Девушку первым заметил графский оруженосец, из сбивчивого рассказа которого она поняла, что положить графа на стол распорядился Болеслав, знающий, как следует обращаться с воинами с такими тяжелыми ранениями.

– Неда, приготовь успокоительный отвар для Каи, – приказала сестра графа Иверского. Затем сделала глубокий вдох, собираясь с силами, и решительно направилась к столу.

– Миледи, лорд Михал поправится? – встревожено поинтересовался Богдан.

– Как решит Судьба, – уклончиво ответила Еланта.

– Он не может… он не должен умереть! Я не хочу! Он мне жизнь спас! – мальчишка был в отчаянии.

– Заткнись, Богдан! И вон из комнаты! – громко шикнул на него капитан, затем посмотрел на Еланту и отрицательно покачал головой. Граф обречен. От таких ран умирают долго и в муках. – Он очень слаб, но в сознании… Я велел принести горячей воды и все для перевязки.

Еланта посмотрела на брата. Его лицо было бледным, как полотно, а на лбу выступили капельки пота. Взгляд Михала был устремлен на Каю. Лорд что-то пытался ей сказать, но с его губ срывались лишь тихие стоны. Кольчугу графа подтянули повыше, чтобы не мешала, и один из воинов осторожно отрезал от куртки кусок ткани, обнажая рану.

– Это ж какую силищу надо иметь, чтобы так легко пробить кольчугу из амира, да еще заговоренную королевским магом! – удивился солдат.

– Ага, – поддакнул второй воин. – Особенно таким паршивым клинком, как у придурка Арека.

– Маренгов пес! – сквозь зубы процедил Болеслав.

Кая смерила капитана Иверы гневным взглядом и с неприсущей ей жесткостью крикнула:

– Не тебе его судить!

Пожилой воин покачал головой. Попробуй, пойми этих женщин: заступается за убийцу ее любимого, брата подруги.

– Кая, успокойся, – попросила Еланта. Ее саму раздирали противоречивые чувства, но сейчас не время и не место размышлять о них.

– Ты!.. Ты тоже отвернулась от Мирослава, а ведь он и тебе жизнь спас! – служанка была на грани истерики. – Он, быть может, уже мертв!

У леди все похолодело в груди:

– Не надо…

– Михал, – Кая припала щекой к руке графа и разрыдалась: – Я не хотела, чтобы так получилось… Я боялась…

– Кая, ты сейчас пойдешь в мою комнату и принесешь мазь. Ту, которой лечила укус на руке Михала, – жестко приказала сестра графа. Лучше пусть подруга займется делом и отвлечется. Может, хоть немного успокоится. Все равно толку тут от нее никакого, только мешает. Да и выдержит ли она вид открытой раны? Еланта сама не была уверена, что справится с этим испытанием.

– Я хочу быть возле Михала, – запротестовала служанка.

– Только ты знаешь, где хранится эта мазь. Медлить нельзя. Поторопись.

– Х…хорошо, – всхлипнула девушка.

– Богдан! – позвала леди оруженосца, который ослушался приказа Болеслава, и, притихнув, стоял возле двери.

– Госпожа, – тут же отозвался тот и подошел ближе.

– Проводи Каю в мою комнату. Помоги ей.

– Да, миледи.

– Я скоро вернусь, – Кая поцеловала Михала: ей было уже все равно, что подумают о ней окружающие. Молодой человек закрыл глаза и застонал: воин, занимающийся курткой графа по неосторожности задел рану.

– Аккуратней, болван, – рыкнул на солдата Болеслав.

– Простите, – извинился тот и буркнул себе под нос: – Мои лапы для меча пригодны, а не…

– Отойди, – приказала ему Еланта. – Дай нож.

– А ты, Арек, иди подгони того олуха, которого за водой и бинтами для перевязки послали, – распорядился капитан.

Получив требуемое, девушка склонилась над братом. Надо как-то ухитриться осторожно убрать с раны прилипшую ткань рубахи, не причинив сильной боли. Плохо, что кровь все еще продолжает сочиться.

– Болеслав, наверно, лучше приподнять рубаху. Помоги, – попросила сестра графа.

Они вдвоем справились с этим.

Увидев обнажившийся глубокий разрез, Еланта вздрогнула, подумав, что где-то другой мужчина, который был ей очень дорог, так же истекает кровью и неизвестно, есть ли кому оказать ему помощь… Серебро смертельно для оборотня… А всему виной ее просьба… Глупая просьба…

– А теперь оторви подол, чтобы не мешал, – велела леди Болеславу, прогоняя тяжелые мысли.

