Кто-то завопил от боли, и это подействовало на замершего в растерянности Макса, как пощечина действует на впавшую в истерику женщину. Он чуть ли не подпрыгнул на месте от протяжного, какого-то нечеловеческого вопля, а потом развернулся и побежал следом за уже успевшим скрыться в подворотне мужчиной. Раздался еще один пронзительный крик, мелькнула мысль, что его заметили и сейчас бросились следом, как стая голодных собак. Он прибавил скорости и буквально влетел в узкий, пахнущий мочой проулок, едва не сбив с ног замешкавшегося со своим портфелем мужчину. Тот охнул и сделал несколько семенящих шагов вперед.

— Осторожней! — мужчина чуть ли не кубарем влетел в маленький дворик. Максим, не обратив на это никакого внимания, протиснулся следом и сразу же обернулся, напряженно вглядываясь в темный проулок. Он провел рукой по губам: заметили ли они его? Что тогда? С улицы, которую они в такой спешке покинули, доносились крики. Странно, но топота ног слышно не было, только какой-то отдаленный шорох, похожий на шелест гоняемых ветром листьев.

— Что? Что происходит?

Максим вздрогнул: он совсем забыл про мужчину с портфелем. Тот стоял за его спиной, глаза испуганно смотрели из-за толстых стекол очков. Да приятель, вот тебе и урок — не надо останавливаться и помогать незнакомцам. Максим почувствовал прилив жалости к нему. Мужчина едва заметно дрожал, как будто ему было холодно.

— Пока ничего, — наконец, ответил Макс. — Похоже, эти психи куда-то свернули… Возможно, нам стоит выйти… Эй, потише!

Мужчина схватил его за плечо и сильно сжал. Он отчаянно замотал головой, испуг на лице проступил еще сильнее, на лице поблескивали капельки пота. Только сейчас Макс заметил седину в волосах мужчины, он был уже не молод, это точно.

— Нет, нет, молодой человек, я не думаю, что это хорошая идея! Мне кажется, нам лучше убраться отсюда, желательно дворами. До моего дома минут пять ходьбы, мы можем пойти ко мне.

— Но там же люди…

— Вы видели, как они сбили женщину с ног?

Максим медленно кивнул.

— Мне не нравится, что здесь происходит, — сказал мужчина. — Знаете ли, напоминает мне кадры из фильма ужасов, может вы его смотрели — «Рассвет Мертвецов».

Макс засмеялся, но даже для него самого смех звучал неестественно. Где-то вдалеке послышался крик, эхом раскатившийся по дворику. Городская система оповещения затихла, но звуки сирен скорых, пожарных и милиции множились и росли. Рассвет мертвецов?

— Я знаю, знаю, как это звучит, поверьте! — горячо заговорил мужчина, наклоняясь к Максиму еще ближе. Его глаза блестели, капельки слюны слетали с губ. — Все это, конечно, глупости, мне всегда говорили, что у меня слишком богатое воображение. Эти люди в белых больничных халатах… не знаю почему, но они вызвали у меня именно такую ассоциацию. По-моему, они несколько… не в себе.

Макс невольно усмехнулся: этот дядька явно умел находить точные слова для описания возникшей ситуации. Немного не в себе, каково? «Впрочем, ничего смешного тут нет, — подумал он, вслушиваясь в вой сирен. — Эта женщина с пустыми глазами мертвой рыбы, которую сбил Сержант, толпа бегущих куда-то людей, сносящих все на своем пути… И вправду, такое ощущение, будто мы попали в дешевый боевичок, или в какую-то книгу». Максим нервно взъерошил волосы на голове. Что же, черт побери, теперь делать?

— Слушайте, молодой человек…

— Максим.

— Что? А, конечно… Максим, нам надо убраться отсюда и добраться до ближайшего телефона. Позвонить в милицию, в скорую, черт да куда-нибудь! Явно произошло что-то нехорошее, неужели вы этого не видите?!

— Знаете, я… — он не успел договорить, за спиной мужчины в очках мелькнул какой-то белый силуэт. Горло сжало от страха. Макс что-то прохрипел и попытался оттолкнуть мужчину в сторону. Тот непонимающе смотрел на вытянувшееся лицо парня, потом вдруг в глазах его вспыхнуло понимание, и он быстро обернулся.

