– Ваши родственники поступают жестоко, не признавая вас, – продолжала Селия. – Поверьте, я очень вам сочувствую.

– Не думаю, что это жестоко. – Джонатан пожал плечами. – Просто у них есть кое-какие опасения.

– Но это было жестоко, когда вы были ребенком.

– Да, возможно. Но о детстве я давно забыл. – Конечно же, он прекрасно все помнил – такое не забывается.

– Значит, вы на них не в обиде? – допытывалась Селия.

– Если честно, то я обиделся только однажды. Мне тогда было лет десять, так что это произошло очень давно.

– И что же тогда случилось?

Он молчал, а Селия пристально смотрела на него, ожидая ответа.

– Моя мать привезла меня в Холликрофт, поместье Торнриджа, – проговорил наконец Джонатан. – Ей хотелось побеседовать с моим кузеном – он только достиг совершеннолетия. Кузен отказался увидеться с ней, а мать не приняла его отказа, так как мы с ней проделали очень долгий путь. Она села перед дверью и заявила, что не уйдет, пока он не примет ее, даже если ей придется умереть от голода около этого дома. А я сидел рядом с ней.

Селия взглянула на него с удивлением.

– Неужели он заставил вас там голодать?

– Нет, не совсем так. Хотя это сидение не принесло ничего хорошего моей матери – ведь здоровье ее и так уже было подорвано. Мы сидели там три дня и три ночи. Наконец Торнридж смилостивился – он в эти дни ждал гостей и хотел избежать неприятностей.

– Значит, вы встретились с ним тогда?

– Тогда я видел его единственный раз в жизни. И я плохо помню ту встречу. Помню, что он был холоден как лед. Во время их беседы обвинения исходили от моей матери, оскорбления – от него. Но в конце концов он согласился дать мне образование – ведь прежний граф, мой отец, специально оставил на это деньги. А потом, после окончания учебы, я еще несколько лет получал небольшое содержание, чтобы отказался от всякого родства с ними.

Джонатан умолк и склонился над своей тарелкой, как бы давая понять, что ему больше нечего добавить. Однако он помнил гораздо больше из той встречи матери с его кузеном. Помнил, что мать не только выдвигала требования, но и угрожала.

Селия какое-то время молча смотрела на него, потом спросила:

– А как же вы жили, когда содержание закончилось? Чем занимались?

Джонатан взглянул на нее с некоторым удивлением. Заставив себя улыбнуться, сказал:

– Вы задаете слишком много вопросов. Есть ли какая-то причина для этого?

Она пожала плечами:

– Мне просто любопытно. Вот и все.

– Любопытно, потому что я поцеловал вас?

– Потому что вы живете в моем доме. И еще – из-за того вашего дела на севере, где вы были мировым судьей. Видите ли, мне об этом известно. Я вспомнила, что ваше имя упоминалось в газете, которую мне показала Верити несколько месяцев назад. Теперь понимаете, о чем я?…

Джонатан промолчал. Было очевидно, что Селия и впрямь кое-что о нем знала. Но зачем она сейчас говорила ему все это? Какие цели преследовала?

– И я подумала, что без помощи весьма влиятельных людей вы бы не смогли занять место судьи, – продолжала Селия. – К тому же вы никогда не жили в тех местах, не так ли? А потом я кое-что вспомнила… Вспомнила, что в те годы, когда я жила с матерью, у вас была привычка неожиданно исчезать и столь же неожиданно появляться. И из всего этого я сделала вполне определенные выводы, – добавила Селия с самодовольной улыбкой.

Джонатан весело рассмеялся.

– Что ж, если в результате этих выводов вы будете приглашать меня на обеды и надевать чудесные атласные платья, то я не возражаю.

– И вы даже не хотите узнать, какие выводы я сделала?

Джонатан снова засмеялся.

– Думаю, вы сейчас мне все расскажете. Я нисколько в этом не сомневаюсь.

Селия надула губки и пробурчала:

– Вы ужасно самоуверенный… – Немного помолчав, она заявила: – Так вот, я думаю, что вы – один из тех, кто во время войны шпионил во Франции. Полагаю, что вы занимались там… всякими тайными делами. Я ведь права?

– Ваша теория не так уж плоха. По крайней мере вы не считаете меня скучным человеком.