Капитан выполнил ее поручение, и удивленно уставился на небольшое кровавое пятнышко на оторванном куске с тыльной части рубахи:

– Демоны! Клинок насквозь прошел!

– О, Создатель! Да где же они все ходят! – не выдержала Еланта, и по ее щекам покатились две слезинки.

Болеслав положил ей руку на плечо:

– Леди Еланта…

– Я… Все… Сейчас… – она, шмыгнув носом, вытерла слезы.

– Милорд что-то хочет сказать, – тихо сказал капитан, заметивший, что губы лорда шевелятся.

– Михал, я слушаю, – Еланта, прислушиваясь, наклонилась к брату.

– Про… сти… ме… ня… – еле слышно прошептал он.

– Михал…

– За… в… се… – с невероятным усилием произнес он и закрыл глаза.

– Болеслав! – девушка припала к груди графа.

– Миледи? – встревожено откликнулся капитан.

– Жив! – облегченно вздохнула Еланта, услышав слабое биение сердца. – Впал в забытье. Он потерял слишком много крови…

В помещение вошли Арек с ведром горячей воды и слуга, несущий перевязочный материал.

– Почему так долго?! – рявкнул на них Болеслав.

Те не успели ответить: в комнату ворвалась запыхавшаяся Кая, а следом за ней оруженосец хозяина Иверы.

Девушка сразу бросилась к графу и, увидев, что он неподвижно лежит с закрытыми глазами, выронила мешочек с мазями, который едва успел подхватить Богдан. Заломила руки и в отчаянье крикнула:

– Нет! Еланта, скажи, что он не…

– Он жив… – произнесла леди. Она пыталась придать своему голосу уверенность, но в нем прозвучала безнадежность.

– Миледи, – оруженосец брата протянул Еланте мешочек с мазями.

Еланта приняла его:

– Ты принеси успокоительный отвар для Каи, – приказала слуге леди Еланта, поочередно доставая из мешочка горшочек с мазью, иголку и нитки. Затем строго посмотрела на воспитанницу матери и жестко произнесла: – Кая, отойди и не мешай.

– Но… – девушка не ожидала такого тона от подруги.

– Или я прикажу Болеславу запереть тебя в моей комнате!

Служанка не стала спорить и отошла от стола.

– Богдан, раздобудь еще свечей. Да побыстрее! – распорядилась сестра графа и принялась за обработку раны…

– Марта, очнись! – Грино потряс женщину за плечо. – Срочно нужна твоя помощь! Марта!

Веки знахарки дрогнули, она открыла глаза, подняла голову и повернулась на голос, показавшийся ей знакомым. Женщина прищурилась, стараясь разглядеть посетителя. Зрение восстанавливалось медленно, но верно.

– Это ты виноват! – узнав, наконец, Грино, спросила она: – Зачем ты вернулся?!

Дракон понял, о чем она говорит, и недовольно засопел.

– Я его предупреждал. Он сам сделал выбор, – попытался оправдаться мальчишка, зная, что никакие заверения не переубедят знахарку и для нее юный дракон-оборотень всегда будет источником нескончаемых бед.

– Он жив?

– Мирослав в своем замке. Ему хорошенько досталось: сдобренное волшебным эликсиром серебро – вещь серьезная, да еще в таком количестве… Утыкали его стрелами, как ежика, и в придачу всадили меч в спину… Ничего, оклемается довольно быстро. В первый раз, что ли? Хотя, и с ним придется повозиться… Довольно занятное зрелище получилось. Еще долго вспоминать будут…

– Я спрашивала про Михала, – перебила его женщина. – Ты представляешь, что будет с Мирославом, если тот умрет?! Еланта не простит убийство брата! Грино, я боюсь!.. Мне надо в Лесной замок, – Марта засуетилась. Она подхватила с лавки котомку и принялась собирать различные баночки и горшочки. – Из-за твоих дурацких игр…

– Игры, может, и мои, но правила не я писал! Не по своей прихоти приходится развлекаться! – огрызнулся Грино, а потом ответил на вопрос знахарки: – Михалу остались сутки, не более.

Женщина вздрогнула и выпустила из рук горшочек.

– Я сейчас перенесу тебя в Иверу. У тебя осталась мазь на драконьей крови?