Я вернулся домой примерно в половине пятого утра, потрясенный и вымотанный. Если Бри еще не поднялась, я разбужу ее и расскажу все, что случилось.

Но Бри в спальне не было. И вообще дома не было.

Я понял это, заметив на полу возле кухонного стола сумку тети Тиа с вязаньем. Тиа пришла посидеть с детьми, а Бри отправилась в больницу в мою смену. В этом я не сомневался. Она, как и я, не хотела, чтобы Нана оставалась одна.

Я едва снова не сел в машину, но решил, что разумнее рассказать Бри обо всем утром и отпустить Тиа домой. У нас уже начинались сложности с личным составом.

Поэтому я пошел наверх и лег поверх покрывала. Сна не было ни в одном глазу, а голова гудела, переваривая все случившееся, причем не только то, что произошло сегодня, но и в прошедшие несколько недель. Несомненно, в связи с масштабом преступления его будут обсуждать много месяцев, если не лет. Мы все не знали, сколько девушек, таких как Каролин, погибло, и, возможно, никогда не узнаем. Не знаем мы и о прикрытии Зевса, и о том, кто его обеспечивал. Теодор Вэнс, очень богатый и успешный бизнесмен, располагал ресурсами для осуществления того, чего хотел или представлял в своих фантазиях. Видимо, именно в этом он себе не отказывал.

Днем я позвоню моей невестке, Мишель. Мне еще предстоит решить, что из истории Каролин стоит ей рассказать. Далеко не все подробности нужно знать матери. Иногда мне кажется, что лучше бы и я не знал о них.

Я не пробыл дома и получаса, как в холле зазвонил телефон. Я рванулся к нему и снял трубку на третьем звонке. Если вспомнить о событиях последних суток, звонить мог кто угодно.

– Алекс Кросс, – ответил я шепотом.

– Алекс, это Зади Митчелл из больницы. Сколько вам нужно времени, чтобы добраться сюда?

Я побежал по дорожке к машине. Я не выключал сирену, пока не домчался до больницы Святого Антония. Я взбежал на четвертый этаж к палате Наны.

Влетев туда, я увидел Бри, которая заливалась слезами. А на кровати, с глазами, как щелочки, лежала Нана. Регина Хоуп Кросс, самая крутая женщина, какую я когда-либо знал, еще не собиралась покидать нас. Голос был хриплым, но я едва не свалился от радости.

– Где ты был так долго? – спросила Нана. – Я вернулась.

– Да, вернулась. – Просияв, я опустился на колени около кровати, чтобы осторожно поцеловать ее. Возле Наны все еще стояли две капельницы, а от сердца к монитору тянулись проводки. Но вентилятор и трубки для питания уже убрали, и я смотрел на нее так, будто не видел несколько долгих недель.

– Что я пропустила? – спросила Нана.

– Ничего особенного. Пару пустяков. Без тебя земной шар перестал вращаться.

– Очень смешно, – заметила она, хотя я вовсе не шутил. Все остальное могло подождать.

В палате находились Зади и кардиолог доктор Стейдж: они проводили мониторинг состояния Наны.

– Регине понадобится то, что мы называем ЛАВК – левожелудочковый аппарат вспомогательного кровообращения, – сказал врач. – Он почти так же эффективен, как трансплантат, и поможет ей поскорее оказаться дома. – Он положил руку на плечо Наны и сказал погромче: – Ждете чего-нибудь особенного, Регина?

Она неуверенно кивнула.

– Хотелось бы не умереть в ближайшее время, – ответила она, и я рассмеялся вместе со всеми.

Глаза Наны снова закрылись.

– Она будет постоянно засыпать и просыпаться еще несколько дней, – сообщил врач. – Это не повод для волнений.

За несколько минут он объяснил мне и Бри, какой уход нужен Нане, а затем вышел, позволив нам побыть с ней наедине.

Мы сели около кровати, и Бри рассказала мне, что видела новости по телевизору. Все крупные компании выходили в прямой эфир из Центра Кеннеди, Белого дома и дома Вэнсов в Филадельфии. По стране начал расползаться неофициальный траур.

– Так это на самом деле все? – спросила Бри. – Все кончилось?

– Да, – ответил я, думая больше о Нане, чем о Тедди Вэнсе. – Насколько это возможно. Зевс мертв. Это мы знаем точно.

