Константин Малышев пружинистым, не смотря на комплекцию, шагом шел в сторону главного входа в поликлинику. Пока все шло просто отлично.

Он спрятался от дождя под козырьком крыльца и стал наблюдать, как солдаты пакуют гражданских. Хорошие ребята, слаженно действуют, хотя в большинстве своем — салаги. Так они, пожалуй, успеют закончить до полудня. Конечно, надо было довезти «живой груз» до карантинной зоны, и желательно в целости и сохранности, но это сущий пустяк. А дальше не его забота.

Майор потер переносицу, которая уже побаливала от пластиковой маски респиратора. Он терпеть не мог всю эту защитную хрень, но вместе с этим Малышев был прекрасно осведомлен о том, с чем они имели дело. Военные медики утверждали, что вирус не передается по воздуху, но Малышев им не верил. Почему? Потому что он сейчас стоял здесь именно благодаря уверенности высоколобых в своей непогрешимости. Они ведь «точно знали», что «Каин» не опасен, а даже если и опасен — то все равно надежно запрятан где-то на позабытом всеми полигоне. И посмотрите, к чему привела эта их спесивость? Так что лучше перестраховаться, хотя майор понимал, что респираторы вряд ли могут защитить от вируса, вздумай тот поближе познакомиться, скажем, с ним, Константином Малышевым. И все же какую-то защиту они давали: к примеру, уже был инцидент, когда один из «объектов», женщина, плюнула рядовому в лицо. И хорошо, что он не снимал респиратор, иначе неизвестно, чем бы все закончилось. Майор вздохнул. Он и так, можно сказать, пошел на уступки этому козлу Маслову, согласившись взять только респираторы, а не противогазы с Р-фильтрами, как хотел с самого начала. Нет же, этот баран уперся и не выдал личному составу требуемое. Возможно, он их уже просто-напросто пропил. С него станется.

Издалека донеслись крики и следом два сухих хлопка, в котором опытный человек — такой как он — легко узнал пистолетные выстрелы. Скорее всего «макар». Похоже, местные мусора начали применять более серьезные меры, чем просто разгонять зараженных дубинками. Впрочем, это ожидалось: именно поэтому они сейчас вывозили больных из всех поликлиник и травмпунктов. Умные люди — возможно даже те же самые, что изобрели эту заразу, рассеянно подумал майор — предсказали, что в больницах будет находится около 80–90 процентов зараженных вирусом. Почему? Потому что болезнь начиналась как обычное отравление, и многие шли в больницу в надежде, что им помогут. Все просто, дорогой Ватсон. Весь персонал больницы и пациентов требовалось доставить в карантинную зону, расположенную на территории пехотной части, которой командовал Маслов. Понимаете ли, было бы просто негуманно и довольно-таки опасно для Имиджа Власти пристрелить их всех прямо в кабинетах и палатах. Хотя майор полагал, что это было бы наиболее эффективным и быстрым решением проблемы. Но командовал не он. К сожалению.

Малышев взглянул на затянутое тучками небо, снова потер переносицу. Погрузка заканчивалась — оставалось всего человек двадцать гражданских. Снова послышался треск выстрела, но майор едва обратил на него внимание. На сегодня запланировано много дел, а ведь еще далеко не вечер. Он сунул руки в карман и побежал под дождем к ожидавшему его «Тигру».

Да, многое предстояло сделать, но занятые руки — счастливые руки. По крайней мере так всегда говорила его мать, а он полагал почти все ее слова за истину в последней инстанции.

К тому же он никогда не бегал от своего долга.

Объявление, вышедшее по центральному каналу телевидения ровно в 12:00 в этот же понедельник, 28 сентября 2013 года:

«…Сограждане, пожалуйста, будьте внимательны. В связи с распространением эпидемии сибирской язвы в городе Горецке и на прилегающих территориях с двадцати ноль-ноль и до пяти ноль-ноль по местному времени вводится комендантский час. В вышеуказанный период запрещается выходить на улицы, задержанные будут немедленно переданы в соответствующие органы.

Полицейские наряды усилены служащими внутренних войск, которые с сегодняшнего дня начнут совместное патрулирование улиц города. О прекращении действия комендантского часа будет сообщено отдельно во всех средствах массовой информации, следите за нашими новостями. Для тех, кто только что оказался с нами, повторяю…»

Те несчастные, что сбежали из первой городской, охваченной пламенем по вине одного психа, натолкнулись на патруль полиции буквально через пару кварталов от больницы. Полицейские, конечно, были в курсе ситуации, но все-таки если сказать, что для них появлении бегущих непонятно куда людей в белых одеждах было шоком, все равно что сказать «Байкал не самое маленькое озеро». Все шестеро патрульных просто замерли с открытыми ртами, глядя на сотню человек, катящихся вниз по улице как волна. И все шестеро проявили недюжинную смекалку и попросту убрались по сторонам, даже и не подумав задержать этих «оголтелых варваров», как говорил потом один из них во время устного отчета начальнику отделения. Те три выстрела, которые слышал майор Малышев, были сделаны Николаем Здоренко, старшим сержантом милиции. Стрелял он в воздух, словно надеялся остановить толпу этим предупреждением — его почти тотчас оттащили в сторону сослуживцы, матерясь и чертыхаясь сквозь зубы. Впрочем, Здоренко никогда не отличался большим умом, так что никто особо удивлен не был.

Через десять минут информация о сбежавших больных — среди которых, надо отметить, не было ни одного не зараженного«Каином» — дошла до полковника Маслова. Решение было принято простое и эффективное: район был оцеплен военнослужащими, толпу окружили и забросали гранатами со слезоточивым газом. К этому времени это уже не было превышением полномочий. В новости ничего не попало, все средства массовой информации контролировались безукоризненно: к подобному на территории собственного государства готовились давно. Поэтому все проходило более-менее гладко… хотя, с другой стороны, было плохо уже то, что вообще возникла такая ситуация.

Но сейчас это было не важно, просто делались попытки спасти то, что еще можно было спасти. Попытки бесплодные, но этого еще не поняли… возможно некоторые догадывались, но знать всехмасштабов происходящего не мог никто.

Естественно, что полностью скрыть произошедшее не получилось, маленькие города больше похожи на большие деревни: все знают обо всем, непонятно как — но факт. Кто-то сказал кому-то, этот поделился с тем… Всем известно как оно бывает. Результатом же было то, что люди предпочитали оставаться дома, когда им становилось совсем худо, не желая идти в больницы. Возможно, в какой-то степени такое поведение затормозило распространение эпидемии, но так незначительно, что этот факт можно было и не учитывать. Все равно с заболевшими общались родственники, друзья, коллеги по работе… И так далее и так далее.

В общем-то, даже тогда ситуация не выгляделакритичной. Да, были поводы для беспокойства (и довольно серьезные поводы), но все, казалось бы, полностью контролировалось.

Вирус был чрезвычайно заразен, все верно, но у военных медиков оставалась надежда на то, что зараза не сможет распространиться оченьбыстро. Основание для такой уверенности было простое: несмотря на всю свою вирулентность, болезнь не могла передаваться по воздуху, как, скажем, грипп. У них было достаточно данных, чтобы утверждать это со стопроцентной вероятностью — так, во всяком случае, они сами говорили. И действительно, вирус не передавалсяпо воздуху — пожалуй, это было его единственное слабое место из всех.

Раньше не передавался.

Как говориться, возможность всегда найдется, было бы желание.