Малышев рассеяно крутил в руках ручку, казалось, не слыша десантника.

— Майор?

— Что? А, да, хорошая идея капитан, на самом деле хорошая. Займитесь этим. Мне надо подумать, что мы будем делать дальше.

— Дальше?

— Ну да, дальше. У меня есть идея или две насчет того, куда податься после того, как вы добудете все необходимое для техники. У нас же есть авиационный керосин?

Вепрев кивнул, уже ничего не понимая.

— Отлично. Надо заправить вертолеты — парочки хватит — и отправить их в патрулирование.

— Но зачем?

Малышев, наконец, оторвал взгляд от ручки и уставился своими налитыми кровью глазами на Вепрева.

— Зачем? Затем, мой дорогой капитан, что мне надо найти тех козлов, которые раздолбали к чертям собачьим мою базу и убили моих людей, — он скривился словно от зубной боли. — Надо найти их и объяснить, что не стоит так поступать со мной, майором Малышевым. Разве это не достаточная причина?

Вепрев встал, отдал честь.

— Разрешите идти?

— Идите, — Малышев, казалось, опять потерял интерес к десантнику, словно завороженный играя с ручкой.

Капитан перехватил поудобнее автомат и вышел. Как только за ним закрылась дверь, Малышев тотчас оторвался от своего идиотского занятия и некоторое время смотрел на закрытую дверь, о чем-то напряженно размышляя.

— Интересно, дорогой мой капитан, на сколько тебя еще хватит? — спросил он у пустой комнаты. Естественно, никто ему не ответил, да он и не ждал ответа. Малышев покосился на свой пистолет, из которого убил полковника Маслова. Забавно будет пристрелить и Вепрева. Но потом, когда в нем отпадет необходимость. Капитан как хорошая лошадь, которую можно загнать и только после этого… ну, избавить от мучений.

— Пиф-паф, — майор направил на закрытую дверь указательный палец и сымитировал выстрел. Потом снова взял ручку и стал крутить ее в пальцах, зачарованный игрой света на пластиковой поверхности.

Они втроем возглавляли группу из сорока человек. За их спинами остался город, подернутый неясной дымкой на фоне серого осеннего неба, затянутого облаками. Впереди было еще много времени, которое надо было использовать с толком: Обожженный хотел попасть в Челябинск как можно быстрее.

Они старались держаться подальше от трассы, предпочитая обходные дороги, поля даже леса асфальту. Конечно, на шоссе никого не было и быть не могло, но каждый чувствовал — знал— что их ищут. Обожженный не нашел необходимое ему в той военной части (санатории, они называли это санаторий)поэтому сейчас они шли как ищейки по следу. Куда? Обожженный сказал, что найдут нужное в Челябинске.

Шарф и Очки тащились позади Обожженного, почти не разговаривая. Нет, они уже давно отучились от такого примитивного средства общения, как речь, но сейчас даже не общалисьтем новым способом, превосходящим несовершенные человеческие методы. Каждый отгородился от другого своеобразным и уникальным щитом, поэтому они знали, кто идет рядом, но не знали чувства соседа. Их это устраивало. Пока что.

Эта троица составляла авангард колонны. Позади шли те, кого они теперь называли людьми.Каждый нес в руках какое-нибудь оружие — запас этих железок и боеприпасов к ним значительно пополнился после визита к военным. В основном за счет снятых с тел убитых автоматов. Воевать они, по словам Обожженного, не собирались, но оружие с собой тащили. Для чего? Отбиваться от дикихи от тех, кто был бы настолько глуп, чтобы заинтересоваться, чего это они шатаются по лесам.

Шарф оглянулся, когда почувствовал, что кто-то из людейупал. Действительно, один из тащившихся позади споткнулся о какую-то ветку, и сейчас лежал, растянувшись на сыром мху и что-то бормотал недовольно под нос.

(Помогите ему.)

Двое подошли и помогли упавшему подняться, один даже заботливо отряхнул штаны от прилипших кусочков мха. Шарф одобрительно кивнул, отвернулся, и пошел к ожидавшему его «гражданину Очки». Тот до сих пор был одет в свою противно шелестящую от малейшего движения куртку, но Шарф больше не обращал на это внимания.

