— Архиепископ англиканской церкви.

— И с ним поговори. И с деканом богословского факультета Гарвардского университета. И с этим, как его, Нибуром, и со всеми протестантскими богословами. “Протестанты голосуют за Кеннеди” — об этом должна знать вся страна, и как можно скорее.

— По-моему, это устроить труднее, чем кампанию “Евреи голосуют за Кеннеди”.

— Да что с тобой, Дэйвид, в самом-то деле? Джек уже заручился поддержкой этих чертовых евреев!

После разговора с Джо я засел за телефон, охваченный лихорадкой кризисной ситуации, и стал убеждать видных протестантских священников, что свобода вероисповедания в штате Западная Виргиния в опасности. И мне это удалось. В ходе теледебатов с Хамфри — и что гораздо важнее, с несговорчивыми протестантскими священниками Западной Виргинии — Джек обеспечил себе место главного кандидата на президентский пост от демократической партии. Хамфри пропал с политической арены вслед за Линдоном Джонсоном и Стью Саймингтоном, которые побоялись состязаться с Джеком на предварительных выборах.

Ив Монтан вернулся во Францию национальным героем. Мэрилин Монро была всемирно признанная богиня секса, и соотечественники Монтана в пылу национальной гордости считали, что ее любовником достоин быть только француз.

К счастью для Мэрилин, скоро начинались съемки фильма “Неприкаянные”. Я говорю “к счастью” потому, что в нем она снималась вместе с Кларком Гейблом, и это по крайней мере помогло ей забыть о Монтане, и еще потому, что у нее появилась реальная возможность стать серьезной актрисой, а это по-прежнему было для нее очень важно.

Но новая работа сулила и сложности. Фильм предполагалось снимать в Неваде, а это означало, что Мэрилин долгие недели придется проводить там вместе с мужем — с мужем, которого она предала, которого считала виновником всех своих бед, к которому чувствовала только злость и обиду.

Я выкроил несколько свободных дней и уехал с Марией отдохнуть в Ки-Бискейн. Из Палм-Бич мне позвонил Джо Кеннеди. После нашего последнего разговора прошла неделя. Джо говорил так, словно бился в истерике, и на мгновение я предположил, что с ним случился, как говорят французы, “un coup de vieux” , то есть что он неожиданно впал в старческий маразм.

— Ты должен убрать ее куда-нибудь, чтобы она не мозолила глаза, — сказал он. — Увези ее в Нью-Йорк.

— Кого?

— Как ты думаешь, кого, черт возьми? Мэрилин Монро!

— Мэрилин? А в чем дело?

— Она приехала сюда, поселилась в гостинице “Брейкерс” и позвонила Джеку. Он сейчас поехал к ней.

Я попытался осмыслить услышанное, но мой мозг отказывался понимать, как такое вообще могло произойти.

— Неужели она поселилась в гостинице под своим именем? — спросил я, вознося к небу молитвы, чтобы это было не так.

— Нет. Но ее же любой может узнать. В этом проклятом месте полно журналистов. Ты же, наверное, соображаешь, что для Джека это будет катастрофа?

Казалось, Джо считает, будто это моя вина, но я знал, что он в присущей ему манере просто выплескивает свой гнев на первого, кто попался под руку.

— А где Джеки?

— Слава Богу, в Вашингтоне. Отдыхает. Так врачи приказали. Джек прилетел сюда на пару дней, погреться на солнышке. Эта женщина, что — сумасшедшая ?

На этот вопрос трудно было ответить сразу.

— Она очень импульсивная, — сказал я.

— Импульсивная, черт бы ее побрал! Джеку пора бы научиться держать в узде своих женщин. Я сказал ему об этом, прямо так и сказал.

Мне хотелось напомнить Джо Кеннеди, что Глория Свенсон тоже водила его , как водят бычка за кольцо, продетое через нос, но сейчас об этом лучше было умолчать.

Как и большинство людей, Джо не Церемонился с чувствами других, хотя для себя всегда находил оправдание.

— Что ж, — сказал я. — Никто кроме Джека не решит эту проблему. В конце концов, Мэрилин приехала, чтобы увидеться именно с ним.

— Нет. По-моему, она собирается встретиться и со мной. Сейчас же приходи к нам. Мы попали в настоящую переделку.

Я был согласен с ним. Мария переодевалась к обеду. Мы договорились с ее друзьями пообедать в клубе “Эверглэйдз”. Я извинился перед ней, сообщив, что не пойду в клуб.

— Право же, Дэйвид! — воскликнула она. — Если бы я не знала тебя так хорошо, то запросто предположила бы, что ты завел любовницу.

