На ступеньках школы появились две девушки, явно старшеклассницы, очень похожие между собой чертами лица, но полные противоположности по выражению, написанному на лице. Та, которая была ниже ростом и, похоже, младше, выглядела загнанным затравленным зверьком, волосы скрывали половину ее лица и из-за них блестели только совершенно серые глаза, вторая же наоборот выглядела открытой и общительной ее лицо казалось добрым и доверчивым, а слегка раскосые глаза и не спрятанный под волосами лоб делали ее особенно симпатичной.

— Ну, ты совсем… — хотел, было продолжать свои нравоучения и попытки остановить друга Владимир, но быстро сдался, — высокая.

— Отлично, — самодовольно улыбнулся Кир и направился к ним решительной походкой.

— Я волнуюсь за Таню, — тихо призналась Люся, когда они с Наташей выходили из школы. Весь день она была малоразговорчива и тень вчерашней ссоры все еще висела над их отношениями, как они не старались сделать вид, что все хорошо.

— Может она просто заболела, — попыталась успокоить сестру Наташа.

— Она бы позвонила мне вечером… или утром, — возразила девочка, потупив взгляд, — давай к ней зайдем?

— Хорошо, — легко согласилась Наташа. До школьных ворот они шли молча, пока у них на пути не появился какой-то незнакомый молодой мужчина. Наташа сразу отметила про себя, что он очень хорош собой, и еще поймала тот злой, полный звериной ненависти взгляд, который бросила на него Люся.

— Прошу прощения, — проговорил он слегка хрипловатым голосом и резким и изящным движением отбросил с лица длинные волосы, которые все время лезли ему в глаза из-за ветра, — девушки, вы тут хорошо ориентируетесь?

— Куда хуже, чем вы думаете, — буркнула Люся и ухватила Наташу за руку, торопясь поскорее утащить ее от него.

— Пожалуй, немного, мы можем вам чем-то помочь? — сделав вид, что не заметила этого, спросила Наташа.

— Объясните, пожалуйста, как пройти к тридцать шестой больнице, я приехал друга навестить, но не могу ее найти, — ответил он, смотря Наташе в глаза внимательным гипнотизирующим взглядом. С одной стороны ей хотелось отвернуться, схватить Люсю покрепче и убежать, а с другой стоять на месте, лишь бы только чувствовать этот взгляд.

— Вам нужно идти вдоль трамвайных путей, потом у магазина свернуть налево, направо через десять шагов будет парк и заброшенный кинотеатр, за ним налево… — терпеливо начала объяснять Наташа.

— Направо, а потом налево? — теперь он выглядел растерянным и Наташа и сама поняла, что заблудилась бы, услышав такие объяснения.

— Давайте я вам лучше покажу, — предложила она, — здесь недалеко…

— Ты что?! — вмешалась Люся, впившись ногтями ей в руку, — а Таня?

— Иди к ней, я тебя догоню, — отмахнулась Наташа и перевела взгляд на сестру. Серые глаза Люси совсем потемнели от праведного гнева, готовые испепелить ее на месте, и Наташа даже усмехнулась про себя, что сестренка куда больше подходила на роль старшей сестры, чем она. Люся резко отпустила ее руку, развернулась и, не сказав ни слова, быстро пошла в сторону дома, где жила Таня. Наташа только проводила ее взглядом и тяжело вздохнула, обернувшись на незнакомца.

— Прошу прощения, я не хотел обидеть вашу… — начал оправдываться он.

— Сестру, — закончила Наташа и выдавила из себя улыбку, — ничего страшного… она немного нервная. Пойдемте, я провожу вас до больницы.

Антонине Анатольевне почему-то было не по себе, когда она вернулась домой и уже не застала дочери дома, а теперь ждала ее, а та все никак не спешила возвращаться. «У нее занятия, у нее дополнительные» — объясняла себе Антонина, ведь она отлично знала, что ее дочь прилежная ученица, мечтающая окончить школу с золотой медалью, сейчас вкладывающая в это все свои силы. Но отчего-то ею овладело непонятное волнение.

Когда кто-то позвонил в дверь, она сама не заметила, как рванулась туда, чувствуя учащающееся сердцебиение.

