— Ну все, приехали, — в голосе Сержанта не чувствовалось дружелюбия.

— Где мы? — спросил Макс.

Сержант махнул рукой в ту сторону, куда смотрел зад грузовика и сказал:

— Там Горецк. Километров пять до него, может чуть больше или меньше, не знаю. В десяти метрах впереди развилка… ну, это, кольцо, — он махнул рукой налево, — в той стороне Челябинск, а мне в другую сторону, на базу. Так что если все-таки не хотите ехать в безопасное место, то выбирайтесь из кузова.

Он сложил руки на груди, всем своим видом показывая, что умывает руки. Николай смотрел на Макса, ожидая, что тот скажет. Снова подал голос сержант:

— Решайте быстрее. Не хочу торчать посреди дороги ночью у всех на виду.

— Сейчас. Секунду.

Максим отпустил брезент и вернулся к Ане. Некоторое время смотрел на нее, а потом тихонечко потряс за плечо. Она открыла глаза и испуганно посмотрела на склонившегося над ней парня.

— Макс? Что такое? Мы приехали?

— Да, приехали. Вставай, надо идти.

Аня послушно встала, по-прежнему не выпуская из рук свою дурацкую палку, подхватила рюкзачок и пошла за Максимом.

Он спрыгнул на асфальт, потом помог спуститься Ане. Девушка зябко поежилась: было прохладно, изо рта шел пар. «Скоро зима, — непонятно к чему подумал Максим, глядя на девушку. — Зима, а у нас даже нет места, где можно укрыться от нее». Эта мысль настолько поразила его, что он на какие-то секунды замер, раздумывая над этими простыми словами, которые вдруг разом обрисовали всю безысходность ситуации. Подчеркнули все то, что произошло.

— Спасибо вам, — сказал Николай и протянул руку сержанту. Тот ухмыльнулся и пожал ее.

— Не за что. Это я должен благодарить вас. Не думаю, что мы бы с этими сопляками сейчас возвращались домой, если бы не вы.

— Да, спасибо, — Максим протянул руку с гораздо меньшей охотой, но все-таки протянул. В конце концов, этот вояка был не виноват, он просто исполнял приказ.

Сержант снова улыбнулся.

— Вот и все. Удачи. Вы точно не хотите погостить у нас? Там горячая еда, мягкая постель и все такое. Ну и, что немаловажно, люди с автоматами, которые смогут вас защитить.

«Вот уж кого точно я не хочу видеть, так это людей с автоматами», — мрачно подумал Макс, но ничего не сказал, только покачал головой. Он стал застегивать куртку, но так и замер с рукой, по прежнему тянущей «язычок» молнии, когда за его спиной раздался тихий голос:

— Я поеду.

Максиму показалось, что он ослышался. Парень медленно повернулся и посмотрел на Аню, по-прежнему сжимая в руке застежку. Девушка бросила на него быстрый взгляд, тотчас отвела глаза, снова посмотрела на сержанта и повторила:

— Я поеду в этот ваш лагерь для беженцев.

— Ань, но зачем? — первым это спросил Николай и Максим был ему благодарен. У него у самого сжало горло, и он не был уверен, что смог бы выдавить из себя хоть что-то.

Девушка провела рукой по коротким волосам, а потом все так же тихо, но более уверенно ответила:

— Вполне может быть, что там мои родители. Хотя бы… хотя бы кто-то из них.

Снова возникла пауза. Максим почувствовал в груди какое-то давящее чувство. Он кашлянул, стараясь от него избавиться. Не получилось. Где-то неподалеку ухнула сова, звук вышел одиноким и мрачным.

— Ань, ты уверена, что они будут там? — как можно мягче спросил Николай.

— Нет. Но где их точно не будет, так это в Челябинске. В этомя уверена.

Аня повернулась к Максиму и на этот раз твердо посмотрела ему в глаза:

— Максим, не обижайся. Я… я понимаю, зачем ты хочешь туда, но тогда и ты должен понять, — она замялась, а потом сказала, опустив глаза: — Я буду рада, если ты пойдешь со мной. В смысле, если вы оба пойдете.

Макс долго смотрел на нее, а потом сказал:

— Сержант?

— А?

— Эта ваша база… лагерь беженцев… Это ведь карантинная зона, да?