В этом году каникулы пролетели мгновенно, и я вовсе не шучу. Дэймиен приехал домой на Рождество, а к Новому году Нана уже настолько оправилась, что с небольшой помощью друзей приготовила настоящее «коронное жаркое» [1]. Это был идеальный способ попрощаться со старым годом для всех нас, шестерых, хотя Али и Нана не досидели до полуночи.

Первый день нового года начался спокойно. Я прослушал несколько глав из «Свободной жизни» Ха Джина вместе с Наной в ее комнате, приготовил второй завтрак детям и спросил Бри, не хочет ли она поехать со мной днем покататься.

– Поездка за город – лучше не придумаешь! – ответила она. – Блестящая идея! Я – за.

На улице холодало, но в машине было тепло благодаря кондиционеру. Я поставил диск Джона Ледженда, взял курс на север и примерно час смотрел, как мир проплывает мимо.

Бри не обращала внимания на то, куда мы едем, пока я не свернул на шоссе 270 в Мэриленде.

– О, блеск!

– О, блеск?

– Ты же слышал. О, блеск! Я обожаю это место!

С Парком горы Катоктин у нас с Бри связаны приятные воспоминания. Сюда мы впервые приехали вместе, и с той поры появлялись здесь несколько раз с палатками и детьми. Но иногда только вдвоем. Там великолепно в любое время года, но, как выяснилось, на Новый год парк закрыт.

– Подумаешь, Алекс, – сказала Бри. – Поездка все равно чудесная.

Я остановился у больших каменных ворот главного входа и выключил мотор.

– Давай пройдемся. Они что, арестуют нас?

Еще через несколько минут мы направились к Каннингемским водопадам – совершенно одни, и нам хотелось, чтобы это длилось весь день.

Снег – свежий, небо – ярко-голубое – один из тех восхитительных дней, которые дарит нам природа.

– К каким-нибудь выводам пришла? – спросил я.

– А как же! Слишком много работаю, перестала ходить в спортивный зал, переедаю и толстею. А ты?

– Хочу перестать заниматься утилизацией отходов.

– Хорошая мысль.

– Может быть, проводить с детьми больше времени.

– Это блестящая идея.

– И еще хочу попробовать уговорить женщину, которую люблю, выйти за меня замуж.

Бри резко остановилась. По крайней мере хотя бы на такую реакцию я и рассчитывал. Воспользовавшись моментом, я вынул из кармана кольцо.

– Оно принадлежало Нане. Теперь она хочет, чтобы его носила ты.

– О Господи! – Бри улыбалась и качала головой. Я никак не мог понять выражения ее лица. – Алекс, в последнее время так много всякого с тобой произошло. Уверен, что это для тебя подходящий момент?

Имея дело с другой женщиной, я наверняка решил бы, что она прибегла к такой уловке, желая отказать мне. Но Бри не способна на такие маневры.

– Бри, помнишь вечер моего дня рождения?

– Конечно! – Она слегка смешалась. – Тогда все началось. Весь этот кошмар. Тогда ты впервые услышал, что случилось с Каролин.

– И до звонка Дэвиса в тот вечер я собирался предложить тебе выйти за меня замуж. Так что, если мы не можем вернуть тот вечер, сегодняшний день подходит идеально. Ты выйдешь за меня замуж, Бри? Я так люблю тебя, что не могу больше ждать.

Поднялся ветер. Сунув руки мне под пальто, она обняла меня. И мы долго целовались.

– Я тоже люблю тебя, – прошептала Бри. – Я говорю тебе «да». Я так люблю тебя! Я говорю «да» тебе. «Да» твоей удивительной семье…

– Нашей удивительной семье, – уточнил я и снова поцеловал ее.

Бри плотнее прижалась ко мне.

– «Да» нам всем.

В тот вечер мы еще немного попраздновали. Принесли домой еды из китайского ресторана, а затем распили бутылку шампанского с Сэмпсоном и Билли. Они пришли к нам, чтобы отметить знаменательное событие. Никто не был так воодушевлен, как я, хотя Сэмпсон и Билли уже приближались к моему уровню. Я даже не услышал ни одной шутки насчет того, что Бри скорее всего сошла с ума, если рискнула выйти за меня замуж.