– Молчи лучше, шутник несчастный, – недовольно сбросив его руку, сказал капитан «Альбатроса». – Я, может, себя в зеркале уже вечность целую не видел, а ему смешно!

– Не переживайте, – улыбнулась леди Мак-Лайон. – Все получилось даже лучше, чем я ожидала. Только вот нос у вас раньше с горбинкой был, а теперь стал прямой… Но это не я! Это вы о камни.

– Невелика потеря, – подумав, махнул рукой Десмонд. – А в целом? Я на себя прежнего хоть похож?

– Ну-у-у… – неуверенно протянула она.

Капитан возмущенно задрал бровь:

– Что «ну»?!

– Я же не волшебница, – пожала плечами Нэрис. – Тем более краснота еще должна уйти и припухлость… Но в общих чертах…

– Понятно, – мрачно резюмировал капитан. – Родная мать не узнает!

– А оно тебе надо, кэп? – негромко спросил Чарли.

Хант невесело усмехнулся:

– Может, ты и прав… Ну да ладно. Через час будем на месте, и в свете этого счастливого момента у меня есть к вам вопрос, дорогие спутники: дальше что делать?

– Как это что? – захлопала ресницами девушка. Оглянулась на пару паломников, сидящих впереди, и понизила голос: – Брат Августин сказал, что община подалась в Арму. Значит, туда и направимся!

– Это понятно. А на какие шиши, леди? До большой земли за спасибо мы доедем, а там?.. Моя заветная кубышка пошла на дно вместе с «Альбатросом», Чарли свой кошель благополучно посеял, пока летели… А ваше колечко, даже будь оно при вас, все равно грядущих расходов не покрыло бы. Пешком пойдем, что ли? И поститься будем всю дорогу по примеру монахов?..

– Ты ничего не забыл, кэп?.. – вкрадчиво поинтересовался Рваное Ухо и взял его за руку. – А это что? Медяшка грошовая?

Десмонд Хант опустил глаза – массивный золотой перстень ехидно подмигивал капитану своим квадратным изумрудным глазом. Хороший перстень, дорогой…

– Разорители, – недовольно проскрипел Десмонд. – На черный день ведь оставлял. Ну что уж теперь… Хоть на одну лошадь наскребем, если скупщик в настроении будет.

– На одну лошадь?! – возмутилась Нэрис. – Да вы что? Ну-ка, дайте посмотреть… Да не бойтесь, куда я из лодки с ним денусь?

– Одно кольцо упустили уже, – буркнул капитан, но перстень все-таки с пальца стянул. – Держите. Только, умоляю, аккуратнее! Это наше единственное достояние.

– Угу… – Девушка, прищурив правый глаз, внимательно рассматривала «достояние» со всех сторон. – Ну оправа так себе… Очень так себе, хотя золота здесь предостаточно… А вот камень хорош! Ой хорош!..

Пираты недоуменно переглянулись, вслушиваясь в ее неразборчивое бормотание. Конечно, женщины обычно неплохо разбираются в украшениях, но… леди Мак-Лайон в данный момент была больше похожа на почтенного еврея-ювелира, чем просто на любительницу дорогих побрякушек. Один этот прищур и одобрительное цоканье языком чего стоят!..

– Кажись, в цацках понимает, – уважительно проронил Чарли.

– Я заметил, – кивнул Хант. – Интересно, откуда такие познания?..

Девушка оторвалась от придирчивого изучения кольца и подняла голову.

– Мой отец – торговец, – с улыбкой просветила она. – Меха, пряности, ткани, всего понемногу… Камни – его страсть. А я его единственная дочь. Должен же он был кому-то передать свой опыт?..

– Ну да. – Десмонд задумчиво потеребил болтающийся у подбородка кончик бинта и весело фыркнул: – Ушлые же нынче жены у королевских советников. Что ж, будем надеяться, что вы оправдали надежды своего папеньки. Порт в Корке[29] – то еще местечко, но при желании там можно найти все, что душе угодно. Включая таких ценителей, как ваш отец, леди. Другое дело, что заставить их раскошелиться – задача не из легких.

– Будут носы воротить, – сдвинул кустистые брови Чарли, – так я им, слышь-ка, быстро объясню, как с гостями надо разговаривать!..

– Чарли, зачем же так сразу? – всполошилась Нэрис, возвращая перстень хозяину. – Вам лишь бы подраться. А кольцо можно очень дорого продать! Даже папа, наверное, купил бы… Уж вряд ли ирландские торговцы глупее шотландских.

