Он довольно долго смотрел на Шарлотту, пытаясь понять, что происходило сейчас в ее душе. Но она казалась такой же спокойной и невозмутимой. Наконец, не выдержав, он пробормотал извинения, коротко поклонился и вышел из комнаты.

Как только дверь за Филиппом закрылась, Шарлотта со вздохом уронила голову на руки и тихонько всхлипнула. Ей снова вспомнились ужасные дни после их с Филиппом свадьбы, когда он почти сразу же вернулся к своей любовнице. Она тогда считала, что он изменил ей. И как ни странно, она и сейчас воспринимала его поведение как измену.

Разумеется, она прекрасно понимала, что нынешнее поведение Филиппа – почти полная гарантия того, что он разведется с ней и освободит от уз брака. Но она нисколько не радовалась близкому освобождению, напротив, постоянно мучила себя ревностью и пыталась представить, чем занимались Филипп с Джоанной, пыталась представить, как они прикасались друг к другу и как целовались…

И она была почти уверена, что они не только целовались, но и ложились вместе в постель – именно поэтому Филипп и отказался ответить на ее вопрос. Иначе бы он просто сказал, что не спал с Джоанной, не так ли?

О Боже, а как холодно он взглянул на нее, перед тем как выйти из столовой! И как, разозлившись, ударил кулаком по столу, да еще и опрокинул в гневе стул… Такого он прежде никогда себе не позволял. Выходит, ее вопрос про постель ужасно его разозлил, вывел из себя.

Но куда же он сейчас отправился? Может, к Джоанне? Что ж, очень может быть…

Встав из-за стола, Шарлотта потянулась к бокалу с вином и осушила его одним глотком. После чего вышла из столовой и, повернувшись к слуге, стоявшему у двери, тихо спросила:

– Ты не видел, куда направился его светлость?

Слуга с невозмутимым видом покачал головой:

– Нет, миледи. Но если хотите, то я…

– Нет-нет, не надо его искать, – поспешно проговорила Шарлотта.

Она заглянула в музыкальную комнату, в кабинет, в гостиную, в библиотеку, затем проверила еще полтора десятка комнат, но нигде не обнаружила Филиппа. Повстречав в холле дворецкого, Шарлотта спросила:

– Фэллон, ты, случайно, не видел моего му… его светлость? – Ей вдруг пришло в голову, что сейчас, после всего происшедшего в последние дни, было бы странно называть Филиппа своим мужем.

Дворецкий, казалось, задумался. Потом произнес:

– Точно не знаю, миледи. Полагаю, он отправился кататься.

«Интересно, на лошади или на женщине?» – подумала Шарлотта. Коротко кивнув дворецкому, она сказала:

– Спасибо, Фэллон.

«Куда же теперь идти? – спрашивала себя Шарлотта. – Бежать к окну в надежде увидеть Филиппа? Или же отправиться в гостиную, сесть в кресло и ждать, когда он будет возвращаться?»

– Вы что-то хотите сказать, ваша светлость? – неожиданно спросил дворецкий.

Шарлотта с улыбкой кивнула:

– Да, Фэллон. Знаешь, я буду… в комнате для отдыха.

– Да, ваша светлость, – ответил дворецкий и поклонился.

Покинув холл, Шарлотта направилась в комнату для отдыха. В сущности, это была гостиная, но предназначенная не для всех, а лишь для самых близких друзей, а также членов семьи; именно здесь общались самые близкие люди – те, которые ничего друг от друга не скрывали и которые могли поделиться друг с другом самым сокровенным, всеми своими секретами и переживаниями, своими огорчениями и мечтами.

«Но почему же я решила пойти именно в эту комнату? – спрашивала себя Шарлотта. – Неужели надеюсь, что Филипп, вернувшись, вдруг войдет туда и у нас с ним состоится откровенный разговор?»

Переступив порог, Шарлотта тотчас же взглянула на диван – именно на нем часто сидели Филипп с Джоанной, когда вели задушевные беседы, когда обнимались и целовались.

«Не смей об этом думать, – сказала себе Шарлотта, отворачиваясь от дивана. – И в окно смотреть не смей. Даже если ты увидишь Филиппа, это ничего не изменит».

