Сергей недоуменно посмотрел на Михаила, который прислушивался ко всей это абракадабре с непонятным выражением на лице. Сначала Одинцов не распознал его, но потом до него как-то разом дошло. Страх. Неприкрытый страх, переходящий в ужас. «Господи, да что тут происходит!» — завопил у него кто-то в голове, но Сергей не произнес ни слова. В горле было сухо, будто в пустыне в полдень.

— Слушай, парень, мы, конечно, благодарны за информацию, но не мог бы ты… — начал Максим, но тут же замолчал, когда Самарин, не оборачиваясь, поднял руку.

— Господа… — голос Андрея был тих. — Вы не понимаете, к чему все идет. К сожалению. А для выживания вам необходимопонимать.

Никто не говорил ни слова, все напряженно вслушивались в тишину, подчеркиваемую шелестом дождя за окном.

— Возможно, я пожалею о том, что сейчас сделаю. Но вы должны знать. Может быть, если вы поверите, то спасете свои жизни. Может быть нет. Но я должен, я обещал самому себе, а потом я наконец-то смогу… а, черт с ним, хватит тянуть!

Так и не повернувшись, Самарин поднял руки, собираясь сдернуть капюшон. Сергею захотелось крикнуть, чтобы он этого не делал, не надо, если он снимет капюшон, то случится что-то плохое, обязательно случится, но Одинцов лишь облизнул пересохшие губы. Самарин медленно опустил капюшон с головы, обнажая почти лысый, покрытый скудными островками волос череп. Мишка громко втянул в себя воздух, Мария ойкнула и прижала ко рту ладони, словно сама испугавшись этого звука.

— Да, я ожидал худшей реакции, — заметил Самарин, так и не оборачиваясь. — Может быть, у нас что-то и получится. А теперь — главный фокус, — и с этими словами он обернулся к ним.

Сергей выронил банку пива, которая укатилась куда-то под кресло, безнадежно портя своим содержимым дорогой ковер. Аня взвизгнула, Мишка не то икнул, не то подавился вдыхаемым воздухом.

— Ах ты б…ь! — вскрикнул Макс, отступая на шаг. На его лице было написано отвращение, рука непроизвольно шарила по боку, пытаясь схватить карабин.

— Ну не надо так, друзья!.. Поговорим?

И Самарин улыбнулся потрескавшимися тонкими губами, блики камина играли на сощуренных глазах без зрачков. Глазах, цветом напоминающих яичную скорлупу.

Малышев был зол как черт. Вроде получил что хотел — и даже больше! — но полученное обернулось большой воняющей кучей, причем явно не золота. Как будто кто-то сглазил, ей-Богу! Надо же, начиналось как нельзя лучше, но только это нападение, которое и предоставило уникальный шанс получить все, что он хотел, вместе с тем это же всеи разрушило. Вместо отличной, отлаженной, хорошо работающей военной машины ему в наследство остались обгорающие остовы зданий и испускающие смрад горелого мяса трупы. Трупы его солдат, между прочим.

Константин Малышев в бессильной ярости ударил кулаком по столу, графин с остатками воды подпрыгнул и задребезжал. Майор налитыми кровью глазами пару секунд смотрел на графин, словно не понимая, что это, потом нечленораздельно зарычал, схватил его за горлышко и с размаху швырнул в стену. Емкость разлетелось тысячью стеклянных осколков, но удовлетворения не было, головная боль не отпускала. Малышев уставился на свой пистолет, раздумывая, стоит ли достать его, выйти наружу и пристрелить кого-нибудь. Может, тогда отпустит.

В дверь постучали, майор поднял голову и прорычал:

— Войдите!

В комнату шагнул Вепрев. Он посмотрел на осколки стекла рядом с дверью, взглянул на майора, но на лице, однако, не дрогнул ни один мускул. «Вот если бы все солдаты были такие — он бы смог горы свернуть», — подумал Малышев, растягивая губы в привычной ухмылке.

— Ну что, капитан, порадуйте меня отличными новостями. Да не стойте вы в дверях, проходите, присаживайтесь!

Вепрев кивнул, прошел вперед, положил на стол автомат и уселся. От него остро пахло бензином, потом, гарью и еще чем-то сладковатым, похожим на запах свежезажаренной свинины. «Ха, в каком-то смысле, — подумал Малышев, — это и был запах поджаренных свиней. Даже приятно. Напоминает о лете и шашлыках на свежем воздухе».

