Как только Эвелин вошла, со всех сторон посыпались жалобы, семейство говорило разом, и эта какофония звуков ударила ее, словно тяжелая волна.

— …да что же такое важное могло случиться?

— …нефтяная компания Кэтчемов не может остаться без главы. Ты понимаешь?

— …пришлось перенести маникюр, чтобы явиться сюда.

— …мне надо было на ранчо, а не…

— …мы с Лоуренсом как раз вели важные переговоры. Скажи ей, дорогой.

— …спокойно, не обращай ни на что внимания.

Эвелин села во главе стола и окунулась в этот гомон. Она приготовила блокнот и ручку, устроилась поудобнее и бросила взгляд на Рурка, он, как обычно, был по правую руку от нее.

Рурк пожал плечами, его губы слегка дрогнули, а взгляд вопрошал: ты ведь ничему не удивляешься?

Эвелин будто не слышала протестующих возгласов. Наконец до собравшихся дошло, что она и рот не откроет, пока все не угомонятся, и постепенно шум утих, и в зале повисла мрачная тишина.

И тогда она посмотрела на них, невозмутимо переводя глаза с одного на другого, а они ерзали под ее взглядами, будто провинившиеся дети. Эвелин подняла изящной формы бровь.

— Ну как, закончили? Хорошо, — проговорила она, когда все закивали. Положив руки на стол, Эвелин снова обвела их взглядом. — Я прекрасно понимаю, вы все очень заняты. Поэтому буду кратка. Некоторые события последнего времени подсказали, что мне следует выбрать преемника.

С разных концов стола донеслись удивленные возгласы, все очень оживились, расправили плечи, даже полупарализованный Уилл. Внимание всех сосредоточилось на Эвелин, жалобы на жизнь забыты.

— Какие именно события?

Эвелин посмотрела на последнего мужа приемной дочери и заметила вспышку нетерпения в его глазах. Как всегда, ум Лоуренса-крючкотвора уцепился за деталь. Тримейн — прекрасный специалист по налогам, ценный член правления, но сейчас Эвелин обошлась бы без его педантизма.

После долгих раздумий она приняла решение не сообщать о болезни до тех пор, пока об этом нельзя будет молчать. Как только банкиры узнают, насколько она серьезна, финансовое положение компании станет очень уязвимым. В итоге это может обернуться бедой для всей семьи.

— А в чем дело? Что тебе вдруг напомнило, что и ты смертна?

— Чэд, — Мэделин бросила на брата раздраженный взгляд, — ты не можешь обойтись без грубых выпадов? Главное то, что Эвелин наконец приняла решение, которое надо было сделать раньше. И уже это здорово.

— Мэдди права. Ты поступаешь мудро, моя дорогая, — кивнул Уилл с глубокомысленным видом. Но весь эффект от его фразы смазался из-за невнятной речи… А еще из-за того, как многозначительно они со старшим сыном посмотрели друг на друга. — Никому не ведомо, что ждет впереди, и поэтому не мешает быть готовым ко всему. Вот, посмотрите на меня. Если бы Пол не подхватил бразды правления, когда со мной случился удар, что было бы сейчас с нефтяной компанией? Да, конечно, ты все делаешь правильно, моя дорогая.

— Спасибо, Уилл, — насмешливо сказала Эвелин. — Рада, что ты одобряешь мое решение.

— Ну, и ты уже сделала выбор? — хмуро спросил Чэд.

Эвелин чуть не расхохоталась. По лицу пасынка она поняла — его прямо разрывает на части. Чэд жаждал власти, которую давало высокое положение в компании, но сама мысль оказаться заключенным в четырех стенах офиса и с утра до ночи руководить международной компанией ужасала его.

— Господи, да неужели не ясно? — откинувшись в кресле, заявил его брат Пол с вызывающей улыбкой. — Кроме отца, которого болезнь вывела из игры, я единственный, у кого есть опыт управлять большой компанией.

Чэд ощетинился:

— Что за чушь ты несешь! А скотоводческая компания — это, по-твоему, что — киоск с лимонадом на обочине дороги?

— Да разве изображать ковбоя на ранчо…

— Перестаньте вы оба, наконец!

Резкий окрик Китти потряс обоих мужчин. Горящие глаза обычно тихой, спокойной сестры метались от брата к кузену и блестели подозрительной влагой.

— Вы без конца пикируетесь и соревнуетесь друг с другом. Всю жизнь. Мне, к примеру, это надоело. Слушайте, вы, взрослые мужчины, неужели не можете вести себя как подобает?

