Знаки внимания, как теплый весенний дождь, помогают взойти только что посеянным семенам. Если мужчина относится к женщине с такой заботой и нежностью, любовь пускает глубокие корни в ее сердце.

Пол ходил по длинной узкой комнате и ругался.

— Черт побери, парень! Успокойся наконец. Мы должны найти выход. А если будешь просто болтать языком, ничего не придумаешь.

— Дочь. Черт бы побрал эту незаконную дочь. Ни с того ни с сего. С неба! И Эвелин тащит ее в компанию. Не могу поверить.

— Ну, сын.

Пол накинулся на отца:

— Глазам не мог поверить, когда ты стал подлизываться к этой суке. Разве не так, старик? Ублюдку Эвелин достанется не только солидный кусок нашей собственности, в один прекрасный день эта дрянь все приберет к рукам! Ты сам говорил — «Эв косметикс» построена на деньги Кэтчемов, и значит, компания наша, черт побери. А не этой выскочки, про которую никто никогда не слышал. — Пол прошел к бару и плеснул себе еще виски.

— От этой молодой женщины или от ее матери мне пользы не больше, чем тебе. Запомни. Но я повторяю, парень, мухи лучше ловятся на мед, чем на уксус. Сейчас самое разумное — действовать лаской, а не таской.

— Лаской! Боже мой! И ты ждешь от меня дружеских излияний к незаконнорожденной сучке Эвелин?

— А я, черт побери, буду к ней относиться дружески! — завопил Уилл, теряя терпение. — Мы можем разработать план. Не в наших силах помешать Саре заполучить акции. Дело сделано. Черт! Но если мы станем с ней хорошо обращаться, то сумеем убедить ее продать нам эти акции.

— Да? И на какие денежки мы их купим? И даже если бы мы их купили, все равно у Эвелин пятьдесят один процент. — Пол одним глотком проглотил остатки виски, потом снова рывком схватил бутылку, расплескивая содержимое по стойке бара.

Уилл, что-то пробормотав, умолк. Здоровый глаз сощурился от напряженной работы мысли. Веко другого глаза опустилось.

— Судя по словам Рурка, чертовы курорты, куда Эвелин вбухала все наши доходы от прибыли, через несколько лет начнут давать большие деньги. Но, дьявол, нам сейчас нужны средства на скважину.

«Черт бы побрал несчастную скважину», — подумал Пол. Ему надо расплатиться с Бруно. И как можно скорее, иначе этот тип натравит на него своих головорезов.

— Надо найти способ заставить Эвелин пустить акции компании в продажу.

— О Господи! Не начинай все сначала. Мы про это говорили сто раз. Нет, нет такого способа!

— Погоди, погоди, мальчик, есть способ. — Рот Уилла дернулся в кривой улыбке, но ничего похожего на юмор в ней не было. — Может, это незаконный путь, но если у мужчины есть характер…

Зазвонил телефон, Пол схватил трубку и рявкнул:

— Ранчо Кэтчемов.

— Хорошо, хорошо, мистер Кэтчем. Как раз вы-то мне и нужны.

Пол побелел. Уилл с любопытством посмотрел на сына. Отвернувшись от отца, он прижал трубку плечом к щеке, чтобы старик не услышал ни слова.

— Бруно, — сказал Пол, стараясь говорить как можно тише, отчего голос звучал хрипловато, — я сказал, никогда не звони мне сюда. Откуда ты узнал этот номер?

— Ну-ну, мистер Кэтчем. Это недружелюбно с вашей стороны, — масленый голос Бруно изменился. — Всегда есть способ получить желаемое. Некоторые из способов… как бы это сказать… очень болезненные. Но очень эффективные. — Он сделал паузу и добавил: — Я думаю, вам они не понравятся, мистер Кэтчем.

От страха Пола прошиб холодный пот.

Когда Элис приехала на место, пикап Чэда уже стоял возле лесного домика. Затормозив, она посмотрела на автомобиль и прикусила губу. Плохой признак. Чэд никогда не приезжал первым.

Чэд все еще злится. Из офиса он выскочил совершенно зеленый. За время заседания правления только раз бросил на нее быстрый испепеляющий взгляд, когда Эвелин представила Сару, и больше не смотрел в ее сторону. А потом, мчась мимо нее к выходу, коротко бросил:

— В десять вечера, в лесу.

И Элис догадалась — его ярость отчасти направлена на нее.

