— Итак, отрицательная форма образуется в безличных предложениях обратным порядком слов, — продолжила Татьяна Георгиевна, вышла к доске и стала писать на ней примеры того, о чем она говорила. Фигурка у нее была еще совсем девичьей и если бы не морщинки у глаз и синяки под ними, так омрачавшие ее красоту, она бы выглядела куда моложе. Но со спины ее лица видно не было, а только хрупкие плечи в белой блузке с кружевными рукавами, узкую талию и широкие бедра, обтянутые коричневой юбкой, расклешенной к коленям.

— Спорим… — Коля снова обернулся к Кеше и наклонился к нему, чтобы никто не слышал, что он собирается сказать, — что она со мной переспит?

— Кто? — не понял Кеша.

— Наталья Георгиевна, — по-женски красивое Колино лицо расплылось в каверзной улыбке, хулигана, задумавшего новую шалость. Раньше его проказы были куда безобиднее.

Кеша рассмеялся, потому что был уверен в том, что Колина задумка провалиться. Это все казалось ему очень глупым, нелепым и жестоким, как впрочем, и все, что делал его друг, которого то и другом назвать было сложно.

— На что спорим? — с азартом откликнулся Кеша, — деньги?

— Нет, это не интересно, — покачал головой Коля, — если я это сделаю, а я это сделаю, то ты разобьешь стекло в кабинете директрисы…

— А если ты проиграешь, то в новогоднюю ночь будешь плавать в проруби, — решил Кеша, хотя деньги были ему куда больше по вкусу. Коля скривился, но был слишком уверен в себе, чтобы не согласиться.

— Заметано, — возликовал Коля и посмотрел на доску именно в тот момент, когда Татьяна Георгиевна через плечо глянула на него.

— It was not difficult to read this article. One may not smoke in the office, — прочитала женщина написанное на доске, — вам все понятно, Михайлов?

— Мне все понятно, Татьяна Георгиевна, — лучезарно улыбнулся Коля самой обольстительной улыбкой из всех, которые были в его арсенале. Кто-то справа от него сдержанно хохотнул себе в ладонь.

Коля посмотрел в ту сторону и уперся взглядом в Риту. Судя по выражению ее лица, она слышала все, о чем они говорили с Кешей и это очень позабавило ее. «Рад угодить ее высочеству» — мрачно подумал Коля.

— До завтра! — Даша и Соня помахали рукой друзьям, и перешли дорогу. Саша с Мишей пошли в другую сторону, жили они рядом, в разных подъездах одного дома и поэтому знали друг друга с детства, познакомившись когда-то на детской площадке, которая теперь стояла заброшенная и покинутая. С горки спилили перилла, чтобы отнести их в металлолом, от нее осталась только раздолбанная деревянная лестница и ржавое, уже совсем не скользкое полотно, песок из песочницы пошел на дачи к жителям соседних домов, клумбу вытоптали и закидали окурками, только качели, поблекшие, скрипевшие жалобно и тоскливо остались целыми. Это место внушало самые печальные чувства, но идти домой Саше совсем не хотелось, и он готов был лучше побыть здесь.

— Может, погуляем? — предложил он.

— А к контрольной по химии кто готовиться будет? — строго спросил Миша, но глаза его за стеклами очков улыбались. Друзья сели на край песочницы, покидав свои сумки прямо на землю.

— Я просто не хочу домой, — признался Саша и тяжело вздохнул.

— Я тоже… — поделился Миша и отвел взгляд, он что-то скрывал и это было в новинку. Почему? Саша был хорошо знаком с родителями Миши — образованными, интеллигентными людьми, приветливыми и веселыми, которые относились к нему, как к собственному сыну, да и своего баловали и любили по-настоящему. Конечно мама Миши, Светлана Степановна и была порой чрезвычайно строгой и требовательной, но только потому, что у ее сына были большие перспективы в жизни. Уехать из их захудалого городишки, поступить в столичный технический вуз и стать хорошим ученым, может быть перебраться за рубеж… Из четырнадцати человек, вместе с которыми Саша перешел в десятый класс, будущее, достойное будущее, с перспективами и исполнением желаний, могло быть только у двоих людей и вторым после его друга была Рита, но для нее все двери открывали отцовские деньги. А у него? У него будущего не было, он сам так решил.

— У тебя что-то случилось? — заботливо спросил Саша и сдул со лба густую челку. Миша потерянно мотнул головой, — а чего такая физиономия? — не унимался Саша.