– И еще… – Селия немного помолчала. – Я думаю, что вас послали на север, чтобы вы разузнали, что там произошло. Вас послали какие-то очень влиятельные люди. И сейчас вы, наверное, ждете их распоряжений. Они должны отправить вас еще куда-нибудь для выполнения секретного задания.

– У вас очень богатое воображение, – заметил Джонатан с улыбкой.

Тут в столовой появилась Мэриан с дичью в пикантной подливке. Когда она вышла из комнаты, Джонатан подлил в бокал Селии вина и проговорил:

– Вы правы, я действительно побывал во Франции несколько раз. Но большинство моих… миссий проходило именно здесь, в Англии. В основном на побережье. И вы правы относительно моей последней операции. Меня действительно отправил на север один очень влиятельный человек.

Глаза девушки расширились.

– Неужели я все правильно поняла? Значит, все было так, как я сказала?

Джонатан утвердительно кивнул:

– Да, по большей части. Примерно так все и происходило.

Какое-то время Селия смотрела на него в изумлении – казалось, она удивлялась своей проницательности. Потом вдруг с лукавой улыбкой спросила:

– А сейчас вы шпионите за мной, не так ли?

Вот этого вопроса он не ожидал. Черт возьми, она оказалась гораздо проницательнее, чем он предполагал.

Чтобы скрыть свое удивление, Джонатан в очередной раз рассмеялся.

– Сдаюсь, вы уличили меня! Главы национальных садоводческих обществ обратились с петицией к принцу-регенту, дабы тот отправил меня к вам. Я должен раскрыть ваши садоводческие секреты, должен выяснить, почему у вас все так замечательно получается.

Селия звонко рассмеялась.

– Очень хорошо, что сейчас у вас такое легкое задание. Потому что я хотела бы поручить вам еще одно дело, если, конечно, вы не откажетесь.

И снова она удивила его. Впрочем, теперь-то стало ясно: именно из-за этого «дела» Селия и пригласила его на обед.

Джонатан со вздохом покачал головой:

– Нет, мисс Пеннифолд. К сожалению, я вынужден отклонить ваше предложение.

– Но вы даже не знаете, о чем я хочу попросить вас. В конце концов, я могла бы вас нанять.

– Ничего не выйдет, мисс Пеннифолд. Мое время – очень дорогое. Вы не сможете меня нанять.

– Не думаю, что ваши услуги такие уж дорогие. Ведь вы живете здесь, а не на Парк-лейн. И вообще, вы могли бы хоть выслушать мою просьбу, прежде чем отклонить ее.

Он сдержанно кивнул:

– Да, конечно. Простите меня, пожалуйста. Так о чем же речь?

– Все очень просто. Я хочу, чтобы вы узнали, кто является моим отцом.

– Но зачем вам это?

– Просто хочу знать, вот и все. А вам разве это не было бы интересно? Вы тоже незаконнорожденный, однако знаете, кто ваш отец. А я этого не знаю.

– Дело в том, что мой отец признал меня, хотя его родственники отказываются это сделать. Но если ваш отец предпочел вас не признавать, то у него, возможно, имелись на это причины. И ему очень не понравилось бы мое любопытство.

– Мой отец думает так же, как любой другой на его месте. Вероятно, он предполагает, что я последую по стопам матери, поэтому не хочет иметь со мной ничего общего. Но если я не займусь тем же самым, если не стану такой же, как моя мать, то он, вероятно, изменит ко мне отношение. Во всяком случае, мне очень хотелось бы на это надеяться.

«Если я не займусь тем же самым». Эти слова означали, что она еще не окончательно все решила. Но если так…

Снова вздохнув, Джонатан проговорил:

– Но я не смогу извлечь информацию… из воздуха. Расскажите мне все, что вам уже известно, и я тогда решу, стоит ли браться за это дело.

– В том-то и вся проблема, – с грустью пробормотала Селия. – Я абсолютно ничего о нем не знаю. Я надеялась найти какие-то намеки в бумагах матери, однако ничего не нашла. Но мне очень хочется узнать хоть что-то о своем отце. Хотя бы его имя. Судя по всему, мать позаботилась о том, чтобы я совершенно ничего не узнала. Ах, как это жестоко с ее стороны…