Герцог же был совершенно спокоен; снова надев свою «аристократическую маску», он даже в перепачканной одежде и со взъерошенными волосами являл собой образец достоинства и невозмутимости.

Шарлотта нахмурилась. Наверное, ей следовало бы столкнуть его в воду. Очень уж хотелось увидеть, как он потеряет самообладание и начнет топать ногами и ругаться – как делают все нормальные люди, когда злятся.

Да, сейчас ей ужасно хотелось вывести Филиппа из себя – хотя бы для того, чтобы не вспоминать о его поцелуе, чтобы забыть о том, как она, наслаждаясь этим поцелуем, чувствовала, что ее с каждым мгновением все сильнее влечет к мужу…

Черт бы его побрал, этого Филиппа! Общаясь с ним, ей следует проявлять осмотрительность, иначе в какой-то момент она может не сдержаться и… и тогда все зайдет гораздо дальше поцелуев.

Стараясь изобразить гнев, Шарлотта взглянула на мужа и прокричала:

– Да не смотри же на меня так, как будто я пустое место! Иначе я снова от тебя сбегу! Сбегу с первым попавшимся, понятно?!

– Шарлотта, успокойся. – Джоанна коснулась ее руки. – Ведь ты же прекрасно знаешь, что он всегда такой…

Филипп же, пожав плечами, стал смотреть на Джоанну. Какое-то время он молчал, потом вдруг отвесил галантный поклон и с усмешкой проговорил:

– Знаете, леди Грей, а ведь я так и не поблагодарил вас за то, что вы бросили меня за четыре дня до венчания. Разрешите поблагодарить вас сейчас. Ведь если бы вы тогда не исчезли, я бы никогда не познал счастья с моей милой женой, с красавицей Шарлоттой.

Джоанна сдержанно кивнула.

– Я рада, что сумела оказать вам услугу, ваша светлость: – Повернувшись к Шарлотте, прошептала: – До меня не раз доходили слухи о том, что вы с герцогом ненавидите друг друга.

– Так и есть, – ответила Шарлотта. – Но он скрывает это лучше меня. – Она тут же подумала о том, что каждый поступок мужа и каждое его слово являлись лишь очередным ходом в той сложной игре, которую они вели. Причем Филипп стремился во что бы то ни стало подчинить ее себе, стремился подавить ее волю и сделать своей рабыней. И даже его подарок – чудесная арфа – являлся ходом в этой игре. К счастью, она прекрасно это понимала, так что ей следовало лишь проявлять осмотрительность и дожидаться, когда он наконец устанет от этого фарса и вернется в Лондон.

«А чтобы он побыстрее утомился, – подумала Шарлотта, – нужно почаще, злить его. И теперь – самый подходящий для этого момент».

Повернувшись к Джоанне, Шарлотта с улыбкой сказала:

– Дорогая, ты просто обязана пойти к нам сейчас на чай.

Леди Грей искренне удивилась:

– Прямо сейчас? А не рановато ли?

– Сейчас самое подходящее время, дорогая. Скажи «да», – добавила Шарлотта шепотом.

Покосившись на Филиппа, Джоанна в смущении пробормотала:

– Но я не уверена, что это было бы… уместно.

Шарлотта ненадолго задумалась, потом заявила:

– Полагаю, это было бы вполне уместно. Но если не хочешь, то мы могли бы задержаться тут, на берегу, и поговорить об Итане. Знаешь, я слышала, что он, оказывается…

– Ладно, хорошо, – перебила Джоанна. – Я с огромным удовольствием выпью с тобой чаю.

Шарлотта захлопала в ладоши и, снова посмотрев на мужа, закричала:

– Ах, дорогой, наша милая Джоанна согласилась пойти к нам на чай! Замечательно, правда?!

– Да, это прекрасная новость, – отозвался герцог.

Заметив, как муж стиснул зубы, Шарлотта едва не запрыгала от радости. Наконец-то ей удалось по-настоящему его разозлить!

Проклятие! Ей хотелось придушить этого негодяя! Она думала, что сумеет позлить его, но оказалось, что это он ее разозлил – ужасно разозлил!

Как только они с Джоанной перебрались через ручей, Филипп улыбнулся своей бывшей невесте и склонился над ее рукой. А потом, по дороге к дому, а также за чаем, беседовал только с ней и при этом мило улыбался – словно хотел очаровать их гостью.

