– Пока, Тиа, пока, Нана. Увидимся позже.

Тетя продолжала болтать, но я услышал ответ Наны. Еще одно воспоминание!

«Будь добрым, – сказала она. – И будь осторожен».

Сейчас мне вряд ли что-то угрожает. Формально я нахожусь в административном отпуске после вчерашней перестрелки. Старший инспектор Дэвис ограничил мой отпуск двумя днями, но даже этого я не мог себе позволить. Мне нужно поговорить с Тони Николсоном и Марой Келли. Немедленно! Поэтому я попросил, чтобы Сэмпсон вызвал их к себе. Я же просто присоединюсь: еще одни глаза и уши.

Пункт предварительного заключения находится в старом кирпичном здании в тупике Милл-роуд.

Именно здесь держали Закарию Муссауи, пока не перевели в ультрамодерновую тюрьму во Флоренсе, Колорадо. По странному совпадению, она стала последним известным местом пребывания серийного убийцы Кайла Крейга. Его дело я так и не закончил, а им следовало бы заняться, когда найдется время. Удивительно, насколько узким кажется мир крупных преступлений, когда надолго погружаешься в него. При мысли о Кайле Крейге все во мне переворачивалось.

Мистера Николсона и мисс Келли держали на первом и втором этажах. Мы посадили их в разные кабинеты для дознания, и нам пришлось таскаться из одного в другой.

Сначала они говорили, что стали жертвами похищения и нападения. Я позволил им поиграть таким образом несколько часов и даже осторожно намекнул Маре Келли, что ее бойфренд держится хорошо. Хотел внушить ей доверие к Николсону, прежде чем развею его.

Войдя в следующий раз в комнату, я положил перед ней на стол фотокопию страницы.

– Что это? – спросила она.

– Смотрите сами.

Она наклонилась и заправила выбившуюся прядь за ухо. Келли называла себя бухгалтером, но закончила только первый курс института.

– Билеты на самолет? – удивилась она. – Не понимаю. Зачем они?

Сэмпсон подался к ней. Его рост и габариты почти всегда устрашали.

– Из Монреаля в Цюрих, вчерашний рейс. Имена видели? – Он постучал пальцем по билету. – Энтони и Шарлотта Николсон. Твой дружок собирался от тебя сбежать, Мара. Он и его жена.

Она оттолкнула билет.

– Ну да, у меня тоже есть компьютер и цветной принтер.

Я протянул ей свой мобильный.

– Здесь есть телефон швейцарских авиалиний. Хотите позвонить и подтвердить заказ билетов?

Мара промолчала, и я решил на время оставить ее одну. Вообще-то она права. Билеты нами подделаны. Когда мы вернулись, она уже созрела. Я заметил, что Мара плакала и старалась устранить следы слез.

– Что вы хотите знать? – спросила она. – И что я за это получу?

Сэмпсон поймал ее взгляд.

– Мы сделаем все, чтобы помочь вам.

Я кивнул.

– У нас всегда так, Мара. Мы помогаем тому, кто помогает нам первым.

Я включил магнитофон и положил его на стол.

– Кто были те люди в машине? Начнем отсюда.

– Понятия не имею, – сказала она. – Никогда раньше их не видела. – Я поверил ей.

– Что им было нужно? Что они говорили?

Мара помедлила. У меня возникло ощущение, что она готова заложить Николсона, но сразу свернуть на этот путь ей было не с руки.

– Я предупреждала его, что нечто подобное может произойти.

– Нечто подобное, Мара? – спросил Сэмпсон. – Давай поконкретнее.

– Он шантажировал клиентов клуба. Предполагалось, что это будут «деньги для нашей новой жизни». Тони всегда так говорил. Ничего себе новая жизнь, верно? – Она обвела взглядом комнату. – Вот это?

– Как насчет имен? Настоящие имена, придуманные, все что ты слышала. Что знаешь о людях, которых он шантажировал?

Мара постепенно разогревалась, и ее тон становился все саркастичнее.

– Я знала, что он всегда страховался. Так что, если бы кто-то заговорил, потеряли бы все. И если бы что-то случилось с Тони, я должна была пустить в оборот всю информацию. – Она откинулась на спинку стула и скрестила худенькие руки. – Такова была идея. Этим Тони угрожал тем уродам, шантажируя которых получал солидные деньги.

