Совершенно растерявшийся Джеф спросил:

— Как ты можешь вставлять сообщение другого спонсора в программу «Алюмко»?

— Мы позаботимся об этом, — сказал Доктор. — Это будет пилот. Мы вставим твое объявление в запись «Джимми Валентайна». Единственным человеком, который увидит его, будет тот старик из Детройта. Он поймет.

Но Джеф все еще мучительно переваривал слова, произнесенные Доктором.

— Мое объявление! Ты превращаешь меня в теледиктора. Дешевого рекламщика! — возмутился Джеф.

— Я делаю тебя церемониймейстером. Ты будешь получать гонорары даже за те недели, когда ты будешь работать на киностудии!

— И все равно я превращусь в диктора! — не сдавался Джеф.

— Я помогаю тебе сделать абсолютно новую карьеру, — поправил Доктор.

Джеф бросил листы бумаги на антикварный стол. Они заскользили по отполированному дереву и слетели на пол.

Вместо того чтобы рассердиться, Доктор покачал головой — таким способом он всегда вселял неуверенность в души клиентов.

— Что тут не так? — как и ожидал Доктор, спросил Джеф.

— Мне стыдно за себя, — смущенно произнес Доктор. — В свое время я наделал много ошибок. Неправильно выбирал сценарий, поддерживал не того молодого актера, давал главные мужскую и женскую роли несовместимым звездам. Но если бы кто-то сказал мне, что я совершаю ошибку в отношении тебя, я бы не поверил.

Доктор наклонился и стал медленно подбирать листы, чтобы дать Джефу время встревожиться.

— Что значит — «я бы не поверил»? — сказал Джеф, как наказанный ребенок, готовый признать свою ошибку.

— Что еще можно сказать? — задал риторический вопрос Доктор.

Он вернулся к столу, положил листы в средний ящик и закрыл его. Затем равнодушно произнес:

— Джеф, поезжай в Нью-Йорк, сыграй в этой вещи, и мы забудем обо всем. Если ты не хочешь осуществить наш замысел насчет Гильдии, ты можешь забыть и об этом тоже.

По всем признакам встреча закончилась. И тут Джеф сделал именно то, чего ждал от него Доктор. Он не ушел. Он ждал, надеясь, что Доктор нарушит молчание, но это не соответствовало бы стратегии Коуна.

Наконец Джеф произнес, как бы забыв о личном интересе:

— Предложение к Гильдии — хорошее. Только таким путем можно обеспечить актеров работой в Калифорнии. Мы не должны отказываться от идеи только потому, что мне не понравилось это!

Джеф указал на ящик стола, где лежали листы с унизительным для него рекламным текстом.

— Если ты хочешь, чтобы я осуществил мой план, — без энтузиазма, но с чувством долга в голосе сказал Доктор, — я сделаю это. Но он будет другим.

— Почему, если он работает?

— Потому что, — казалось, Доктор готов дать волю своим чувствам, — я задумал этот проект, заботясь о тебе, о твоей карьере. Этот сценарий — моя идея. Его создали именно для тебя. Джеф, награда достается первопроходцам, новаторам. Берль — «Мистер Телевидение»! Почему? Потому что он был первым комиком, создавшим еженедельное развлекательное шоу. Любой его последователь станет всего лишь «Мистером Имитатором». Есть только один «Мистер Телевидение». Вот что я планировал для тебя. Но тебе это не понравилось, ты этого не захотел. Хорошо.

— Что ты планировал для меня… — повторил Джеф, надеясь оживить интерес Доктора.

— Я планировал для тебя ситуацию, в которой ты, актер, имел бы постоянную работу на любой срок. Впервые актер диктовал бы условия! Он, а не кто-то другой, решал бы, хочет он работать или нет.

Возьми крупнейших звезд — Гейбла, Гарсона, Купера, Ланкастера. Удается ли им проявлять в наши дни настоящую стойкость? Да, конечно, они бунтуют, уходят со съемочной площадки. Но всегда возвращаются. Почему? Время работает против них.

Я хотел избавить тебя от такой тирании. Сделать твое старение достойным. Обеспеченным. Ты мог бы сам решать, как долго ты хочешь работать. Но ты отказался.