Миша тяжело вздохнул и раскололся.

— Рита.

Саша разозлился, вскочил, топнул ногой.

— Да прекрати ты о ней! Она дура! Она тебя не достойна! Да она с половиной школы переспала! — закричал он.

— Не смей так о ней говорить! — перебил его Миша и тоже вскочил, его глаза цвета озерной воды метали синие молнии. «Еще и подраться из-за этой шалавы не мешало с лучшим другом!» — разгневанно подумал Саша, но одна только мысль о этой девушке выводила его из себя и он не мог успокоиться.

— Она лучше, чем кажется, — куда более миролюбиво изрек Миша, — ты ошибаешься.

— Но она тебя не замечает! — всплеснул руками Саша.

— Заметит! Вот поступлю я в Бауманку, стану лучшим физиком-ядерщиком страны и денег у меня будет больше, чем у ее отца! Тогда заметит! — порывисто прошептал юноша.

— Дурак, — грустно сказал Саша и поднял с земли свою сумку, — дурак ты, Мишка. Ты думаешь нужен ей будет «лучший физик-ядерщик страны»? — он грустно рассмеялся и побрел к своему подъезду. Миша продолжал стоять на месте, глядя ему в след.

— А ты Дашке тоже не очень то нужен! — заявил парень и запустил пальцы в светлые волосы. Саша обернулся.

— Она мне не нравится, — спокойно бросил он.

— Ну конечно, — усмехнулся Миша и его голос прозвучал очень непривычно холодно, отчужденно, зло, как будто ему доставляло удовольствие то, что он нашел лазейку, с помощью которой можно было уколоть Сашины самолюбие и уверенность в своих словах. Такой Миша бы понравился Рите, но она никогда не видела его таким. Никто, кроме Саши не видел.

Саша поднялся на свой этаж и с разочарованием обнаружил, что дверь закрыта изнутри. Это могло значить только одно.

В дверном проеме нарисовалось расплывшееся из-за количества выпитого им спиртного лицо отца, небритое, хмурое и отчего-то злое.

— Явился, урод, — совершенно без эмоций бросил тот, пропуская парня в квартиру и удалился на кухню, где его дожидалась початая бутылка паленой водки. Он не потрудился даже достать рюмку.

Саша сбросил обувь и заглянул к нему.

— Ты пообедал? — спросил он.

— Нет, — пробурчал отец. На плите стояла сковородка, утром оставленная матерью, когда она уходила на работу. Саша тяжело вздохнул и закатил глаза.

— Почему? — строго осведомился он, — ты совсем спятил, пить на пустой желудок?! Хочешь язву?

— У меня есть язва, — равнодушно откликнулся отец и уронил на руки лохматую давно не мытую голову. Саше ударил в нос гадкий коктейль из ароматов пота, перегара и гниющей плоти, он инстинктивно поморщился.

— Чмо, — не сдержался парень и отобрал у отца бутылку, — себя не жалеешь, маму пожалей.

— А ты меня жизни будешь учить, сученок?! — разозлился отец, заметил отсутствие бутылки и двинулся на Сашу с кулаками, — водку отдай!

— Разобью, — пригрозил Саша и сам пожалел о своей смелости, потому что тут же получил за это по лицу, а удар у отца был крепкий. Все-таки некогда он был человеком спортивным и успел испробовать многое — от лыж до бокса. Лучше бы он ограничился когда-то лыжами.

Отец с легкостью вернул себе водку, пользуясь замешательством Саши, пытавшегося остановить кровь, хлынувшую из носа.

— Будешь знать, как перечить старшим, — самодовольно заявил мужчина и плюхнулся обратно на свое место, — жри давай.

— Нет уж, спасибо, — бросил Саша и ушел в ванную, чтобы отыскать там перекись водорода, для компресса. Разбитое лицо было для него делом привычным, и он спокойно справлялся с этой проблемой, куда хуже было, когда рука отца поднималась на мать, и нужно было оказывать первую помощь ей, обрабатывать ссадины, гематомы, стирать кровоподтеки.

Когда-то давно, когда Саша был младше и глупее, он решил, что станет врачом, чтобы вылечить папочку, но со временем он понял, что это безнадежная мечта. Врачом он станет только в том случае, если не убьет эту сволочь, а это с каждым годом становилось все более и более сложной задачей — держать себя в руках.