– И все платили? – спросил Сэмпсон.

Она окинула взглядом комнату, словно до сих пор не верила, что все так скверно закончилось.

– Ну, если бы так было, мы с вами сейчас не беседовали бы.

Скоро Тони Николсон начал заливаться соловьем – сначала насчет клуба, а уж потом и о практике шантажа. Я не раз наблюдал, как подозреваемые словно соревновались друг с другом, ощущая, что почва уходит у них из-под ног. Тут нам посодействовала Мара Келли, сообщив всю подноготную вплоть до азиатских подпольных банков и криптографии с открытым ключом – иными словами, обо всем, что позволяло проделывать операции тайно и долго.

– Как вы думаете, почему они и за ней пришли? – постоянно спрашивал меня Николсон. – Пусть хорошенькая мордочка не сбивает вас с толку. Она совсем не такая дура, какой кажется.

Я почти убедился в том, что эти двое уже не пара. И теперь ситуация могла стать интересной.

Николсон сидел на неустойчивом складном стуле несколько часов, отставив поврежденную ногу. По гримасе на его лице я догадался, что ему пора принять обезболивающее.

– Ладно, – сказал я, – это для начала, Тони. Теперь давайте поговорим о настоящей причине, которая привела вас сюда.

Достав досье, я разложил на столе фотографии.

– Тимоти О’Нейлл, Кэтрин Теннанкур, Рената Круз, Каролин Кросс.

Тони выразил искреннее удивление:

– А что с ними?

– Они все на вас работали.

– Возможно. На меня многие работали.

– Не сомневаюсь. – Я указал на фото Каролин. – Ее нашли изуродованной до неузнаваемости. Вы это тоже снимали на камеру, Николсон?

– Понятия не имею, о чем вы. Не представляю, какое это имеет отношение ко мне.

– Вы видели, как она умерла?

Похоже, внезапно что-то прояснилось у него в мозгу, в глазах мелькнула догадка. Взглянув на фотографию, он поднял глаза на меня.

– Как вы сказали, Каролин Кросс? Это ведь ваша фамилия, не так ли? – Он ехидно ухмыльнулся. – Простите, инспектор, но вы в своем уме?

Я вскочил. Если бы стол не был прикреплен к полу болтами, я пригвоздил бы им Николсона к стене.

Но Сэмпсон добрался до него первым. Он обошел стол и вырвал стул из-под Николсона. Упав на пол, Николсон завизжал.

– Моя нога! Моя нога! Я подам на вас обоих в суд!

Сэмпсон будто не слышал его.

– Ты знаешь, что в штате Виргиния есть смертная казнь?

– Что это такое? Отойдите от меня! – Николсон стиснул зубы и застучал по полу. – Я никого не убивал!

– Но вы знаете, кто убил! – заорал я.

– Неужели вы считаете, что, имея информацию, я не воспользовался бы этим? Помогите мне подняться, проклятые ослы! Помогите!

Но мы вышли из комнаты, взяв с собой стулья.

Через четыре часа, якобы «расколовшись» и рассказав нам все, или большую часть того, что знал, и выторговав себе наиболее выгодные условия, Тони сообщил нам код доступа к банковской ячейке в Вашингтоне. Утверждал, будто там есть свидетельства, которые помогут нам. Я сомневался, но решил рассмотреть свои достижения с ним поэтапно.

Пришлось повозиться, но на следующий день утром мы с Сэмпсоном были уже у банка «Экзетер» на Коннектикут-стрит со всеми необходимыми документами, ключом к ячейке Николсона и двумя пустыми кейсами на случай, если действительно там окажутся обещанные свидетельства.

Местечко оказалось не обычным сберегательным или кредитным банком. Для начала нам удалось войти с улицы только после сигнала изнутри. Холл имел девственный вид – нигде ни брошюры, ни бланка.

От ресепшен нас направили к офисам со стеклянными стенами в мезонине. Женщина в одном из офисов положила трубку и посмотрела на нас, когда мы поднимались по лестнице.

Сэмпсон улыбнулся и помахал ей.

– Совсем как в фильме про Джеймса Бонда, – сказал он. – Заходите, детектив Кросс, мы вас ждали.