?

Манфред Лорд, иронически глядя на нас, задумывается, проводя рукой по седым волосам.

— Почти с самого начала, — беззлобно произносит он и делает еще глоток. — Оливер, вы действительно не хотите виски?

— Нет! Вы все лжете!

— Я лгу? — улыбка Манфреда Лорда становится еще мягче, и он подходит к окну. — Оливер, не могли бы вы подойти сюда и кое на что взглянуть?

Встаю и подхожу к нему. Вижу из окна осенний парк перед домом, рядом с дорожкой из гравия, усыпанной опавшими листьями, на въезде стоит мой белый «ягуар».

— Что это значит?

— А это значит, что вы можете забрать свою машину. Вот ключи и документы.

Он протягивает их мне, а я механически беру. Лорд начинает ходить по комнате взад и вперед.

— Видите ли, Оливер…

— Господин Лорд…

— Сейчас я говорю! А вы находитесь в моем доме. Мы не сможем договориться, если будем перебивать друг друга. Я продолжаю: человек в моем положении должен быть очень осторожным, и он не может вести себя недостаточно осмотрительно. Я, надеюсь, вы меня понимаете?

— Да, я думаю, что это так.

— На то, что вы думаете, мне наплевать! Прежде всего вы заблуждаетесь. Вы, например, думаете, что ваша подружка Геральдина сказала вам всю правду о том, что Лео собирался только сегодня отдать мне фотографии, сделанные на Эльбе. На самом же деле эти фотографии уже давно у меня. Лео отдал их мне, как только проявил. Зачем я так долго притворялся? Ваши умственные способности не впечатляют! Впрочем, и от Геральдины я тоже не в восторге. Она решила, что я действительно еще не видел этих фотографий. Но ей не терпелось, и она захотела ускорить события, для чего позвонила Лео и попросила его об этом.

— Позвонила? Когда?

— Это было позавчера, Оливер! Ну нельзя же, в самом деле, быть таким наивным!

Верена встала и собралась выйти из комнаты. Но Манфред Лорд толкнул ее в грудь, и она упала обратно в кресло.

— Ты останешься здесь! И выслушаешь все до конца! Я слишком долго молчал!

Все это он произносит без дрожи в голосе, спокойно, убийственно спокойно. Делает небольшую паузу, выпивает еще два бокала виски и продолжает:

— Думаю, что это вам необходимо послушать. Итак. Это довольно некрасивая история. Но разве может правдивая история быть красивой? Я знаю всех любовников своей жены. Сиди, дорогая! Разве я не ясно тебе сказал? Я прочел все письма, которые она получила, но забыла уничтожить. Я был в курсе всех телефонных разговоров.

— Это Лео, собака…

— Не говорите о нем так, дорогой Оливер! Лео преданный слуга своего хозяина. Он и ваши письма мне показывал, передавал пленки с записями ваших разговоров. И шантажировал тоже по моему поручению. У него доброе сердце. Мне нужно было подстраховаться, поэтому он вынудил вас заложить автомобиль и заставил отдать ему деньги, которые он, естественно, передал мне. Вы не смогли оплатить очередной вексель и лишились автомобиля. Но это еще не все, мой мальчик!

Я молчу.

— А теперь, когда я достаточно проинформирован, я выкупил ваш автомобиль в фирме «Коппер и К°». Я не собирался хранить у себя ваши деньги.

Верена нервно берет бокал и осушает его сразу наполовину.

— Вот видишь, дорогая, я же говорил, что тебе лучше немного выпить, — произносит Манфред Лорд.

Я тоже беру бокал. При этом мои руки трясутся так, что я даже немного пролил виски.

— Я поставил Лео задачу шантажировать вас, зная, как молодые люди бывают привязаны к своему автомобилю. А по степени вашей готовности поддаться шантажу и отказаться от автомобиля я мог судить, насколько серьезно вы относитесь к Верене. — Слегка наклонившись ко мне: — Вероятно, вы ее сильно любите?

— Да, я ее очень люблю!

— Я вас понимаю. Эта женщина достойна любви!

— Господин Лорд, я весьма сожалею, что злоупотребил вашим доверием и гостеприимством. Но так как сейчас пришло время откровений, я вынужден вам сказать, что Верена намерена оставить вас и выйти за меня замуж!

— Ну что же вы так кричите, мой дорогой Оливер! Я это уже давно знаю.

— Ты… ты все знаешь?

— Бедняжка, я что, напугал тебя? Поверь, Верена, я не хотел! Тебе нужно взять себя в руки. Посмотри на меня. Я же держу себя в руках, хотя мне сейчас, пожалуй, тяжелее, чем тебе, потому что…

— Откуда вы все это знаете? — спрашиваю я.

— Мой юный друг, вам явно недостает хороших манер. Что же вы все время перебиваете меня? У вас, конечно, свои понятия о хорошем воспитании… Итак, на чем я остановился? Ах, да… Мой юный друг, это по моему поручению Лео почти год преследовал вас. Я все знал о встречах в маленьком домике в саду. Я знал о ваших встречах в кафе. И знал о том, что вы не два дня до встречи со мной находились на Эльбе, а две недели. Я знаю, что вы спали в моем доме в день приезда, что вы с Вереной целыми днями проводили в море, в Марциане, морском порту Аззуро. Я знал, чем вы занимались в лодке и какие вели разговоры. Если хотите, можете сами послушать записи.

— Какие записи?

— Совсем недавно появились портативные высококачественные магнитофоны, и твой брат, Верена, подсказал мне эту идею. У парня золотые руки. Эти миниатюрные аппараты могут включаться и выключаться автоматически. Вот это чудо техники Отто и вмонтировал в твою лодку, дорогая. Записи получились превосходнейшего качества.

— Вот свинья!

— Но какая умная свинья, по сравнению, извините, с вами, Оливер. По этой же причине я и Геральдину не отпустил одну на Эльбу. Она тоже произвела на меня впечатление ограниченной особы. Но под руководством Отто, выполняя его распоряжения… Нет… нет… Я ею тоже очень доволен.

За окном тихо начинается дождь. Капли дождя падают на желтые деревья, желтый луг, посыпанную гравием дорожку, на мой белый «ягуар». Манфред Лорд продолжает ходить по библиотеке.

— Человек, занимающийся таким бизнесом, как я, должен быть предельно осмотрительным. Я уже говорил, но, повторюсь, каждый из твоих любовников был моим потенциальным конкурентом и мог стать для меня опасным, поэтому я на всех собирал досье. Но не для того, чтобы обвинить их в прелюбодеянии. Я и это тоже имел в виду, но не в первую очередь, это не было главной моей целью. Хотя это стало бы моим основным аргументом. Мне просто необходимо было держать их на крючке. — Господин Лорд рассмеялся. — Но было и единственное исключение — мой друг господин Саббадини! Мой лучший партнер! И именно ему ты отказала, из-за чего у меня сорвалось несколько хороших сделок. Понимаешь, радость моя? Но я не сержусь.