— На чердаке? — По чистому белому лбу Риты пробежали морщинки. — Но я никогда не была на чердаке. Понятия не имею, что вы хотите там найти. Впрочем, вам виднее… Проходите, ищите.

…Сундук и вправду был старым. Очень старым. Дерево почернело от времени, железные вставки покрылись ржавчиной.

Турецкий достал платок и вытер пыльные руки. Затем повернулся к коллеге и спросил:

— Ну что, Витя, сможешь вскрыть?

— Перекусить дужку, скорей всего, не получится, — сказал невысокий парень с широким, добродушным лицом. — А вот перепилить — это можно попробовать.

Турецкий отошел в сторону, а парень присел перед замком на корточки. В руках он сжимал небольшую ножовку по железу. Вскоре железный замок со стуком брякнулся на дощатый пол.

— Готово! — сказал парень.

— Открывай крышку, — скомандовал Турецкий.

Крышка сундука была покрыта густой патиной пыли.

— Эх, Александр Борисович, — вздохнул парень, — любите вы загребать жар чужими руками. И когда уже я сам буду кем-нибудь командовать?

— Когда вырастешь, — шутливо отозвался Турецкий. — Открывай, не тяни.

Парень подцепил крышку короткими, толстыми пальцами и, поднапрягшись, откинул ее одним резким движением, подняв целое облако пыли.

— Фу ты, черт! Нельзя было поосторожней? — воскликнул, затыкая нос пальцами, Турецкий.

— Извините, Александр Борисович, я не ожидал, что она так легко пойдет.

Как только пыльный туман рассеялся, Турецкий и оперативник склонились над сундуком. На самом дне, в углу, среди старых тряпок и каких-то ржавых железок лежал аккуратно свернутый полиэтиленовый пакет.

Турецкий достал его из сундука и предъявил понятым. Затем осторожно развернул сверток и извлек на свет маленькую магнитофонную кассету с красным ярлычком.

— Ну вот, — с улыбкой сказал он, — все-таки не зря мы с тобой, Витя, глотали пыль. Теперь мы внесем в это дело предельную ясность!

— Ну что? — равнодушно спросила Турецкого Рита, когда он спустился с чердака. — Нашли то, что искали?

Он кивнул:

— Нашли, Маргарита Сергеевна. Вы извините, что мы так нагрянули… Но другого выхода у нас не было. У вас здесь нет сетевого телефона, а мобильный вы отключили. Кстати, почему?

Рита трагически вздохнула.

— После смерти Володи я не в состоянии себе его позволить, — с сарказмом ответила она. — В нашей семье деньги зарабатывал Володя. Но, к сожалению, он зарабатывал не столько, чтобы мы смогли накопить состояние.

— Значит, вы не работаете?

— Пока нет. Устроюсь, конечно, но — через не-делю-другую. А пока… Я, видите ли, должна прийти в себя. Смерть мужа — это большой удар для молодой жены. Кстати, у вас в прокуратуре нет свободной вакансии? Секретаршей или… референтом?

— А что вы умеете?

Рита нагло улыбнулась:

— А разве с моей внешностью я должна что-то уметь?

— Если хотите работать секретарем, то да, — спокойно ответил Турецкий.

— Александр Борисович, мы идем? — окликнул его оперативник Витя.

— Да, да. Сейчас. Подожди меня в машине. А вы, — обратился он к понятым, — свободны. Большое спасибо!

Оставшись наедине с Дементьевой, Турецкий снова заговорил:

— Маргарита Сергеевна, я отдаю себе отчет в том, что у вас нет никакой причины относиться к нам хорошо. Но… — Турецкий нахмурился: —…Видите ли, мы считаем, что вашего мужа убили.

— Убили? Но за что?

— А вы сами… ничего не можете нам по этому поводу сказать?

Рита покачала головой:

— Нет. И если хотите знать мое мнение, то ваша версия — полная чушь. У Володи не было врагов. Он не бизнесмен и не бандит. Кому, скажите на милость, понадобилось его убивать?

— Н-да… — Турецкий задумчиво потер пальцами подбородок. — Ну, в таком случае — до свидания.

— До свидания, господин следователь, — усмехнулась Рита. — Кстати… — Она лукаво улыбнулась: — Помните о моем предложении?

— О предложении? — поднял брови Турецкий.

