Я не считаю, что подобные знакомства бросают на меня тень. Эти люди никогда не просили меня о чем-нибудь бесчестном, да я и не согласился бы ради них преступить закон. Как бы то ни было, бизнес зачастую граничит с незаконной деятельностью, и многие “легальные” бизнесмены, которые были моими клиентами или с которыми мне приходилось работать, такие, как, например, Говард Хьюз и Пол Гетти, представляются мне сегодня более безнравственными, чем боссы “мафии”.

Отец Джека знал об этих моих связях. Джек тоже о них догадывался и нередко проявлял любопытство — слово “мафия” производило на него магическое действие: он был склонен преувеличивать силу и влияние этой преступной организации. Джо знал истинную цену мафиози, знал, что они уличные хулиганы, охотящиеся на тех, кто не может дать им отпор, и использующие человеческие слабости в своих интересах. Джеку они казались зловещими и в то же время романтичными. Он, конечно, жестоко ошибался, а я, к моему стыду и к несчастью для Джека, даже пальцем не пошевелил, чтобы разубедить его.

— Поверь мне, Джек, — сказал я, — осторожность для этих ребят превыше всего. Попробую что-нибудь сделать.

— Хорошо. Спасибо, Дэйвид. Ты настоящий друг.

— Но учти: если мы попросим их о помощи, они потребуют что-нибудь взамен.

Он задумчиво посмотрел на меня.

— А что они могут потребовать?

— Не знаю.

— Если они потребуют расплатиться деньгами, мы на это не пойдем. Это невозможно.

— Деньги им не нужны. Настоящие мафиози играют в открытую. Если они обещают что-то сделать, они это сделают. Но и ты должен быть готов выполнить свои обещания.

— Это понятно, — ответил он, но я видел, что он не отнесся серьезно к моему предостережению. Если Джек кого-то и боялся, так это только своего отца. Может быть, еще Джеки. Я должен был втолковать ему, насколько опасно иметь дело с мафией, но он выглядел таким измученным и усталым, что я не решился продолжить разговор, да он и сам изменил тему. Я тогда совершил непростительную ошибку.

— Боже мой, — произнес он, — как я устал сидеть без дела…

— Чем ты здесь занимаешься?

— Схожу с ума от безделья. Работаю над этой проклятой книгой — благодарю за эту блестящую идею, Дэйвид! Когда закончу, опять отдамся в руки врачей. Надо делать еще одну операцию.

Он на мгновение закрыл глаза, как бы отгоняя от себя всякие воспоминания о боли и неподвижности, которые ему опять предстоит пережить. И кто мог винить его за это?

— Вчера звонила Мэрилин, — объявил он.

— Сюда?

— Слава Богу, Джеки в это время купалась в море.

— Как у нее дела?

— Ну, ты же знаешь Мэрилин. Спрашивала, стоит ли ей выходить замуж за Миллера или не стоит. Как будто я могу ей тут посоветовать. Конечно, скорее всего этот брак — ошибка. С другой стороны, почти любой брак можно назвать ошибкой, верно?

Я кивнул. Я знал, что для него это больной вопрос.

— Она хотела приехать сюда, чтобы… э… увидеться со мной.

— Еще одна ошибка.

— Да. Хотя мысль интересная. Мне показалось, она не очень расстроилась, когда я объяснил ей, что ничего не получится. Она рассказала мне про Актерскую студию и про парня, который там заправляет, как его зовут?

— Ли Страсберг.

— Вот-вот. По-моему, сейчас у нее неплохое настроение. Во всяком случае, она довольна своей работой. Сказала, что сумеет поставить меня на ноги за пять минут! Сообщила также, как она это сделает! — Он рассмеялся.

На мгновение я почувствовал, как у меня внутри все бешено задрожало от зависти. Я представил, как пышные белые бедра Мэрилин заключают в объятия Джека.

Он с любопытством посмотрел на меня.

— Как ты думаешь, у меня могут возникнуть проблемы из-за Мэрилин?

Я прокашлялся. Вообще-то говоря, я был уверен, что Мэрилин представляет для Джека не меньшую опасность, чем Бек и Хоффа — для Бобби.

— Ты же знаешь, как говорят, Джек: никогда не путайся с женщиной, у которой проблем больше, чем у тебя самого.