Он перевел взгляд на замешкавшегося военного. Тот пожевал губами, глядя куда-то в сторону болота и спустя долгую, долгую минуту ответил.

— Да. Там карантин, по большому счету, — он покачал головой. — Ты все правильно понял парень.

Максим снова повернулся к Ане.

— Ты понимаешь, что это означает, Ань?

— Я… нет, не совсем.

— Тебе придется там остаться. Это в двух словах.

— Это правда? — она посмотрела на сержанта, который тотчас пожал плечами.

— Правда, насколько я знаю. Не слышал, чтобы оттуда кто-то уходил. И вряд ли кто-то выйдет, пока все не кончится.

Аня задумалась, а потом все-таки медленно, но решительно кивнула.

— Все равно я должна знать… — она запнулась, словно хотела сказать что-то другое, но вместо этого произнесла: — Хочу знать, там они или нет. Вы пойдете со мной? Коля?.. Максим?

Макс смотрел на нее и не мог понять ту смесь чувств, что кипела в нем. Он чувствовал и злость, и, наверное, любовь, глядя в ее лицо. Наконец он медленно покачал головой.

— Нет. Я иду к своей матери, — и он отвернулся, боясь того, что она увидит его лицо. Но все-таки успел заметить боль, промелькнувшую на еелице, отчего почувствовал себя еще хуже.

— Коля, а ты?

Николай снял очки, зачем-то протер их, снова одел.

— Я с Максом. Просто мы… я… Не знаю. Извини, Аня.

Она кивнула, словно ничего другого и не ожидала. Наверное, и вправду не ожидала.

— Хорошо. Тогда удачи вам. Пока, Николай. Пока, Макс… Я… Нет, ничего.

Максим посмотрел на нее, сам не зная, что творится в его душе. Ему хотелось спросить у нее, а что же было тогда прошлой ночью? К чему это все? Какой смысл? Но он промолчал и вместо этого сказал:

— Счастливо, Ань. Удачи, — и снова отвернулся.

Некоторое время они стояли, выдыхая морозные облачка пара. Двигатель грузовика тихо урчал, выбрасывая в воздух и свой сизый «выдох».

— Пойдемте, Анна, — нарушил молчание сержант. Судя по его виду, ему было неловко, он переминался с ноги на ногу. А может, просто хотел убраться отсюда подобру-поздорову. — Счастливо парни. Удачно вам добраться, куда бы вы там не направлялись.

Он махнул им рукой и торопливо пошел к кабине. Аня некоторое время смотрела на них, прикусив губу и о чем-то раздумывая. Николай растеряно теребил очки на носу, Максим уставился на свои ботинки. Девушка открыла было рот, собираясь что-то сказать, но потом покачала головой и пошла, не оборачиваясь, к кабине. Максим посмотрел ей вслед. На душе было пусто, как будто все выжжено напалмом.

Двигатель заурчал, набирая обороты, плюнул в их сторону голубым дымком из выхлопной трубы, зажглись тормозные огни. Мужчины отступили назад, глядя, как машина медленно катится к уже видимому в свете зарождающейся зари асфальтовому кольцу с пятиметровой стелой в центре. Машина притормозила, мигнула на прощание красными огоньками и покатилась направо.

Они еще минут пять постояли, глядя ей вслед и куря сигареты. Николай взглянул на вырисовывающийся за спиной город, который они более или менее удачно смогли покинуть и, кашлянув, сказал:

— Пошли что ли? Может, поймаем какую-нибудь попутку, чем черт не шутит. Холодно стоять.

Максим кивнул, не оборачиваясь, и первым пошел к развилке. Николай вздохнул — он прекрасно понимал, что сейчас происходит с парнем, но помочь ему, естественно, ничем не мог. Поэтому просто поежился, поплотнее укутываясь в свою куртку, поудобней пристроил рюкзак и зашагал следом за отошедшим уже на десяток метров Максимом.

На востоке зарождались первые солнечные лучи, пробиваясь сквозь низкие облака, медленно бегущие в сторону практически мертвого города, который спутники оставляли за спиной.

Аня держалась изо всех сил, садясь в теплую кабину грузовика, пахнувшую табаком, маслом и немытыми ногами. Она держалась, пока они притормозили около поворота, а затем покатились по ухабистой дороге в сторону, противоположную той, куда отправлялись Максим и Николай. Она держалась еще минут пять, а потом не выдержала и разревелась.