– Ногами. Тут недалеко. – Дэвид улыбается. – Думаю, мне лучше оставить вас вдвоем.

Когда он уходит, Люк весь сникает.

– Прости, – говорит он.

– Простить? За что? Я не понимаю, что тут происходит. – Люк не отвечает. – Люк? – говорит Джули. – Да что творится, черт возьми?

– Я хотел сперва обсудить с тобой. Я… – Он встает и идет через комнату к книжным полкам, стоит перед ними пару секунд, потом поворачивается и идет обратно к кровати. – Этот знахарь, Вэй. Шарлотта помогла мне с ним связаться. Она собирается в Индию – на какие-то курсы аюрведы, по-моему, – и люди, с которыми она поедет, знают этого парня, они сказали, что он, похоже, действительно неплох… Короче, он позвонил, долго меня расспрашивал и сказал, что может меня вылечить…

– Он сказал, что может тебя вылечить? – Она вся холодеет. – Мать моя женщина, Люк. Господи.

– Да. Но сперва он меня как-то не убедил, и я не хотел тебя зря обнадеживать, поэтому и не рассказал… Но после того как я поговорил с ним пару раз, он сказал, что хочет побеседовать и с тобой, и я подумал…

– Со мной? Почему?

– Не знаю. Должно быть, я упомянул, что ты не любишь путешествовать и все такое. В общем, мы договаривались с ним связаться вчера вечером, и ты как раз пришла сюда после вечеринки, а я собирался выяснить, что ты обо всем этом думаешь, но выпил пива и забыл, и наутро мне было так плохо, так плохо… Шарлотта пришла от тебя, и я был в ужасном состоянии, потому что подвел Вэя, это был мой единственный шанс вылечиться, и я все испортил. Поэтому она ему позвонила, и они решили, что мы должны приехать к нему в Уэльс. Уэльс – это далеко?

– Очень далеко. Почему он не может приехать сюда?

– Я толком не понял.

– Шарлотта что, не спросила?

– Не знаю. Вроде нет. Я…

– О черт. У тебя есть ее номер?

– Шарлоттин?

– Да.

Люк идет к компьютеру и открывает файл с координатами Шарлотты. Там есть брентвудский телефонный номер. Джули набирает его. Нет ответа.

– У нее нет мобильника?

– Она не доверяет мобильникам. Они расшатывают ее «дошу». А вообще, зачем ей звонить?

– Я хочу выяснить, в чем тут дело – почему этот тип не может сам к тебе приехать, и если это потому, что его нельзя настолько беспокоить, то, может, мы сумеем его как-нибудь уговорить… или заплатим ему – у меня есть деньги, я копила чаевые.

– Он не водит машину, – говорит Люк. – Я слышал, как Шарлотта об этом говорила – не водят ни он, ни ее друзья.

– О черт. Поезда.

– Что – поезда?

– Они не ходят – слышал ведь наверняка, вчера утром в Хэтфилде было большое крушение. Наверное, в этом причина. Поезда не ходят, а больше ему никак сюда не добраться. Может, нам стоит перенести встречу на попозже, когда он сможет приехать к тебе на поезде.

– Это как-то нечестно, – возражает Люк.

– Нечестно заставлять тебя ехать в Уэльс, учитывая, что ты не можешь выходить из дому.

Люк смотрит в пол.

– К тому же он на следующей неделе, скорее всего, покинет страну. Он приезжал ненадолго.

– О господи.

– Джули?

Она встает, идет в Люкову маленькую ванную и смотрит на себя в зеркало. На свою бледную, гладкую кожу, на скучные волосы, которые она никогда не мелировала, не обесцвечивала, не красила. Глаза у нее большие и синие, но остекленевшие от страха. Она привыкла видеть свое лицо в этом зеркале, или в том, что дома, или в женском туалете «Края» – впрочем, там она его уже не увидит. Ей кажется, что ее лицо больше никуда не вписывается; что она способна выглядеть нормально только в этих местах. Оттянув половину волос, она заплетает косичку. Потом заплетает вторую половину. Такая прическа была у Шантель. Для Шантель не проблема куда-нибудь поехать, думает Джули. Может, если она сделает такую прическу, то перестанет быть собой, а если перестанет быть собой, тогда решится. К черту все. Ей в любом случае придется это сделать, потому что она всегда обещала Люку. Ей нужно разузнать побольше об этом знахаре, но если Шарлотта рекомендовала его и он говорит, что может помочь, тогда разузнавать особо нечего. Сейчас главное – раздобыть карту.