Евгений посмотрел на ухмыляющегося майора, приподняв одну бровь, словно спрашивая, что во всем этом может быть такого забавного. Может рассказать? Нет, не поймет и не оценит.

— Ничего, капитан, просто вспомнил кое-что. Ну, так что у нас там, говорите, не томите меня, — Малышев опять ощерился в своей неподражаемой улыбке.

— У нас куча трупов, товарищ майор. Пока еще всех не идентифицировали, но, похоже, дело дрянь. Многие гражданские задохнулись в своих комнатах, когда загорелись корпуса Санатория. Помимо этого на лестничных площадках произошла давка…

— Хрен с ними, с гражданскими, — прервал майор. Он наклонился вперед, в нетерпении навалившись на стол. — Что с моими ребятами? Что с солдатами? Сколько из них готовы к несению службы?

Вепрев посмотрел в эти горящие глаза и не в первый раз подумал, что Малышев безумен. А спорить с безумцем — опасно для здоровья.

— У нас серьезные потери. Этот взрыв… В общем, солдат, готовых успешно исполнять свои служебные обязанности всего пятьдесят шесть.

Он ожидал неминуемой вспышки гнева, но Малышев только кивнул с прежней улыбкой на лице, которая, к удивлению капитана, стала еще шире.

— Помимо этого столько же раненых и десятков пять тех, кому, похоже, не повезло.

— Не повезло? — Малышев изогнул одну бровь, подражая Евгению.

— Вирус. Мы поместили их в карантинный блок… Ну, в то, что от него осталось.

Малышев покачал головой.

— Нет.

— Простите?..

— Нет, им не « не повезло».Они проявили халатность и небрежность. Первая заповедь того, кто хочет выжить — всегда контролируй ситуацию. Они же облажались и поплатились за это. Я бы на их месте покончил с собой, но, видимо, и для этого у них кишка тонка. Лучше умереть достойным человеком, чем превратится в одно из этих Богом проклятых созданий. Вы согласны со мной, капитан?

Вепрев кивнул, не кривя душой. Тут Малышев был прав — ему вовсе не хотелось становиться таким, как те, что вдавливали сами себя в ворота, стремясь добраться до жертв. Лучше уж пулю в лоб. Капитана передернуло.

Малышев улыбнулся, глядя на реакцию Вепрева.

— Хорошо, я надеюсь, их надежно охраняют?

— Так точно, товарищ майор. Днем и ночью.

— Отлично, другого я от вас и не ожидал, капитан! — Малышев снова ощерился в дружеской улыбке. — Что у нас с техникой?

— Все три вертолета в порядке. БТРы — тоже, эти гады не смогли им ничего сделать. А, да, странная вещь… Мы не можем найти один грузовик.

— Грузовик? — на лице Малышева отразилось недоумение.

— Ну да. Один из грузовиков пропал. Если только его, конечно, не разметало по округе так, что и винтика не найти… но я в этом сомневаюсь.

— Любопытно, — протянул майор, но тотчас выбросил это из головы. Был еще один вопрос, который его очень интересовал. — Как с горючкой?

Вепрев облизнул сухие губы.

— Извините, капитан, воды предложить не могу. Графин вон он, у двери, — Малышев пожал плечами с прежней ухмылкой. — Так что с топливом?

— Топлива почти не осталось. Все уничтожено. Все запасы.

На лицо майора набежала тень. Минуту он молчал, глядя в пустоту, в потом процедил:

— Жаль, этот пи…р-сержант помер. Я бы его за яйца подвесил за такую промашку со складом.

— Мы можем пополнить наши запасы.

— Интересно, каким это образом? Все вокруг выбрано и высосано дочиста.

— Мы можем слить горючку со всех БТРов в бак одного… И то же самое сделать с грузовиками. Один БТР и пара-тройка грузовиков — этого вполне хватит для того, чтобы без проблем добраться до города и найти подходящий склад.

— А вы что, знаете местный городишко, капитан?

— Никак нет, но единственное, что нам надо найти — это сортировочную станцию. Там наверняка осталась куча составов с цистернами полными нужного нам. Проблем быть не должно.