Таким поведением он ставил ее, Шарлотту, в идиотское положение – ведь она-то думала, что это ему будет не по себе из-за присутствия его бывшей невесты.

А теперь, когда Филипп отправился провожать Джоанну, та, остановившись в дверях гостиной, помахала ей рукой:

– До свидания, Шарлотта. Спасибо за приглашение. Надеюсь, что скоро мы снова увидимся.

– Да, конечно, – отозвалась Шарлотта. Ей удалось изобразить безмятежную улыбку – хотя на самом деле хотелось рвать и метать, хотелось кричать и топать ногами. Проклятие, этот негодяй снова взял верх, снова ее перехитрил.

Как только герцог с гостьей исчезли в холле, Шарлотта бросилась к окну, выходившему на парадную подъездную аллею. Через несколько секунд она увидела, как Филипп подавал руку Джоанне, когда та забиралась в карету – он настоял на том, чтобы гостья отправилась домой в его экипаже. И эти двое… Ах, они мило улыбались друг другу, улыбались так, словно были добрыми знакомыми, – если не более того.

Разумеется, Шарлотта понимала, что глупо злиться на мужа, но все же она ужасно злилась. Как он смел флиртовать с этой женщиной в ее присутствии?!

Наконец карета отъехала, и Филипп, развернувшись, зашагал обратно к дому. При этом он как-то странно улыбался. Наверное, договорился с Джоанной о тайном свидании сегодня вечером. Интересно, он хотя бы дождется, когда его жена ляжет спать? А может, он отправится к ней домой? Или она приедет сюда? Но если так… Ох, неужели ей придется слушать их страстные вздохи и стоны?

Проклятие, ей ведь тогда не удастся уснуть!

Тут Филипп поднял голову и, увидев ее в окне, ухмыльнулся и помахал ей рукой. После чего исчез из виду.

Минуту спустя Шарлотта услышала шаги мужа, заходившего в гостиную. Но она, решив не терять достоинства, по-прежнему стояла у окна. И она не станет разговаривать с этим негодяем! Хотя, конечно же, она нисколько не ревновала, просто ужасно злилась.

Да-да, она просто злилась, вот и все.

– Шарлотта…

Она по-прежнему стояла спиной к мужу.

– Шарлотта, посмотри на меня.

Немного помедлив, она обернулась и скрестила на груди руки. Стараясь сохранять достоинство, спросила:

– Ты что-то хотел мне сообщить?

– Дорогая, я долго думал над тем, что ты сказала.

– Неужели? О чем именно ты думал? И знаешь, очень странно, что какие-то мои слова заставили тебя задуматься.

– Да, заставили. И я решил исполнить твою просьбу.

Шарлотта замерла в изумлении. Сердце же в ее груди подпрыгнуло. Исполнить просьбу? Но она ведь просила его лишь об одном… Неужели он…

– Что ты имеешь в виду? О какой просьбе говоришь?

– Я разведусь с тобой, – ответил герцог.

После этих слов мужа Шарлотта смертельно побледнела, стала абсолютно белой. Потом щеки ее залились румянцем, и она, судорожно сглотнув, пробормотала:

– Филипп, не нужно так шутить со мной. Неужели ты хочешь сказать, что действительно…

Он утвердительно кивнул:

– Да, я готов выполнить твою просьбу, дорогая. Поверь, я не шучу и действительно разведусь с тобой. Но у меня есть одно условие, Я должен получить что-то взамен.

– Понятно, – со вздохом кивнула Шарлотта, хотя на самом деле совершенно ничего не понимала. И действительно, что она могла дать ему взамен?

Словно прочитав ее мысли, герцог заявил:

– Поскольку в ходатайстве о разводе супружеская измена может быть названа одной из причин, вся ответственность падет на тебя, понятно?

– Да, конечно, ваша светлость.

Филипп прошелся по комнате, потом снова взглянул на жену:

– Шарлотта, ты не рада? Но разве мое согласие не повод для ликования? Три года ты умоляла меня дать тебе свободу. И вот теперь, когда я хочу это сделать, ты, кажется, совсем не рада. Может, ты передумала? Может, желаешь остаться герцогиней Радерфорд?

Она с улыбкой покачала головой.

– Разумеется, нет, ваша светлость. Мне просто не верится, что вы сдержите слово. Ведь вы не раз обманывали меня, чтобы добиться своего, разве не так? Так откуда же мне знать, что вы и сейчас не обманываете?