Рита кивнула:

— Да. Насчет ужина вдвоем.

— А, вы об этом. Да, помню.

— Так вот, оно по-прежнему в силе. Захотите пообщаться в неформальной обстановке — милости прошу. Дорогу вы теперь знаете.

— Спасибо. Я подумаю над вашим предложением. До свидания.

Турецкий повернулся и зашагал к калитке.

— Ну что, Александр Борисович, это то, что нужно? — с любопытством спросил Турецкого оперативник Витя, сидевший в кресле водителя с руками, положенными на руль.

— Да, Витя. Это то, что нужно.

— Я рад. Теперь мы можем ехать?

— Да.

Виктор кивнул. Спустя несколько минут казенная белая «Волга», прошуршав гравием по деревенской дороге, вывернула на шоссе.

Турецкий поглядел на пробегающие за стеклом деревья. Затем прикоснулся пальцами к карману, в котором лежала кассета, и нахмурился. Как минимум, четыре человека погибли из-за этой пленки. Четыре человеческие жизни… Черт бы вас побрал, господа политики! В каком свинском мире нам приходится жить!

Внезапно Турецкий вспомнил про диктофон дочери (новая блажь Нинки — она собралась стать журналисткой и выклянчила у Александра Борисовича деньги на диктофон, чтобы «практиковаться»), который он прихватил из дома.

Турецкий вынул диктофон из кармана, вставил кассету, нажал на кнопку и прижал диктофон к уху, чтобы было лучше слышно.

«…ты собираешься свалить Панина с помощью компромата. Это не очень чистый, но довольно стандартный ход в политической игре. Но, Алексей, Президент Панин силен. Он не будет спокойно смотреть на то, как ты выбиваешь кресло у него из-под…»

— Александр Борисович! — громко окликнул его Виктор.

Турецкий нажал на кнопку, и кассета остановилась.

— Что случилось?

— Посмотрите назад… Видите вишневую «девятку»?

Турецкий оглянулся:

— Вижу. Ну и?

— Она едет за нами от самого поселка. Причем с какой бы скоростью я ни ехал, дистанция остается примерно одинаковой. Странно, правда?

— Не знаю, — пожал плечами Турецкий. — Это может быть чистой случайностью. Ну-ка, замедли ход. Посмотрим, обойдут они нас или нет.

Витя сбросил скорость, и вишневая «девятка» стала быстро их нагонять.

— Вот видишь, — сказал Турецкий. — Догоняет. А ты говоришь — дистанция.

Тем временем «девятка» пристроилась в хвосте белой «Волги» и, повисев так несколько секунд, стремительно пошла на обгон. Стекла «девятки» были тонированы. У Турецкого появилось неприятное предчувствие.

— Странная машинка, — негромко произнес он.

— Вот и я думаю, какого черта он…

Однако договорить Виктор не успел. Тонированное стекло быстро поползло вниз, и в следующее мгновение автоматная очередь с грохотом и визгом прошила «Волгу», осыпав Виктора и Александра Борисовича дождем разбитого стекла.

— Жми на тормоз! — крикнул Турецкий.

Душераздирающе заскрежетали тормоза. Машину дернуло и, развернув боком, отбросило на обочину. «Девятка» резко ушла вперед.

Матерясь и чертыхаясь, Виктор пинком открыл дверцу и выскочил из машины. Держа пистолет в вытянутых руках, он тщательно прицелился и выстрелил пару раз вслед удаляющейся «девятке».

Затем вгляделся в даль, опустил пистолет и в злобе сплюнул на асфальт.

— Не попал! — глухо проворчал он. Повернулся к «Волге» и громко спросил: — Александр Борисович, вы как?

— Я в порядке, — отозвался Турецкий, выбираясь из машины. — А ты?

— Я вроде тоже. Не знаете, кто это был?

— Нет. — Турецкий стоял возле машины, держась одной рукой за дверцу, а другую прижав к окровавленному подбородку. — Но, кажется, догадываюсь.

Меркулов поднялся Турецкому навстречу. Пожал руку и внимательно оглядел коллегу с ног до головы.

— Цел?

— Цел-цел, — вяло кивнул Турецкий. — Физиономию вот только поцарапал.

— Уф-ф… — стер со лба воображаемый пот Меркулов. — А я уж думал… Что, и в самом деле не успел разглядеть номер?