Джеф смутился, почувствовал себя глупцом. Он не увидел масштабность предложенного Доктором. Отреагировал так, как подсказывало ему тщеславие. Известная звезда даже в самые трудные времена не становится телевизионным зазывалой, работающим на какую-то компанию.

Молчание Джефа вдохновило Доктора перейти к более открытой фазе наступления.

— Грядет новый мир, Джеф. Компании, тратившие средства на строительство электростанций, производство продуктов, их продажу, начинают беспокоиться о том, что думает о них общественность. «Паблик рилейшнз» — это уже не просто рекомендации Джону Д. Рокфеллеру заниматься благотворительностью. Компании осознают, что главное сейчас — это имидж. Компания должна быть гуманной, общаться с людьми на их языке, нравиться им.

Если упрямый старик из Детройта, который лучше всех в мире знает, как производить автомобили и продавать их, захочет появиться на телеэкране, аудитория бросит на него один взгляд и закричит: «Скрудж!» Потому что он выглядит именно так. Он и компания нуждаются в симпатичном, умном, честном человеке-фасаде, который выйдет к публике и скажет: «Я — «Консолидейтид Моторс». Мы все такие в нашей компании. Симпатичные, человечные, дружелюбные. Вы можете без колебаний покупать наш продукт».

Доктор внезапно повернулся и указал на резную дубовую панель, за которой скрывался экран телевизора.

— Этот ящик производит революцию! Потому что людям кажется, что он доносит до них правду. Раньше говорили: «Никто не в силах обмануть камеру». Но ты отлично знаешь, что любой хороший актер способен обмануть камеру. Теперь люди говорят: «Надо отдать должное ТВ — никому не обмануть телекамеру». Какая чушь!

И это не закончится рекламой. Скоро, если ты захочешь поставить человека на государственную должность, тебе понадобится политик, похожий на актера, или актер, похожий на политика.

Джеф шагнул к столу таким образом, словно он хотел, чтобы Доктор выдвинул ящик и снова достал оттуда унизительные страницы.

— Джеф, я не мог бы дать лучшего совета моему сыну. Прочитай это спокойно, внимательно. Перед зеркалом. Проверь, действительно ли все это так плохо, как ты решил.

Джеф вернулся домой. Он заперся в комнате для гостей, встал перед зеркалом и начал читать текст вслух. Во время первого чтения он обнаружил — на самом деле слов гораздо меньше, чем ему показалось из-за крупного шрифта. После четвертого чтения — он всякий раз менял подход, интонацию — Джеф понял, что он может найти в себе некоторый энтузиазм.

Через час работы, меняя стили, он нашел тот, который позволил ему сказать себе: «Любой компании здорово повезет, если такой человек, как я, согласится представлять ее публике». Когда он думал об этом, чувство унижения уменьшалось. Подобная роль давно существовала на радио и была вполне достойной. Де Миль занимался этим много лет. Как и Орсон Уэллс в дни театра «Меркури». Одновременно он играл в драматических спектаклях. Значит, эту работу можно оправдать. Это лишь снова свидетельствовало о дальновидности Доктора. Он, Джеф, должен извиниться перед маленьким человеком.

Решив не тянуть время, он подошел к телефону, набрал номер. Его сразу же соединили с Доктором.

— Да, малыш? — приветливо произнес Коун.

— Я перечитал все. Это не так плохо, как я думал. Я могу это сделать, — признал Джеф. — И весьма неплохо! Конечно, кое-что в тексте стоит изменить.

— Еще будет время подогнать стиль под тебя, — заверил Джефа Доктор.

— Есть и другая проблема. Я бы не хотел из-за этого полностью отказываться от актерской работы.

— Конечно! — с жаром в голосе согласился Доктор. — Но мы сами не будем поднимать этот вопрос.

— Почему? — разочарованно спросил Джеф.

— Мы позволим старику со слуховой трубой самому предложить это. Более того, пару раз ответим отказом. На третий раз, когда он станет умолять тебя выступать во всех других программах, мы милостиво согласимся. На определенных условиях. За лишние пять тысяч в неделю. Пять тысяч, когда ты играешь роль ведущего. Десять тысяч, когда ты исполняешь роль в пьесе. К тому времени он будет хотеть тебя так сильно, что согласится на все!