Она злобно уставилась на Саймона и Роуз, словно желая показать всю силу обуявших ее чувств.

— Подобные процессы и породили злокачественную опухоль судопроизводства, разъедающую всю американскую юриспруденцию.

— Знаете, у моего дяди было нечто подобное, — скорбно подтвердил Саймон. — Рак судопроизводства. К сожалению, это почти не лечится.

— Я серьезно! — взорвалась претендентка. — Говорю вам, такие иски создают ужасные проблемы для профессии юриста.

Саймон внимательно слушал, кивал, а Роуз едва удерживалась от зевка, но брюнетку уже было не унять. Следующие пятнадцать минут она сыпала примерами, названиями дел, судебными решениями, пока наконец не поднялась, одергивая юбку.

— До свидания, — процедила она, удаляясь.

Роуз и Саймон переглянулись и разразились смехом.

— О Господи, — заключила Роуз.

— По-моему, мы нашли победительницу. Дадим ей кодовое название «Горячие нагетсы». Согласны? — спросил Саймон.

— Не знаю… Как насчет того парня, который брызгал слюной при каждом слове? Или мисс Бостон?

— Мне до смерти хотелось сказать, что ей не понравится Бостон, поскольку там не так уж много простора для научной деятельности, но по ее виду сразу можно сказать, что ей вряд ли по душе «Спайнл Тэп» [29].

— А парень с экс-женушкой выглядел так, словно держит в гараже сноуборд.

— Да, — кивнул Саймон, — рядом с арбалетом. Кстати, как насчет той блондинки?

Роуз прикусила губу.

«Та блондинка» была предпоследней претенденткой. Средние оценки, никакого опыта, зато потрясающая фигура.

— Думаю, кое-кто из партнеров оценил бы ее по достоинству, — сухо заметил Саймон.

Роуз съежилась. Намек на Джима?

— Во всяком случае, — объявил Саймон, собирая бумаги, — на сегодня мы закончили. Куда желаете пойти поужинать?

— Закажу еду в номер, — отмахнулась Роуз, вставая.

— Как! — ужаснулся Саймон. — Нет-нет-нет, мы должны куда-нибудь пойти. Чикаго славится своими ресторанами.

— Я очень устала, — ответила Роуз, надеясь, что это прозвучало не слишком резко.

Что было абсолютной правдой. Кроме того, ее мучили колики. Очень хотелось поскорее оказаться в гостиничном номере и ждать звонка Джима, который мог бы по крайней мере предложить ей это слабое утешение. Интересно, каково заниматься сексом по телефону? Сумеет ли она завести Джима без сползания в пошлость и дешевку? Без того, чтобы чувствовать себя одной из героинь порнофильма? Или поведет себя так, словно читает страницы допросов Клинтона — Левински?

— Вам же хуже. — Саймон все-таки обиделся и, сунув папку в пакет с логотипом «Льюис, Доммел и Феник» («Взрослые мужчины, — подумала Роуз, — не носят пакетов»), приветственно махнул рукой и исчез. Роуз поспешила в гостиницу. К телефону. К Джиму.

Мэгги заключила пари сама с собой, что найдет работу до возвращения Роуз из Чикаго. Если она найдет работу, Роуз будет довольна и согласится посвятить себя Делу Пропавшей Бабушки.

Поэтому, отказавшись от мечты стать барменшей, она принялась рассылать резюме. Мэгги повезло: не прошло и дня, как она получила место в «Элегант по», сверхмодном заведении, где приводили в порядок домашних любимцев. Оно располагалось прямо за углом от дома Роуз, в квартале, который мог похвастаться двумя французскими бистро, сигар-баром, бутиком женской одежды и косметическим магазинчиком.

— Любите собак? — спросила управляющая Беа, щеголявшая в комбинезоне и курившая «Мальборо» без фильтра, а в данный момент орудовавшая феном над опасливо озиравшимся песиком породы ши-тцу.

— Обожаю, — заверила Мэгги.

— И, вижу, вам нравится груминг, — кивнула Беа, оценив облегающие джинсы и тесный свитерок Мэгги. — У вас получится. Будете мыть собак, обрезать когти и усы, укладывать мех, сушить феном. Восемь баксов в час, — добавила она, поднимая ши-тцу за хвост и за шкирку и помещая в пластиковую переноску.

— Пойдет, — согласилась Мэгги.

Беа вручила ей передник, бутылку детского шампуня «Джонсон и Джонсон» и кивком показала на маленького несчастного пуделя.

— Слышали об анальных железах?

Мэгги уставилась на нее в надежде, что ослышалась.