(Они все лучше.)

Шарф кивнул. Действительно, все лучше. Во всяком случае, явно не скатывались к деградации, как дикие.Скорее наоборот — становились более самостоятельными. Хотя какая разница? Всегда рядом будет кто-то из них троих, чтобы подсказать, что делать сейчас, а что потом. Им нечего волноваться.

Очки и Шарф пошли рядом, перебираясь через наваленные ветки. «Вроде всего несколько километров от города, а ощущение такое, будто в тайгу забрался», — рассеяно подумал Шарф. Очки споткнулся, вытянул руку, чтобы удержать равновесие, и влез ладонью в паутину. Он с отвращением посмотрел на липкие нити, свисающие с пальцев, потряс рукой, стараясь их стряхнуть.

(Гадость.)

Шарф уловил этот образ и хмыкнул. Мда уж, действительно гадость. Не очень-то это…

(Тихо.)

Они остановились, напряженно ожидая, что скажет Обожженный. Тот медленно обернулся, глядя своими белесыми глазами куда-то за плечо Шарфа.

(Что там? Что случилось?)

Обожженный поднял руку, качнул ей, показывая, что сейчас надо помолчать. Они стояли так с минуту, был слышен только звук дыхания и шелест падающих с веток капель. Где-то неподалеку каркнула ворона, но никто не обратил на нее внимания. Они ждали.

(В городе. И нас ищут с воздуха. Больше мы не выходим на открытые пространства. Только лес.)

(Что там?)

(Я пока не знаю. Хотя подожди…)

Вместо ответа ветер донес со стороны Горецка едва слышимые звуки автоматной стрельбы.

Все было хорошо до того момента, пока один из часовых не сообщил о приближении зараженных. Слава Богу, что заметили их за два квартала до «железки», иначе ситуация могла бы приобрести совсем другой оборот.

Вепрев сидел в кабине грузовика и смотрел, как его парни карабкаются на одну из цистерн с куском трубы, найденным сержантом Красиловым. Серое небо с низко висящими облаками, раскинувшееся над этими казавшимися бесконечными железнодорожными составами, придавало пейзажу мрачную сюрреалистичность. Все выглядело таким… брошенным. Да, именно так. Неприглядным и оставленным здесь навсегда — вот какое впечатление оставалось от пейзажа вокруг. Выброшенные на свалку вещи.

Проблем с нахождением сортировочной у Вепрева не возникло. Он просто нашел одного из местных, который мог сообразить, о чем говорит капитан и, ко всему прочему, примерно знал, что надо искать. Через час они уже нашли тупиковый путь, на котором стоял состав цистерн, наполненных высококлассным бензином. Неподалеку нашлось и дизтопливо.

Они как раз закончили загружать бочки в один из грузовиков и принялись за второй. Вепрев размышлял о том, что надо бы найти подходящий бензовоз — тогда не нужно будет этой возни с бочками. Если поискать, то тут, наверное, можно будет найти и авиационный керосин. Чем черт не шутит, в конце концов? Но, опять же, валандаться с бочками — гиблое дело. Проще подогнать пару цистерн и перекачать в них все что надо.

— Капитан, это второй, как слышите? Прием.

Вепрев достал из нагрудного кармана рацию.

— Говори.

—  Капитан, в вашу сторону движется группа гражданских, примерно человек пятьдесят-шестьдесят. Ориентировочно будут через пять минут. Какие приказания? Прием.

Евгений сжал рацию, раздумывая, что делать. Решение, основанное в большей степени на интуиции, чем на логике, пришло быстро — как и всегда в таких ситуациях. «Наверное, благодаря этому я все еще жив», — мелькнула мысль.

— Принял, пропусти их вперед, потом иди следом.

—  Есть, капитан. Отбой.

Вепрев выпрыгнул из кабины грузовика на потрескавшийся бетон. Он быстрым профессиональным взглядом осматривался вокруг, оценивая обстановку и решая, как будет лучше расположить парней, если идущие к ним окажутся не очень добродушными. А они окажутся.