– Может, и не глупее, – задумчиво обронил Десмонд, явно вспомнив какой-то не самый приятный случай из прошлого, – но что касается хитрости…

– Это да, – согласился старый пират. – То еще жулье… Ну да ничего! Не родился еще тот торгаш, который Чарли на мякине проведет! И не таких дурил, как детей… Кстати, – он посмотрел на Нэрис, – и сколько это колечко может стоить?

– Пятьдесят монет?! – ахнула леди Мак-Лайон, даже подпрыгнув на скамеечке в темном холле, где вот уже четверть часа терпеливо дожидалась своих спутников. – Пятьдесят монет за такой изумруд?! Да вы с ума сошли, капитан?.. Нас же обобрали!

– Не нас, а меня, – мрачно ответил Хант, глядя себе под ноги. – И прекратите вопить, леди. Камень-то, мягко говоря, не мой…

– И что с того? – даже не повела бровью дочка торговца. – Можно подумать, подобным типам только дворяне на грани разорения свои фамильные драгоценности несут… Пятьдесят монет!.. Нет, ну это же взаправду грабеж! Чарли, а вы куда смотрели? Вы же кричали громче всех, что у вас опыт, что у вас никто не проскочит?..

– Ну… ну кричал, – по примеру капитана избегая смотреть в лицо возмущенной леди, пробурчал пират. – И опыт, и чего… А только этот прохиндей как пошел кривиться – и колечко ему посредственное, и камушек ему мутноватый да с фефектами… Ворованный опять же. Что? Что ты фырчишь, как лошадь скаковая?! Вот сама бы попробовала!..

– И попробую! – решительно заявила Нэрис. – Пятьдесят монет… Вот ведь жулик бессовестный! Куда идти?..

– Да вон там он сидит, в каморке на втором этаже… Стой, куды понеслась?! Ты что, серьезно?!

– Еще как серьезно, – возмущенно пропыхтела девушка, стуча каблучками по грязной лестнице. – И пусть неприлично… пусть не положено… Я до Армы пешком не дойду!

– Кэп…

– Пускай идет, Чарли, – проводив взглядом спину заложницы, сказал Хант. – Я так смотрю, она девица не промах… Может, и выгорит?

– Да спустят ее с лестницы, и всех дел!

– Э-э… а вот тут ты, пожалуй, прав. Давай-ка следом. Подстрахуем. В крайнем случае, дадим этому прощелыге в морду и отберем перстень… Что-то я сразу не подумал! Совсем он меня заболтал, подлец.

– Видать, не впервой, – сморщил нос разбойник. И задрал голову: – Ого! Она что, прям с порога за него взялась?

– Похоже на то, – весело присвистнул капитан, вслушиваясь в долетающие сверху голоса.

– Что вы тут наплели моим спутникам?! Это просто ни в какие рамки!

– Госпожа, таки если говорить за рамки, то я вас у себя вообще не мечтал увидеть! И зачем же так топать ножкой, вы испортите дорогие туфли? А шо касается качества товара…

– Это вы мне будете говорить о качестве?! А ну дайте сюда перстень!

– Я таки крепко затрудняюсь понять, к чему госпоже этот безвкусный… Верните сей же секунд, что вы себе позволяете?!

– Как раз не позволяю! Не позволяю себя грабить!.. Пятьдесят монет, Пресвятая Дева… Где ваше увеличительное стекло? Что вы там копаетесь?

– Неслыханно! Ворваться к старому, больному человеку, обвинить его во всех смертных грехах… Да последний проходимец будет плакать в оба глаза с такого вандализма! Верните перстень!!

– И не подумаю! Либо вы дадите настоящую цену, либо я заберу и кольцо, и ту жалкую подачку, что вы… Ага! Вот оно, стеклышко!.. Извольте еще разок взглянуть на камень, любезнейший…

– Та шо я там не видел, господи ты боже мой?.. Аккуратнее, аккуратнее! Вы мне едва в глаз им не ткнули!..

– А надо было ткнуть! – Непримиримое сопение. – Ну и где он мутный? Где – с дефектами?! Да я в первый раз вижу настолько чистый изумруд! А цвет?! Да только один цвет тянет на сотню золотом!.. Это я еще о размере ничего не сказала…

– А шо размер, шо размер?! Это разве размер, побойтесь Бога?! Это глаз мышиный, а не размер!

– Да?! Ну-ка, покажите мне эту «мышку»!.. И прекратите юлить! Оправа – дрянь, даром что золотая, но камень…