Мне показалось сначала, что Джек разозлился на меня, но он вдруг закинул голову и расхохотался. Таким веселым я его уже давно не видел.

— Ох, Дэйвид, — выговорил он, хватая ртом воздух. — А с другими женщинами и путаться не стоит!

Она пыталась сосредоточиться на том, что Милтон говорил ей о Ларри Оливье, который для нее был сэр Лоренс Оливье, величайший актер всего англоязычного мира.

Где-то в глубине души она чувствовала, что, в каких бы розовых красках ни расписывал Милтон ее будущего партнера, ей не суждено подружиться с Лоренсом Оливье. Милтон показал ей несколько фильмов с участием Оливье, но от этого она расстроилась еще больше — выяснилось, что она почти не понимает его речь.

Ей больше нравилось думать о том, что она будет сниматься у Джошуа Логана в фильме “Автобусная остановка”, — сначала ей предстояло работать над этим фильмом. Роль Шери была ей понятна, и, по крайней мере, Логан, с кем она уже встречалась раньше, говорил на том же языке, что и она, и о нем уважительно отзывались в Актерской студии.

— Ты не говорил мне, что сэр Оливье собирается сам ставить фильм, — сказала она.

— Не сэр Оливье, — уже в сотый раз поправил ее Милтон, — а сэр Лоренс. В том-то все и дело , что Ларри хочет ставить этот фильм. Поэтому нам и удалось заполучить его.

— Я думала, он согласился, потому что ему нужны деньги.

Он закатил глаза.

— И поэтому тоже. Он уже ставил фильмы, и неоднократно.

— Но он не ставил фильмы с моим участием, Милтон. И к тому же мы платим ему моими деньгами, разве нет?

На лбу у Милтона выступили капельки пота.

— Ну да, нашими, — согласился он.

— В основном моими.

Он вздохнул.

— В основном твоими, так и быть.

— Я просто пытаюсь расставить все на свои места, понимаешь? Если это мои деньги, я хочу быть в курсе всего. И я хочу, чтобы все делалось по-моему, а не так, как заблагорассудится сэру Оливье. В конце концов, я плачу ему, и он должен это понимать? Верно?

— Верно.

— Милтон? А ты уверен , что он поймет?

— Я постараюсь разъяснить ему, Мэрилин. Не беспокойся.

Но она все же беспокоилась. Ее начинало раздражать, что Милтон и Эми в последнее время только и говорили: “А вот Ларри…”, “А вот Вивьен…”. Милтон должен был заботиться о ее чувствах, а не об Оливье, и тем более не о Вивьен Ли, — и все потому, что Вивьен играла с Оливье в спектакле “Принц и хористка”; ее роль — роль Элси — Мэрилин предстояло сыграть в фильме.

— И еще, — сказала она, глядя ему прямо в глаза, чтобы он понял: она говорит серьезно. — Я разговаривала с Полой Страсберг. Она будет работать у нас.

Милтон изобразил непонимание.

— Пола? Страсберг?

— Из Актерской студии.

— А, жена Ли, ну да. Гм… и чем она будет заниматься, Мэрилин?

— Она будет моим наставником по актерскому мастерству, детка.

— Гм. В чем будет заключаться ее работа, Мэрилин?

— Она будет ездить со мной на съемки и помогать мне играть. Слушай, Милтон, для меня это очень важно. Ли и Пола никогда не делали этого ни для кого, даже для Марлона и Монти. Честно говоря, я не думала, что Пола согласится. Ли — гений, а Пола — проводник его учения или последователь, понимаешь? — Она видела, что ее сообщение совсем его не обрадовало. — Пола — настоящий профессионал, — продолжала она. — Она понимает меня лучше, чем я сама. Если она велит мне выпрыгнуть из окна, я, не задумываясь, сделаю это — и уверена, что полечу.

Она вытянула в стороны руки, чтобы наглядно показать, как она полетит, задев при этом несколько своих фотографий, которые упали на пол. Все стены мастерской были увешаны ее фотографиями; хотя Милтон и стал компаньоном и продюсером Мэрилин, он продолжал фотографировать ее по нескольку раз в день.

— Гм, это замечательно, — пробурчал Милтон, бросив нервный взгляд по сторонам, как будто оказался запертым в комнате с сумасшедшей. — Ты говорила об этом с доктором Крис?