— Танюша? — вместо того, чтобы спросить, кто там вырвалось у нее, но на пороге стояла одноклассница, кажется, ее звали Наташа. Или нет, Люся. Они сестры — постепенно вспомнила Антонина, она часто видела свою дочь в обществе этой девочки.

Люся выглядела куда младше своих сверстников — она была очень низкого роста, черты лица были особенно детскими, округлыми, щеки — слегка пухлыми, особенно такими они казались, когда она убирала обычно падавшие на глаза длинные темно-русые волосы.

— Здравствуйте, — неуверенно проговорила она, разглаживая складки на своей черной школьной юбке, — а Таня дома?

— А разве она не в школе? — упавшим голосом переспросила Антонина.

— Нет, ее не было, — покачала головой Люся.

Антонина помолчала немного, торопливо соображая, куда могла исчезнуть Таня. А вдруг она не ночевала дома?

— Зайдешь? — Антонина кивком головы пригласила Люсю в квартиру, но девочка вежливо отказалась. Она вообще была очень нелюбимой, делая исключение только для своей сестры, Танюши и мальчика Миши.

— Я лучше пойду домой, — сказала она, — до свидания…

Антонина закрыла за ней дверь и торопливо направилась к телефону, набрала номер работы мужа, подождала, пока соединят.

— Слушай, — тревожным голосом начала она, — а Таня ночевала дома, пока я была на дежурстве?

— Да, а что такое? — невозмутимо осведомился ее супруг, словно его это совсем не касалось.

— А в школу она ходила?

— Вроде бы ушла… еще до твоего прихода. А что случилось, Тонь? Что с ней? — его беспокойство выглядело скорее наигранным, чем искренним, к тому же Антонина прекрасно знала, что его отношения с падчерицей не сложились с первого взгляда.

— Она пропала, — тихо призналась Антонина и опустилась на стул, ноги у нее подкашивались от волнения и усталости после тяжелого дежурства.

— Не волнуйся, — примиряющим тоном сказал муж, — найдется. Эти подростки… ты же понимаешь?

— Нет, не понимаю.

— А что случилось с вашим другом? — идти молча Наташе совсем не хотелось, поэтому она старалась завязать беседу хоть на какие-то отвлеченные темы. К тому же ей снова хотелось услышать хрипловатый бархатный голос своего спутника.

«Боже, какая я глупая, — думала она, смотря под ноги, лишь бы только не смотреть в его сторону, — Люся права… милая моя, хорошая Люся…» Подумав о сестре, Наташа сильно погрустнела.

— Он… все… мучается со своим бронхитом, — неуверенно ответил Кир, в свою очередь не смущавшийся разглядывать Наташу и прикидывавший про себя будет ли эта победа легкой, — или фарингитом. Или… я не знаю, плохо разбираюсь в медицине. А ты?

— Я… да тоже не очень, — Наташа подняла глаза от пола и все-таки соизволила посмотреть на него, — но… у подруги моей сестры мама врач. Вот она разбирается! — Наташа неловко улыбнулась.

— О, буду знать, к кому обращаться, — хмыкнул Кир, — а ты на кого хочешь учиться?

— А я… я еще не решила, — Наташа вздохнула, — не хочу думать о том, что будет после школы. Хочу еще побыть ребенком…

В какой-то момент, глядя в эти наивные серые глаза на открытом доверчивом и чутком лице Кир даже почувствовал укол совести за то, что собирался сделать, но этот минутный порыв быстро прошел. «Ребенок — это хорошо, — решил он, — все маленькие девочки мечтают о принцах. Будет тебе принц, крошка».

— Почему бы и нет? — он тоже улыбнулся, как мог дружелюбно, — иногда появляются какие-то богатые прекрасные принцы, которые увозят принцесс из этого гнусного маленького города в свои замки, и они так и живут всю жизнь, ни о чем, не заботясь, вечно в детстве. Ты бы хотела так?

Наташа растерялась, снова стала смотреть себе под ноги, было хорошо заметно, как краснеет ее бледная кожа.

— Я не знаю, — призналась она рассеянно, — я не думала об этом. Да и кому я нужна?

— Глупенькая, — нежно сказал Кир, хотел взять ее за руку, но девушка словно испугалась этого и прижала ее к лицу, — ты такая красивая и очень забавная. Я не сомневаюсь, что найдется человек, который будет от тебя без ума, если еще не нашелся…