Багряные капли попали на лицо, заставив чуткие ноздри затрепетать от пьянящего аромата крови, и Мирослав понял, что уже не в силах сопротивляться слепому желанию убивать. Зверь проснулся, заслонил человеческий разум своим огромным черным телом. Оборотень не знал, что удерживало его от перекидывания, помогало отличать врагов и своих. Он не помнил, как прокладывал себе дорогу среди неприятельских солдат, как оказался спиной к спине с лордом Михалом и как долго они сражались вместе, словно два соратника. Мирослав опомнился, услышав над собой ржание поднятого на дыбы коня. Перед лицом в опасной близости мелькнули копыта и тяжело опустились на землю. Блеснул наконечник копья, приготовленного для удара. Но направлено оружие было на графа Иверского. Оборотень отшвырнул щит и шагнул вперед. Жеребец снова взвился на дыбы, попятился назад.

Всадник, чудом удержавшись в седле, ухитрился метнуть копье, но промахнулся: оно вошло в снег в шаге от лорда. В поисках бросавшего Михал обернулся и увидел, как незнакомец в черном, тот, который причинил в Ивере ему столько неприятностей, одним сильным толчком завалил коня в черно-красной попоне вместе с седоком. В воздухе только и мелькнули красные перья плюмажа на шлеме. К удивлению графа, рыцарь довольно резво поднялся, обнажил меч и, обогнув пытающегося подняться жеребца, с криком бросился на человека в черной одежде. Что было дальше, Михал не увидел. Его оттеснил вихрь сражения.

Мирослав одним выверенным ударом выбил меч у противника, перехватил руку с кинжалом, нацеленным ему в сердце, и с силой сжал ее. Послышался звук дробящихся костей и хриплый крик боли. Оборотень отшвырнул вояку в сторону. Тот упал на бок, потеряв при падении шлем, но, невзирая на боль, быстро подскочил, подобрал с земли клинок и с упорством разъяренного вепря снова атаковал. Мирослав увернулся – лезвие меча со свистом рассекло воздух. Противник рыкнул и повторно замахнулся. Оборотень снова уклонился, схватил его запястье и вывернул, хрустнув костью. Уронив оружие, рыцарь взвыл от боли. Удар в челюсть оборвал его крик. Мирослав отпустил его руку, и обмякший воин грузно рухнул на снег. Добивать вояку не пришлось, но безумный взгляд мертвых глаз отрезвил победителя. Оборотень осмотрелся вокруг: смерть, кровь, боль… И каждым движет стремление выжить любой ценой…

– Всеслав! – Анетта бросилась на грудь мужу. Тот не ожидал увидеть ее на крепостной стене и как-то неловко обнял, стесняясь окружающих их воинов. Те понимающе отвернулись, обсуждая происходящее на поле перед Антарой.

– Что ты здесь делаешь? – нахмурился молодой супруг и мягко отстранил ее от себя.

– Ты… ты ранен, – словно не слыша его вопроса, сказала она и с сочувствием посмотрела на юношу.

Лишь после ее слов Всеслав вспомнил, что так и не надел шлем, принесенный Энри, и до сих пор таскает его в руке.

– Анетта, что ты здесь делаешь? – повторно спросил он.

– Тебе больно?

– Ерунда… царапина… – смутился юноша и покосился в сторону стоящих неподалеку воинов, в надежде, что те не прислушиваются к их разговору.

– Хотела сама убедиться, что с тобой все хорошо и ты цел и невредим… Я так боюсь за тебя… – произнесла она, глядя влюбленными глазами на мужа. – Не хочу тебя потерять! – девушка снова прижалась к нему, совсем не брезгуя запятнанной кровью одеждой.

– Как только лорд Казимир мог тебя отпустить? Мне сказали, ты занималась его раной.

– Я сам с ней пришел, – раздался рядом голос барона Антарского. – Отдыхать некогда. А твоя жена даже мертвого уговорит выполнить ее просьбу! – несколько раздраженно заявил он. Затем, слегка прихрамывая, подошел к своим рыцарям и спросил: – Что там творится?

– Предполагаем, их атаковал граф Иверский, – ответил капитан. – Больше некому. Возможно, с ним Барток.