Ей придется раздобыть карту и выяснить, как добраться до Уэльса, минуя все главные шоссе. И придумать, как объяснить Шарлотте, почему они едут таким странным путем. И Дэвиду. Как, черт возьми, он сюда затесался? Возможно, Люк попросил его оказать любезность, и Дэвид согласился, потому что он из тех людей, которые готовы участвовать в любой затее, если из нее обещает выйти прикол. Ничего прикольного в затее с Уэльсом Джули не видит. Но все равно сказать она может только одно.

– Нам придется туда поехать, ведь так? – говорит она, вернувшись в Люкову комнату. – Это безумие.

– Знаю. Я сам боюсь. Но ты ведь присмотришь за мной, правда?

– Конечно, присмотрю. Просто я… – Джули пересекает комнату и садится на кровать, ссутулившись, упершись локтями в колени и обхватив руками голову.

Люк смотрит на нее.

– Что?

Она поднимает глаза и слабо улыбается.

– Ничего. Такое чувство, что все теперь по-другому.

– Будто нет пути назад?

– Да. Будто нет пути назад.

– У меня внутри как-то чудно, – говорит Люк.

Джули хочет сказать, что у нее внутри тоже как-то чудно, но не может.

– В смысле – чудно? – спрашивает она.

– Не знаю. Все так быстро случилось. Джул?

– Да?

– Почему ты согласилась?

– В смысле?

– Я думал, ты скажешь, что это безумие и мы не можем поехать.

Джули пожимает плечами.

– Сегодня все кажется другим. И в любом случае, мы должны поехать. Этот парень – единственный человек, сказавший, что может тебе помочь. И я обещала, что если мы когда-нибудь найдем способ тебя вылечить, то я сделаю все, чтобы это случилось.

Единственная проблема в том, что в последний раз, когда Джули покидала Эссекс – а было это семь лет назад, – она приползла домой в слезах. И еще одна проблема: что такого знает этот парень Вэй, чего не знает ни один доктор в мире? Джули верит в знахарей не больше, чем в привидения и магию. И с чего бы ей верить? Но Люк хочет выйти наружу и хочет попробовать вылечиться, и Джули как минимум присмотрит за ним, если решит его сопровождать. Она не может высказать вслух, как на самом деле относится к знахарству. Если она это выскажет, то не сможет поехать с Люком, а если она с ним не поедет, то очень похоже, что он просто возьмет и поедет без нее, с Шарлоттой и Дэвидом. И в конце концов, может быть, Джули и Люку пора уже покинуть Уинди-Клоуз, пусть даже всего на пару дней. И может быть, этому знахарю вправду известно что-то, чего не знают другие. И может быть, какая-то маленькая частичка Джули все еще верит, что, если стараться изо всех сил, можно справиться с чем угодно.

Слышится утробный гул, а потом такой звук, будто что-то падает с неба. Словно сбитый самолет.

Около восьми утра. Шум становится все невыносимее, дом вибрирует. Джули выпрыгивает из кровати, вспоминая репортажи в новостях – свидетельства очевидцев, видевших, как самолеты падали на их приусадебный участок или на поле рядом, рассказы людей, которые, придя домой, обнаруживали, что крыша проломлена крылом или кабиной, и божились, что пачка сигарет, за которой они выходили, спасла им жизнь. Джули ненавидит гул самолетов, пролетающих над головой, – ей всякий раз кажется, что они падают, даже если они просто летят, – но этот самолет вроде падает на самом деле.

Эти мысли заняли всего пару секунд, Джули уже выскочила на улицу. Она всегда так делает, стоит ей услышать громкий шум в небе. Логика такая: тебя не может насмерть раздавить в доме, если в доме тебя нет. Кроме того, появляется шанс увидеть, что шумит и куда оно падает, – увидеть и побежать в противоположном направлении. Это ее метод борьбы с летающими объектами: сохраняй спокойствие, выйди на улицу.Все довольно просто. Сложнее всего метод борьбы с грозами: сохраняй спокойствие, надень туфли с резиновыми подошвами, закрой окна, сними все металлические украшения, отключи электроприборы, не прикасайся к воде, не выходи на улицу и, если есть возможность, спрячься в шкафу.«Сохраняй спокойствие» – самый важный пункт; спокойствие нужно, чтобы не растеряться в этих ситуациях.