— Простите?

— Анальные железы, — улыбнулась Беа. — Давайте покажу.

Мэгги, едва сдерживая тошноту, наблюдала, как Беа поднимает собаке хвост.

— Видите? Они воспалены. Нужно прочистить. Сдавить вот здесь.

Она наглядно продемонстрировала процедуру. По комнате поплыл смрад. Нет, ее сейчас вырвет!

Даже пудель, казалось, стыдился самого себя.

— И это придется делать каждой собаке? — вырвалось у Мэгги.

— Только таким, которые в этом нуждаются, — заверила Беа, словно преподносила бог весть какое великое утешение.

— А откуда я узнаю, какая в этом нуждается?

Беа рассмеялась:

— Проверяй. Больные железы распухают.

Мэгги поморщилась и нерешительно шагнула к своей первой собаке, по всей очевидности, уверенной в успехе процедуры не больше ее самой.

За восемь часов работы Мэгги вымыла шестнадцать собак и украсила собственный свитер шестнадцатью различными видами меха.

— Неплохая работа, — одобрила Беа, повязывая яркую полосатую бандану на шею колли. И посоветовала: — В следующий раз наденьте туфли поудобнее. Тапочки, кроссовки. У вас есть что-нибудь в этом роде?

Лично у нее не было. Зато у Роуз наверняка найдется.

Мэгги похромала на улицу, на ходу засовывая в карман честно заработанные деньги, радуясь, что этой ночью будет дома одна. Поджарит себе поп-корн, выпьет немного, и никакая сестра не будет жаловаться на то, что музыка слишком громкая, в комнате не продохнуть от духов, не станет задавать скользкие вопросы насчет того, куда она идет и когда вернется.

Мэгги подошла к обочине и уставилась на то место, где поставила машину Роуз… место, занятое безобразной лужей, в которой плавало несколько желтых листьев.

Ладно, может, это совсем не здесь?

Мэгги попыталась успокоить себя, хотя сердце тревожно заколотилось о ребра. Пайн-стрит. Это точно Пайн-стрит.

Она подошла к уличному знаку рядом с одним из французских бистро, добрела до угла, вернулась, прошла мимо магазинчика косметики, уже закрытого на ночь, от одного фонаря к другому, от ярко освещенного круга к абсолютной темноте, но машина исчезла.

Мэгги снова поплелась на угол, потом обратно, под уличными фонарями, украшенными рождественскими венками из золотой мишуры, чувствуя, как ледяной ветер забирается под воротник. Это Пайн-стрит, абсолютно точно Пайн-стрит. А если она ошибается? И что скажет Роуз, когда вернется из Чикаго и узнает, что ее машина исчезла? В два счета выставит сестру за дверь и отправит к Сидел еще до того, как Мэгги попытается объясниться. И всегда у нее так! Шаг вперед, два шага назад. Почти пройти пробы на MTV и получить подножку от телесуфлера! Найти работу — и тут же обнаружить, что машину украли! Переступить одной ногой порог и тут же получить удар дверью по пальцам!

Блин! Блин, блин, блин!!!

— Они и вас достали?

Навстречу шел мужчина в кожаной куртке, тыча пальцем в не замеченный Мэгги знак.

— Очистка улицы. Раньше только штрафы выписывали, но никто не платил, вот они и принялись вызывать эвакуатор.

Черт!

— Куда они дели машины?

— На штрафную площадку. Я бы подвез вас, но…

И он с таким скорбным выражением посмотрел на место, где должен был стоять его автомобиль, что Мэгги невольно рассмеялась.

— Идемте, — предложил он.

Она вгляделась в незнакомца, но было темно и он успел поднять капюшон.

— Решил перехватить кружку пивка, пока жду приятеля. Он нас и подвезет. Чековая книжка с вами?

— Э… а кредитные карточки они берут?

Мужчина пожал плечами.

— Думаю, это мы без труда выясним.

Парня звали Грантом, приятеля — Тимом, кружка пива превратилась в три плюс ирландский кофе, который Мэгги пила медленно, подергивая плечами в такт музыке и пытаясь не смотреть на часы… Итак, скрестить ноги, облизнуть губы, намотать локон на палец… Принять заинтересованный и немного таинственный вид. Взглянуть из-под полуопущенных ресниц, словно никогда не встречала мужчины обаятельнее, который к тому же говорит поразительные вещи. Надуть губки, как модель в рекламе колготок или модных бюстгальтеров. Поиграть с коктейльной палочкой… Поднять глаза на мужчин и тут же застенчиво опустить.