Кто бы ни звонил, у него хватило ума не позвонить еще раз.

Через несколько часов, проводив детей в школу, забежав в аптеку и продовольственный магазин, мы с Бри вернулись.

– Наверх, – сказал я, хотя входная дверь еще не успела за нами захлопнуться. – У нас с тобой есть одно незаконченное дело.

Она взяла пакет с продуктами из моих рук и поцеловала меня.

– Буду через минуту. Не начинай без меня.

Я уже наполовину поднялся по лестнице, когда Бри позвала меня из кухни.

– Алекс! – Голос был напряженным. Что опять? – У нас гости.

Когда я спустился, она стояла у выхода на крыльцо.

– Угадай кто?

Я подошел к ней и увидел Неда Маони. Он сидел на нашем дворе и барабанил пальцами по садовому столику.

– Черт бы все побрал! – воскликнул я.

Он не двинулся, и я спустился во двор выяснить, что происходит.

– Это ты раньше звонил? – спросил я. Нед кивнул, и я понял, что дело не закончено, хотя он молчал. – Войти не хочешь?

– Давай поговорим здесь.

Схватив куртку и две кружки кофе из кухни, я вернулся к столику.

Нед быстро выпил кофе. Он выглядел измотанным. Его обычная экспансивность исчезла.

– Ты в порядке? – спросил я.

– Немного устал, – ответил он. – Я не отказался от этого дела, Алекс. Я использовал все отгулы, все отпускные дни. Кэти готова меня убить.

Я кивнул.

– Как и Бри – меня. А ведь у нее есть пистолет.

– И все же это вознаградилось. Наконец-то! У меня есть человек, с которым я хочу тебя познакомить. Его зовут Обри Ли Джонсон. Живет в Алабаме, возит рыболовные грузы туда-сюда, у него бизнес, из-за которого он часто бывает в Виргинии.

Я подвинул к Неду свою кружку. Он понемногу приходил в себя.

– Этот парень хочет рассказать кое-что важное. И знаешь, Алекс, он прав.

Маони не удалось бы добиться оплаченной поездки, даже если это было бы его дело. Бюро зорко следило за нашими расходами и требовало, чтобы мы использовали местные филиалы для интервью вне штата. Нед уже выторговал кое-какие скидки на электронную связь у офиса в Мобиле, но в конце концов мы решили лететь в Алабаму на свои кровные.

Прибыв в районный аэропорт города Мобил поздним утром, мы взяли напрокат машину.

Одри Джонсон жил на острове Дафин, примерно в часе езды к югу, в маленькой сонной деревне (во всяком случае, в это время года). Мы легко нашли магазин – «Рыболовные принадлежности для большого папы» на Кадиллак-авеню.

– Из-за этого мы сюда заявились? «Рыболовные принадлежности для большого папы»? – возмутился я.

– Как ни странно, именно так. Если нам повезет, здесь мы узнаем все тайны.

– Тогда постараемся стать везунчиками.

Джонсон, высокий общительный мужчина лет пятидесяти пяти, принял нас как старых друзей, но закрыл дверь на все замки.

Нед уже задавал ему вопросы по телефону, но теперь Джонсон повторил всю историю для меня – как ехал ночью по шоссе 33 в Виргинии примерно месяц назад, как на дорогу из леса спотыкаясь вышла прекрасная девушка в неглиже и едва не попала под машину.

– Честно говоря, я решил, что мне повезло, – сказал он, – но тут увидел, в каком она жутком состоянии. Если бы калибр пули в ее спине был побольше, она погибла бы.

Но несмотря на это, девушка настояла на том, чтобы Джонсон ехал, пока не пересечет границу штата. Наконец он доставил ее в больницу на окраине Уинстон-Салема.

– И все же Энни не стала ждать появления копов, – продолжил он. – Заявила, что либо уедет в моем грузовике, либо уйдет пешком, вот я ее и повез. Наверное, не стоило, но после драки кулаками не машут. С того времени мы с женой приглядываем за ней.

– Ее зовут Энни? – спросил я.

– Я еще скажу об этом, – пообещал Джонсон.

– Почему она вдруг решила все рассказать? – спросил я, зная, что контакт между мистером Джонсоном и Маони установился еще до того, как имена Константина Бови и Зевса появились в газетных заголовках.