Впервые с тех пор, как они стали любовниками, Элис не жаждала встречи с Чэдом.

Она предполагала его реакцию. Весь предыдущий день Элис разрывалась между преданностью Эвелин и любовью к Чэду, она боролась с собственной совестью, решая, позвонить ему, предупредить насчет Сары — или нет. Но в конце концов любовь победила, и хотя Элис не смогла найти Чэда, ей все еще было стыдно за свое решение.

Чэд расхаживал по комнате, а когда Элис переступила через порог, он резко обернулся и накинулся на нее:

— Почему ты мне ничего не сказала?

Прежде чем она смогла что-то ответить, он бросился к ней и схватил за плечи. Увидев его лицо, Элис вытаращила глаза. Под привычным загаром оно было белое от ярости. И дрожало.

— Ты все знала. Дьявол, ты все знала и не сказала мне. Не отрицай. Ты всегда знаешь все, что происходит в офисе.

— Я… Я…

— Черт бы тебя побрал! Ты допустила, чтобы я приехал на собрание в полном неведении!

Чэд впился пальцами ей в плечи, как когтями, но Элис так нервничала, что совершенно не чувствовала боли. Она съежилась и попыталась вырваться.

— Чэд, клянусь, я узнала о Саре только вчера. Я пыталась до тебя дозвониться. Я пыталась, — настойчиво повторяла она умоляющим голосом, но он хмыкнул. — Я звонила каждые пять минут, до трех ночи. И в офис, и в спальню. Тебя не было нигде.

Обвинение, невольно прозвучавшее в ее голосе, заставило Элис поморщиться, но казалось, Чэд ничего не заметил. Вчера она едва не умерла от ревности, воображая его с какой-то другой женщиной в их гнездышке. Конечно, она ему никогда бы ничего такого не сказала, Чэд ненавидел ревнивых женщин.

Светлые брови Чэда сдвинулись вместе, лицо застыло.

— Вчера ночью ожеребилась Щеголиха, я до утра пробыл в сарае, сама могла бы догадаться, — пробормотал он, слегка смягчившись.

— Но… Ты всегда говорил, что я могу звонить только в офис. И…

— Ладно, не важно. — Он отошел от нее и снова заходил по комнате.

Элис поняла: Чэд совсем забыл о ней. Она скрестила руки на груди и наблюдала за ним, испытывая огромное облегчение, что ее ревность оказалась беспричинной, и в то же время боль, что он так легко отмахнулся от нее.

— Я рассчитывал, что когда-нибудь получу в наследство большие деньги от акций. Будущее ранчо зависит от них. Черт побери! — Он резко взмахнул рукой, опрокинув старую лампу, сваренную из подков.

Элис подпрыгнула и взвизгнула, когда тяжелая лампа грохнулась на пол.

Чэд продолжал ходить.

— Я и так терпел достаточно долго. Слишком долго. Пора действовать.

— Что? Что ты собираешься делать?

Он остановился, посмотрел на Элис тяжелым взглядом.

— Пока не знаю, но я собираюсь получить свое.

Наутро Сара и Рурк продолжили знакомство с «Эв косметикс». Рурк держался вежливо, по-деловому, и Сара с трудом могла поверить в приступ страсти, охвативший его вчера вечером у нее на кухне. Да не приснилось ли ей? Как радушный хозяин, он охотно рассказывал, показывал исследовательские лаборатории, производственные помещения, отдел тестирования новой продукции.

— Каждый продукт мы пропускаем через весь спектр, проверяя на аллергию, — объяснял Рурк, вводя Сару в просторную дерматологическую лабораторию. — Вся наша косметика гипоаллергенна. Мы проверяем каждую партию на чистоту, не попало ли в нее что-то постороннее во время производства.

— И такое случается?

— Редко. У нас очень строгий контроль.

— А если случается?

— Тогда вся партия изымается, а оборудование стерилизуется.

Сара была потрясена, она и понятия не имела, сколько проблем — больших и малых — в производстве косметики. Когда она призналась в этом Рурку, похоже, он удивился.

— Но мы делаем не только косметику, Сара, мы выпускаем полный комплект товаров для ухода за волосами, предметы женской гигиены, для ухода за кожей, для защиты от солнца, витамины для женщин и, конечно, духи. И мы намерены запустить новый комплект для мужчин. — Он насмешливо посмотрел на нее. — Конечно, он будет называться «Адам».