— Виктории? Матери? Ты хочешь, чтобы я играла мать? — взвизгнула Мэделин.

Лоуренс поморщился. О черт.

— Мэделин, дорогая, не волнуйся, — уговаривал Стен. — Потрясающая роль. И ты потрясающе подходишь для нее.

— Потрясающая. Потрясающая!Сорокалетняя женщина. Боже мой!

— Ну тебе же сорок, — с убийственным спокойствием заметил Моррис.

Мэделин шумно втянула воздух.

— Сукин ты сын.

Лоуренс не отводил взгляда от жены: он заметил, как побелели ее губы и на щеках появились яркие пятна.

— Ну, дорогая, ты все воспринимаешь неверно. Роль Виктории станет твоей лучшей ролью. В конце концов посмотри на Софи Лорен, она сыграла мать в «Двух женщинах», и эта роль вознесла ее на Олимп! Она сотворила чудо с ее карьерой! Она получила за нее этого чертова «Оскара».

Стен мог промолчать и не вмешиваться. Мэдди все еще пребывала в молчаливой схватке с Моррисом. Она смотрела на него не отрываясь, ее знаменитые серые глаза метали молнии.

Лицо Морриса оставалось непроницаемым.

— Ну послушай, Мэделин, не могла же ты на самом деле ожидать, что станешь играть роль девушки двадцати одного года? Ну?

Ее губы дергались от гнева.

— Это моя роль. Моя! Ты меня слышишь? — упрямо твердила она, стуча себе в грудь длинным ярко накрашенным ногтем. — Она скроена на меня!

— Двадцать лет назад — да. Ну даже десять лет назад ты бы смогла ее вытянуть. Но не сегодня. — Несколько секунд выражение его лица оставалось неумолимым, но потом смягчилось. Он потянулся к ней и похлопал по руке: — Ты мне нравишься, Мэделин. Правда, очень. Я думаю, ты безумно красивая и потрясающе талантливая актриса — одна из лучших. Но, дорогая, эта роль не твоя. Сделай сама себе одолжение, возьми роль Виктории.

— Сказала бы я тебе, Моррис… Ты ошибаешься. Я не играю матерей, — напряженным голосом процедила Мэдди сквозь стиснутые зубы.

— Ну ладно, Мэделин. Не надо так. — Стен взглянул на Лоуренса. — Неужели мы не сможем уладить это дело? Слушай, ты же умный парень. И должен понимать, Моррис прав. Поговори с ней.

— Сожалею, джентльмены. Но я целиком на стороне Мэдди.

Конечно, в глубине души Лоуренс соглашался с Моррисом и Стеном: да, Мэдди красива и талантлива, но ей сорок один.

Факт, что она стара для желанной роли, Мэделин Кэтчем не могла принять, как и то, что на горизонте появляются и будут появляться более молодые и более яркие звезды, обаятельные, талантливые… Джулия Робертс, Мишель Пфайфер, Энди Мак-Дауэлл, Джоди Фостер. Но сама мысль оставить попытки тягаться с женщинами на десять лет моложе вызывала у Мэдди дикую ярость. Лоуренс понимал — эту ярость подпитывала нарастающая паника.

«Ночная песня» — сильная вещь, в ней несколько колоритных ролей, вполне способных обеспечить «Оскара». Мэдди до отчаяния хотела главную роль. С ее помощью она надеялась оживить свою карьеру. А годится ли она на эту роль — для нее не вопрос. А раз для Мэдди не вопрос, то и для Лоуренса тоже.

— Извини, Моррис, но таковы наши условия. Если ты их не принимаешь, мы посмотрим, с кем еще возможно осуществить этот проект.

— Конечно, но попробуй и поймешь — твоя идея не самая блестящая, — совершенно спокойно ответил Моррис. — В конце концов все сводится к экономике. И уж кто-кто, а ты должен это понимать. Тяжелые времена, ни одна студия не рискнет вложить такие деньги в этот фильм с Мэделин в главной роли. Даже если бы мы переписали сценарий и сделали Элен старше, Мэдди больше не та, кто наверняка даст кассу.

— Но… если вдруг вы с Мэдди захотите сами вложить большой кусок в производство, может, мы что-то и придумали бы.

Лоуренс бросил на Стена острый взгляд. Тот сделал вид, будто эта мысль только что пришла ему в голову. Но Лоуренс усомнился — похоже, эта парочка приступает сейчас к хорошо просчитанному запасному варианту.

— Ты шутишь! — воскликнула Мэделин. — Это же миллионы. У меня нет таких денег.

— Но ты можешь их найти. В конце концов у тебя есть акции «Эв косметикс».