— Звонил Джо Кеннеди, — объяснил я. — У него опять проблемы.

— Я все понимаю, дорогой. Супруги Д'Соуза очень расстроятся, что тебя не будет, ну ничего. Сделай одолжение, застегни эти крючки и можешь идти.

Я подошел к ней сзади и стал застегивать на платье крошечные крючки. Только на нарядах, сшитых у знаменитых французских модельеров, бывают такие почти невидимые глазу петли и крючки, а модельеры очень любили шить наряды для Марии: богатая заказчица, к тому же с прекрасной фигурой. Д'Соуза был миллионер из Бразилии; его хобби — женщины и поло. Я не испытывал сожаления по поводу того, что мне не придется пообедать с ним. Марии нравились такие обеды, а мне нет.

— А что, Джек приехал? — спросила она.

Я кивнул.

— Передай, пусть заходит в гости, — сказала она, когда я наконец закончил застегивать крючки. — Я слышала, их роман с Мэрилин Монро продолжается? Это правда?

— Насколько я знаю, нет.

— Хорошо, что у тебя нет любовницы, мой милый Дэйвид. Ты совсем не умеешь лгать.

Как я и думал, посол находился в своем “стойле для быка”. Так он называл огороженную забором площадку, где он обычно загорал. Здесь он мог сидеть голым, читать газеты, разговаривать по телефону, надев только соломенную шляпу, чтобы солнце не слепило глаза. Джо Кеннеди ужасно боялся, чтобы у него не сошел загар: ненавидел бледную кожу и очень заботился о своем здоровье. Он твердо верил, что загорать нужно только в голом виде, так как, по его мнению, загар — это лучшее средство от всех болезней. Никто, даже его дети, не имел права нарушать его покой, когда он загорал. Однако он не прочь был, чтобы его в этом уединенном местечке у бассейна навещали женщины, и он всякий раз пытался склонить к этому подруг своих дочерей и сыновей, и многие не отказывались. Никто не знал, сколько конкретно молодых представительниц высших слоев общества получили первые уроки полового воспитания, втирая крем для загара в голое тело посла Джозефа П.Кеннеди, однако их число было значительным, и сыновья Джо частенько шутили по этому поводу, хотя и завидовали отцу.

Я не поверил своим глазам, увидев возле бассейна рядом с Джо Джека и Мэрилин. Они о чем-то дружелюбно беседовали. Джо, слава Богу, был в плавках. Джек был одет в белые парусиновые брюки и синюю тенниску. Вид у него был усталый, он похудел. На Мэрилин было белое пляжное платье с открытыми плечами. Волосы она убрала под шарф, надела темные очки — так она обычно меняла свою внешность, чтобы ее не узнали. Все трое громко хохотали. Было очевидно, что Джо уже успокоился.

— Привет, Дэйвид, — весело поздоровалась Мэрилин. — Я поцеловал ее в щеку и сел. — Мне приходилось видеть тебя только в респектабельном костюме. А спортивная одежда тебе к лицу.

Джо вовсю старался очаровать Мэрилин — он всегда вел себя так в присутствии красивых женщин. Джо рассказывал о том времени, когда был владельцем киностудии, и ему удалось рассмешить Мэрилин до слез. Своим появлением я прервал его рассказ. Глубокое круглое декольте едва прикрывало груди Мэрилин, и я заметил, что посол не сводит с них глаз.

— Я рассказываю Мэрилин о прежних временах, Дэйвид, — объяснил он.

— Ах, это так смешно, господин посол! — воскликнула Мэрилин своим журчащим задыхающимся голоском, голоском Шугар Кейн из кинофильма “Некоторые любят погорячее”.

— Зовите меня Джо, — поправил он Мэрилин и, наклонившись вперед, похлопал ее по коленке.

— Джо, — повторила она и снова хихикнула. В Джеке не чувствовалось напряженности, словно его совсем не волновало то, что в любой момент может разразиться публичный скандал по поводу его связи с замужней кинозвездой и его не выдвинут кандидатом в президенты. Он сидел, обхватив рукой плечи Мэрилин, едва касаясь пальцами обнаженной части ее груди, и держался так, словно эта женщина была его собственностью. Вероятно, Мэрилин не составило труда отвлечь его от благих намерений, с которыми он пришел к ней в “Брейкерс”. Ни у кого больше не возникало мысли отправить Мэрилин в Нью-Йорк ближайшим самолетом, а еще лучше — отправить ее на их семейном самолете “Каролина”. Даже Джо, который в политике всегда был реалистом, выбросил эту затею из головы.