– Отец! – Всеслав оставил супругу и приблизился к родителю: – Нам бы им помочь! Ведь разобьют их! Конница быстро в пехоте вязнет. Враг не ожидает, что мы решимся выбраться из крепости! Я не могу допустить, чтобы из-за меня погиб друг…

– Остынь! – осадил сына барон и задумался. Все замерли в ожидании его решения. Наконец лорд Казимир произнес: – Ладно. Собирай людей. Возьми пятьдесят человек.

– Спасибо, – обрадовался юноша.

– Милорд, можно и мне со своими воинами? – спросил разрешения Милан.

– Хорошо, – согласился барон, подумав, что вассал – опытный рыцарь и присмотрит за мальчишкой. Порыв ветра поднял и бросил в их сторону едкий дым от горящего тарана. – И демоны вас задери, потушите скорей эту штуковину у ворот, пока все не задохнулись! Всеслав, твоя работа?! – парень кивнул. – Вот и исполняй, если хочешь как-то за ворота выбраться!

– Да, отец! – живо отозвался наследник, но, когда он посмотрел на жену, радость его померкла: та стояла, еле сдерживая навернувшиеся на глаза слезы. – Анетта, что ты?..

– Ты… мой отец… – только и смогла прошептать она.

Всеслав прижал ее к себе и тихо сказал:

– Я помню свое обещание.

– Ты видел моего отца во время штурма?

– Нет. Только перед самым его началом, – честно ответил молодой человек и поцеловал Анетту. – Береги себя…

Вскоре во внешнем дворе крепости стали раздаваться его приказы:

– Залить водой таран! Живо котлы на стену! Быстро! Не спать! Какая разница, что горячая вода, дурень? Ты и ты – бегом за веревками! Скорее, а то пинка под зад дам! Милан, собирай своих людей!

Воины и слуги зашевелились, и в скором времени со стен на горящий таран было вылито четыре котла воды. На счастье защитников, масло быстро прогорело: от подожженной конструкции теперь стало больше дыма, чем огня. Из-за вчерашней непогодицы дерево, из которого было сделано стенобитное орудие, отсырело и его удалось быстро потушить. Сложнее оказалось расчистить пространство перед воротами, чтобы можно было их открыть. Но и с этим как-то справились: сбросив сверху веревки, заканчивающиеся массивными крюками, подцепили бревна и оттянули их в сторону. Как только проход освободился, Антарские воины ринулись на врага.

Мирослав с разворота замахнулся мечом на противника. Но неожиданно враг исчез, а клинок со свистом опустился, косо рассекая тонкий ствол покрытого инеем деревца. Растение несколько мгновений еще постояло, словно ничего не произошло, а потом его верхушка рухнула на снег. Молодой человек не сразу сообразил, что произошло, и удивленно огляделся. Вокруг деревья, не слышно шума боя. Умиротворяющая тишина.

– А дерево чем перед тобой провинилось? – раздалось откуда-то сверху.

Оборотень обернулся на голос и увидел сидящего на ветке старого дуба вихрастого мальчишку в зленной одежде, весело болтающего в воздухе ногами. Он показался Мирославу странным и совершенно не вписывающимся в окружающую снежную белизну цветным пятном.

– Грино?! Ах ты, гад ползучий! – возмутился мужчина и гневно сверкнул глазами.

– Что, не ожидал? – улыбнулся сорванец. – Ты на меня так не зыркай! Пуганого нашел.

– Какого демона!..

– Порезвился – и хватит! – отрезал Грино и серьезно посмотрел на Мирослава. – Устал я за тобой следить.

– Это не повод вырывать меня прямо из сражения! – раздраженно рявкнул тот. – Пока я тут с тобой болтаю, братца Еланты могут убить! А я не хочу больше видеть слезы на ее глазах!

– Странные вы, люди. Вам только дай мечами помахать да кровь друг дружке пустить. Ничего с ее родственником не случится, – отмахнулся дракон, спрыгивая с ветки. – А сражение и без твоего участия выиграют. Воины Антары присоединились к людям Михала. Думаю, это тебя немного утешит. Кстати, ты ранен.

– Куда? – удивился оборотень. В пылу сражения он совсем не чувствовал боли.

– На левом рукаве рассечена ткань и сочится кровь.

– А… эта царапина… К утру затянется, – небрежно бросил мужчина и разгневанно добавил: – Грино, ты же знаешь, что я не люблю, когда ты меня вот так, не спросив, перекидываешь из одного места в другое! – он с размаха воткнул меч в снег.

– У меня был серьезный повод. Твоя помощь больше нужна не Михалу, а Кае.