Она вышла на середину комнаты и осмотрелась. Тут взгляд ее упал на секретер, и она вдруг поняла, почему пришла в эту комнату. Вовсе не для того, чтобы дожидаться Филиппа в надежде на откровенный разговор. Он и так вполне откровенно сообщил о своих планах, чего же ей еще? Нет, она пришла сюда совсем для другого дела…

Приблизившись к секретеру, Шарлотта открыла один из ящиков и достала пачку писчей бумаги. Затем придвинула поближе к себе масляную лампу. Перо и чернильница находились тут же, и она, немного подумав, принялась писать – писала одно приглашение за другим и улыбалась при этом.

Что ж, почему бы и нет? Если Филипп получал удовольствие, развлекая в Рутвен-Мэноре Джоанну, то почему бы ей, Шарлотте, не заняться тем же? Да-да, она тоже пригласит гостей и будет их развлекать! Филипп с Джоанной будут мило беседовать и флиртовать, а она повеселится со своими гостями – устроит себе настоящий праздник!

Спустя три дня, в два часа пополудни, гости герцогини начали прибывать в Рутвен-Мэнор.

– Ваша светлость!… – Фэллон, стоявший у двери гостиной, повернулся к Шарлотте. – Позвольте представить мистера Райта, мистера Боулби и виконта Мэсси.

– Спасибо, старина. – Эдвард Райт с улыбкой похлопал пожилого дворецкому по плечу. – Но наша дорогая Шарлотта и так знает, кто мы такие. Ведь также, ваша светлость? – Взглянув на Шарлотту, он подмигнул ей.

Шарлотта улыбнулась гостям и кивнула. Повернувшись к дворецкому, сказала:

– Спасибо, Фэллон, Можешь идти. Я ожидаю еще нескольких гостей. Пожалуйста, впусти их, но представлять не нужно.

– Слушаюсь, ваша светлость. – Дворецкий поклонился и направился в холл. Старик говорил как обычно, ровным голосом, но было совершенно очевидно, что он не одобрял поведения хозяйки.

– Старик совсем выжил из ума, – с усмешкой заметил Эдвард Райт. – И, наверное, тюремщик он никудышный, если здесь, Шарли, твоя тюрьма.

Шарлотта весело рассмеялась и уселась на диван, стоявший посреди комнаты.

– Может, и тюрьма. Но думаю, вам не составит труда вызволить меня отсюда.

Мэсси, приблизился к окну и, отдернув занавеску, пробормотал:

– Кажется, приехали Холланд и Стаффорд. – Он покосился на Шарлотту, – Дорогая, ты позвала всех своих кавалеров из Лондона?

Шарлотта в смущении опустила глаза. Из всех приглашенных ею мужчин только Стивен Эйвери, пятый виконт Мэсси, недвусмысленно давал ей понять, что считал ее превращение в его любовницу лишь вопросом времени. Другие же удовлетворялись безобидным флиртом, полагая, что общество красивой женщины – и без того немалое удовольствие.

– Так что же, Шарли, ты всех своих кавалеров пригласила? – повторил вопрос Мэсси.

– Нет, Стивен, только самых достойных, – отозвалась Шарлотта. Присутствие виконта очень ее стесняло, но оно было необходимо для ее небольшого представления.

– Какая ты шалунья, Шарли! – воскликнул Эдвард Райт. Срезав кончик сигары, он покатал ее между пальцами. – Поэтому мы так и скучали по тебе, дорогая.

– Должна признаться, я очень боялась, что никто не приедет. Я думала, вы все боитесь герцога.

– Боимся? – с усмешкой переспросил Эдвард. – Но ведь он за все эти годы ни разу ничего не предпринял. И вообще, почему мы должны его бояться? Только потому, что он, возможно, косо на нас посмотрит?

Шарлотта пожала плечами:

– Пожалуй, ты прав. Ему наплевать на все мои… прошлые похождения.

– Между прочим, я был в игорном доме Фонтэйна в тот вечер, – подал голос Мэсси. – Так вот, ему вовсе не наплевать.

– Стивен, не надо об этом, – Шарлотта снова потупилась. Взглянув на Эдварда, она подмигнула ему и со смехом воскликнула: – Все-таки ты прав! Да-да, не следует его бояться. Ему действительно на все…

– Приветствую вас, джентльмены! Рад видеть вас, дражайшая герцогиня. – В следующую секунду в комнату вошли Томас Холланд, Ричард Кавершем и виконт Стаффорд. А за ними еще четверо джентльменов, Шарлотта встала, приветствуя вновь прибывших.

– Как я рада! – Она улыбнулась гостям.- Всегда приятно видеть лица друзей.