— Да… Но у меня их какие-то четыре процента.

— Это большие деньги.

— Твое предложение совершенно не…

— Нет! Нет, дорогой. Моррис прав.

Мэделин в отчаянии взглянула на Лоуренса. Потом все свое внимание сосредоточила на главе студии и уверенно улыбнулась ему.

— Нужно время, но мы найдем деньги. Я уверена. Мы разберемся, и я свяжусь с тобой.

В тот момент, когда «роллс» остановился под входным портиком особняка Мэделин на Беверли-Хиллз, она с шумом и раздражением бросилась из машины вверх по ступенькам. Лоуренс бежал следом.

— Черт побери! Мэдди! Ты можешь меня выслушать? Ты не хуже меня знаешь, из этого ничего не выйдет!

— Значит, тебе придется сделать так, чтобы вышло! — резко бросила через плечо Мэдди и протопала в гостиную. Она швырнула золотую вечернюю сумочку в кресло и резко повернулась к мужу: — Предприми все, что угодно, но достань мне эти проклятые деньги.

— Мэдди, ну будь умницей. Ты не можешь продать акции «Эв». Это совершенно четко записано в уставе акционерной компании. Ну хорошо, допустим, ты их продашь другому акционеру, но сейчас никто из членов семьи не в состоянии заплатить за них, кроме самой Эвелин.

— Тогда продай эти чертовы акции Эвелин!

— Послушай, дорогая. Будь разумной. Ты ведь знаешь, она на это не пойдет. Твоя мачеха настаивает на том, чтобы вы все владели акциями. Ради вашего же блага. Она совершенно права. Акции «Эв» — твой единственный постоянный доход.

Мэделин хмыкнула:

— Некоторый доход. Дивиденды так ничтожны, что едва покрывают налоги и содержание этого дома.

— Ну, положим, не совсем так. Их хватает на большее. Но все переменится, едва закончится строительство курортов. Через несколько лет, после выплаты кредитов, доходы по акциям будут колоссальные.

—  Несколько лет!Я не могу ждать несколько лет! И потом, предполагается, ты должен защищать мои интересы. Именно для этого ты сидишь в совете директоров. Почему ты разрешаешь ей снижать дивиденды и проталкивать свои возмутительные проекты?

— О черт, Мэдди. — Лоуренс упер кулаки в бока, закатил глаза к потолку и страдальчески вздохнул. — Как ты думаешь, я могу ей что-то запретить? Эвелин выслушивает всех. Иногда принимает во внимание чей-то совет, когда видит в нем смысл и пользу для компании. Но в основном поступает так, как сама считает нужным. — Потом тихим голосом, стараясь убедить жену, добавил: — Слушай, дорогая, даже если бы ты могла продать акции, я бы не советовал. Неразумно. Тебе придется лишиться всех акций, чтобы собрать столько денег, сколько хочет Моррис. И то я не уверен, что хватит. А если ты отдашь все, а вдруг фильм провалится, ты остаешься ни с чем?

— А мне плевать! Я хочу роль, Лоуренс. Я должна ее получить! — Ее трясло, она, подперев бока руками, уставилась на мужа, красивое лицо подергивалось в отвратительной маске ярости.

Внезапно Лоуренс почувствовал, как Мэдди решила переменить тактику. Только что прекрасные серые глаза горели огнем, а в следующую секунду сощурились и расчетливо заблестели.

Лоуренс видел, как она уняла свой гнев, ее лицо разгладилось.

— Извини, дорогой, — заворковала она хрипловатым голосом. — Я не должна была на тебя кричать и кидаться, как мегера. Я и не хотела. — Кроткая сладострастная улыбка заиграла на губах Мэдди, а веки слегка опустились. Крадущимися шагами она направилась к нему с соблазнительно-обольстительным выражением лица, многие годы пленявшим мужчин с серебристого экрана.

— Погоди, Мэдди, — с легким укором сказал Лоуренс, отступая, — веди себя как следует.

Он понял, что она намерена делать, разум подсказывал Лоуренсу — ее надо остановить, но тело уже напряглось, а дыхание стало прерывистым.

Мэдди улыбнулась смелее.

— Дорогой, ты знаешь, я не могу находиться рядом с тобой просто так, ты будишь во мне страстную женщину. И потом… на самом деле ты не хочешь, чтобы я вела себя как следует. — Добравшись до него, она провела пальцами с ярко накрашенными ногтями по тонкой рубашке, поиграла пуговицами, легонько царапнула кожу через шелк, глядя на Лоуренса снизу вверх из-под полуопущенных ресниц. — Разве не так, дорогой? — Она расстегнула пуговицу, просунула палец под рубашку и покрутила волоски на груди.