– Это трудно объяснить. Она еще не рассказала нам всего. Мы даже не знаем ее настоящего имени, просто зовем ее Энни. Я попытался что-нибудь разузнать, но мне мало что удалось выяснить, думаю, потому что люди меня всерьез не воспринимали. По крайней мере до того, как мне позвонил агент Маони. Он проследил за звонком, который я сделал в филиал ФБР в Мобиле.

– И где она сейчас, Одри? – спросил Нед.

– Недалеко. – Джонсон встал и взял с прилавка связку ключей. – Я дам ей возможность самой все рассказать, но одно я уже знаю. Тот парень, которого в новостях звали Зевсом? Она говорит, что вы ошиблись. Она не Энни, и он не Зевс.

Джонсон провез нас через деревню на своем грузовике почти до моста на материк.

Затем свернул и остановился у пристани для яхт острова Дафин. Большая часть мест была занята, а офисы и закусочные вдоль берега, казалось, были закрыты на сезон.

Мы прошли за ним по одному из трех причалов к рыбачьей лодке спортивного типа под названием «Мей». На палубе ждала грузная женщина, по-видимому, миссис Джонсон. Она посмотрела на нас куда более скептически, чем ее муж.

– Это они? – спросила она.

– Ты же знаешь, Мей, что они. Пошли.

Она не шелохнулась.

– Эта девушка прошла через настоящий ад, слышите? С ней надо обращаться осторожно.

Такой прием не обидел нас, более того, я даже был благодарен ей. Заверив миссис Джонсон, что будем осторожны с девушкой, мы проследовали за ней в маленькую каюту внизу.

Энни сидела на диванчике, худая и нервная. Я сразу увидел, что она очень красива и напоминает фарфоровую куклу – Николсон, похоже, отбирал таких девочек для своего клуба. Ее грубые брюки и широкая розовая рубашка были или с чужого плеча, или из магазина поношенных вещей. Правая рука Энни была на перевязи из серого брезента. При виде нас она сжалась, но я заметил, что спина у нее до сих пор болит.

Маони спросил, не хочет ли она назвать себя.

– Я Ханна, – неуверенно сказала она. – Ханна Уиллис. Не поможете ли мне обрести другое имя? Защита свидетелей, или как там у вас это называется.

Нед объяснил, что прокуратура США решит, нужно ли ей давать свидетельские показания, но если придется, тогда она станет идеальной кандидатурой для программы защиты свидетелей. Кроме того, он заверил девушку, что мы не будем ничего записывать.

– Давайте начнем с того, что произошло с вами, – предложил я. – С той ночи, когда Одри посадил вас в свой грузовик.

Она кивнула, стараясь вспомнить или, возможно, собираясь с силами. Мей Джонсон все время сидела с ней рядом и держала за руку.

– Предполагалось, что будет какая-то частная вечеринка в клубе, – начала Ханна. – Мы не знали ничего, кроме кодового имени клиента – Зевс. Думаете, у него была завышенная самооценка? То, что он взял себе имя бога?

– Эта вечеринка состоялась в квартире над каретным сараем? – спросил я.

– Верно. – Казалось, она удивилась, что я уже знаю об этом. – Я никогда там раньше не бывала, но знала, что заплатят больше.

– Говоря «мы», вы имели в виду, что девушек там было несколько? – спросил Нед.

– Только я и еще одна девушка, Николь, хотя сомневаюсь, что это было ее настоящее имя.

И я уже не в первый раз слышал это имя в подобных разговорах. У меня сильно забилось сердце, и я достал из кармана фотографию Каролин.

– Это она, Ханна? – спросил я.

Она кивнула, и по ее щекам побежали слезы.

– Да, сэр. Это та девушка, которая умерла. Николь.

Я слушал внимательно, подавляя гнев, чтобы он не мешал воспринимать информацию, которую сообщала Ханна об убийстве Каролин и о своих мучениях на «Ферме кузнеца».

Она рассказала, как Зевс приковал их наручниками к кровати, затем пустил в ход кулаки и зубы, обращая внимание больше на Каролин, чем на нее. Ханна даже сейчас не могла объяснить почему. Она сказала, что к тому времени как он изнасиловал их обеих, матрас на кровати был мокрым от крови, и Николь почти потеряла сознание.