Все удивленно уставились на Китти, Эвелин сощурилась и пристально посмотрела на младшую падчерицу. Китти чем-то обеспокоена. Эвелин догадалась, как только вошла. Девушка была бледной, с темными кругами под глазами, будто плакала три дня подряд. И очень напряженная, как струна. Эвелин решила поговорить с ней после собрания.

— Да, да, скажи им, Китти-Кэт, — растягивая слова, вмешался Эрик. Он бросил на Эвелин изучающий взгляд. — В любом случае нет никакого смысла бросаться словами. Я уверен, Эвелин уже сделала свой выбор.

— Да, сделала. — Она посмотрела на Рурка, тот молча поднялся и вышел из комнаты.

— Что происходит? Куда он?

— Минуту терпения, Пол.

Прежде чем Эвелин успела что-то добавить, Рурк вернулся с Сарой. Сходство Сары с Эвелин поражало, его невозможно было не заметить. Он усадил девушку в кресло, в котором только что сидел, а сам опустился рядом, в свободное. На лицах собравшихся отразилась целая гамма чувств: потрясение, любопытство, недоверие. Единственным человеком в комнате, кроме Эвелин и Рурка, знавшим о существовании Сары до собрания, была Элис. Эвелин представила ей дочь накануне, очень коротко, когда секретарша привезла ей домой важные бумаги на подпись. Элис была потрясена.

— О миссис Кэтчем… Не могу поверить. И хочу сказать… я и понятия не имела… — Взгляд илисто-коричневых глаз то и дело метался в сторону Сары. Элис потрясло, ошарашило невероятное сходство девушки с боссом. — Дочь. У вас взрослая дочь. За все годы вы никогда, ни разу не говорили мне… — Она шмыгнула носом, давая понять, как ее обидело недоверие Эвелин. А потом, вдруг засияв, будто крестная мать, Элис повернулась к Саре и крепко обняла ее. — Я так рада познакомиться с тобой, Сара. Просто замечательно. Подумать только. Дочь!.. — Она отпустила Сару и с обожанием, со слезами на глазах смотрела на нее. — И такая красивая.

Сейчас наступил нелегкий момент, и Сара взглянула на Эвелин.

— Кто эта женщина? Что она здесь делает? — подавшись вперед и сверля Сару глазами, забормотал Уилл. Его правая рука вцепилась в ручку инвалидного кресла, а нос стал подергиваться, как у зверька, учуявшего опасность.

Настал момент, которого Эвелин боялась больше всего на свете. Ей так не хотелось говорить. Почти тридцать три года она хранила свою ужасную тайну. Хранила так глубоко, что сама почти забыла о ней. Почти. А теперь весь мир должен узнать о Саре.

Сейчас начнутся домыслы, догадки. Многие, а пожалуй, большинство, будут считать, что у нее в молодости было пылкое увлечение, что ее бросил любовник. Пришедшая в голову мысль неприятно поразила Эвелин, и она вздрогнула. Как будто ее снова собирались изнасиловать.

Что ж, надо постараться выдержать шепоты, предположения, смешки за спиной. Деваться некуда.

— Погоди минутку! Да я тебя знаю! — вдруг взорвалась Мэделин, прежде чем Эвелин успела открыть рот. — Ты была с Сиси Рейнольдс на награждении!

Сара кивнула:

— Да, это я.

— Так я и знала! Так я и знала! Вот почему твое лицо показалось мне знакомым. — Но внезапно победный блеск в глазах Мэделин погас, она сощурилась и поджала губы. — После церемонии по городу поползли слухи, будто ты переделала ее до неузнаваемости.

— Да. Я являюсь… была… консультантом по имиджу.

— Значит, из-за тебя я потеряла роль Эммы в «Истории семьи Коллингзвудов»? — ощетинилась Мэдди. — Сиси ни за что не досталась бы эта роль, если бы ты не привела ее в порядок и не научила держаться, как леди.

— Да ради Бога! Мэделин! Прекрати! Сейчас нет времени на всякую чепуху.

— Чепуху? Чепуху?Если хочешь знать, речь идет о моей карьере. А эта женщина…

— О, да заткнись ты наконец! Мне плевать на все ваши голливудские игры! — Чэд метнул взгляд на Сару. — Я хочу знать, кто эта женщина и что она здесь делает!

Эвелин встретила взгляд пасынка с совершенно спокойным лицом, но с вызовом вздернув подбородок. Она даже сумела улыбнуться.