К ним быстрой, но нетвердой походкой шел человек, едва различимый в сумерках дворика. Ярким пятном выделялась свободная белая одежда. Мужчины замерли. Некто вдруг споткнулся и упал на землю, послышался стон и тихий, горький плач. Они переглянулись.

— Эй… эй, послушайте, — начал мужчина в очках. Силуэт вскинул голову, и Максим кожей почувствовал взгляд, скользнувший по нему. Мужчина шагнул вперед, по-прежнему сжимая в руках свой дурацкий портфель.

— Пожалуйста, помогите мне! — вдруг закричала девушка и побежала к ним. Она снова споткнулась и непременно бы упала, если бы гражданин Портфель не сделал шаг вперед и не подхватил ее на руки. Только сейчас Макс сообразил, что девушка была в легкой белой ночной рубашке, едва прикрывающей черные трусики.

Девушка подняла заплаканные глаза, посмотрела на по-прежнему поддерживающего ее растерянного мужчину, потом перевела взгляд на Максима.

— Парень, у тебя вся щека в крови, — неожиданно сказала она, попыталась улыбнуться и потеряла сознание.

Проснувшись, Аня не сразу поняла, где находится. Тусклый предутренний свет очерчивал незнакомые очертания предметов вокруг. Чувство полной дезориентации охватило девушку, и она испуганно подтянула одеяло к подбородку, не в силах сообразить, почему ее комната вдруг так изменилась, стала совсем маленькой и вытянутой. Ее взгляд упал на зеленые цифры электронных часов, висящих на стене напротив и Аня, наконец, вспомнила, где находится. Она снова откинулась на подушку, сердце замедляло бег с галопа на привычный ритм. Вспомнилось, как она любила забираться зимой под два одеяла и оставлять при этом открытой форточку. В комнате было холодно, чуть ли не пар изо рта шел, а под одеялом тепло и уютно… Девушка снова начала уплывать в сон, успокоенная этими воспоминаниями.

Скрипнула дверь, и Аня опять проснулась, приподнялась на одном локте, широко открытыми глазами всматриваясь в полумрак. В голову полезли дурацкие мысли про Буку, Ведьму из Шкафа и прочую подобную белиберду, которой бояться дети. Хотя сейчас, в темноте, это вовсе не казалось таким уж смешным… скорей уж наоборот. Дверь снова едва-едва слышно скрипнула и теперь Аня увидела, как та приоткрылась. Может быть, сквозняк?

Аня вдруг почувствовала неприятный запах в комнате, который напомнил ей «аромат» пота Андрея после полового акта: резкий и кислый. Не то чтобы он не следил за своей гигиеной (как раз напротив — он иногда бесил своими получасовыми «заплывами» в ванной), но почему-то этот запах был неистребим. И, само собой, Аня была от него отнюдь не в восторге. Душок, проникший в комнату, был не совсем такой, как пот ее любовника, но очень к нему близок — и столь же неприятен.

Где-то за окном раздался едва слышный крик, дверь прекратила свое медленное, почти невидимое движение. Анна почувствовала, что дрожит. «А что если она сейчас спросит, кто там, а ей ответит Андрей? Что она тогда будет делать?» — мелькнула дурацкая мысль.

Девушка облизала пересохшие губы, и прошептала:

— Эй, кто там?

Звук вышел едва слышным вздохом. Аня кашлянула, прочищая горло, и спросила погромче:

— Пап? Это ты?

Дверь прекратила свое движение, замерла, словно бы ничего и не было. Аня напряженно вглядывалась в темноту. Почему ей так страшно? Господи, она же у себя дома, и здесь не может быть никого, кроме нее и родителей — чего бояться? «Успокойся, хватит, возьми себя в руки, ты же уже взрослая девочка», — укорила она себя. Попыталась улыбнуться, но смогла выдавить из себя лишь жалкое подобие улыбки.

В темноте, за дверью раздался странный сдавленный звук: не то вздох, не то стон.

— Кто… — начала она, и в этот момент дверь распахнулась, впуская в комнату волну кислой вони и согнутую худую фигуру. Человек в проходе громко потянул носом воздух.

(Вот что это был за звук!)

а потом шагнул вперед. Аня смотрела на вошедшего, закрыв рот руками, чтобы не закричать. Человек повернул голову: у девушки на миг возникло жуткое чувство, что, не смотря на темноту, он все прекрасно видит. Он (оно?) сделал еще один шаг и оказался в полоске тусклого света, падающего из окна.