Хотя мистер Олбрайтон утверждал, что она даже не заметит его присутствия в доме, Селия почти сразу же поняла, что не может не замечать его. Более того, она постоянно чувствовала присутствие этого мужчины – чувствовала даже тогда, когда не видела его и не слышала.

Селия знала, что ее жилец все эти дни большую часть времени проводил в своей комнате – она часто слышала его шаги, когда он медленно расхаживал туда и обратно, очевидно, размышляя о чем-то. И эти его шаги являлись напоминанием о том, что она даже в своем собственном доме не могла наслаждаться полным уединением.

Возможно, Селия предпочла бы вовсе с ним не видеться, но встречи невозможно было избежать – в конце концов, они жили совсем рядом, в одном доме. Он уже несколько раз прикоснулся к ней. Причем при этих его прикосновениях она постоянно чувствовала одно и то же – словно горячая волна пробегала по всему телу.

Каждое утро, около десяти, Джонатан спускался вниз, чтобы принести себе ведро воды, и Селия уже привыкла слышать в это время его тяжелые шаги на лестнице. Но после того первого раза он больше никогда не появлялся перед ней полуодетый, хотя, конечно же, на нем не было ни галстука, ни жилета. И в это время он еще не успевал побриться, а его длинные волосы были растрепаны, так что даже одетый он выглядел не совсем обычно. Возможно, именно поэтому его вежливые утренние приветствия ужасно смущали Селию. Однако поздно вечером, уже лежа в постели, она с облегчением думала: «Ах, как все-таки хорошо, что я здесь не одна».

Взглянув на часы, Селия поняла, что очень скоро Джонатан совершит свою обычную утреннюю прогулку за водой. И казалось, он нисколько не страдая от неудобств, с которыми здесь сталкивался. А ведь она так надеялась, что именно из-за этих неудобств он покинет ее дом. Увы, надежды ее не оправдались.

– Нужно купить еще гвоздей, Томас, – сказала Селия. – Я не рассчитала, не знала, сколько мне потребуется. Вот деньги. Пожалуйста, купи еще штук двадцать у мистера Смита.

Томас отложил молоток и, взяв деньги, вышел из комнаты. А через несколько минут по ступеням лестницы застучали ботинки – Джонатан спускался за водой.

Чтобы как-то отвлечься, Селия стала думать, в какой цвет выкрасить полки. Зеленый? Или лучше белый? Она пыталась не замечать, что сердце ее с каждым шагом Джонатана билось все быстрее. И старалась не думать о том, что с нетерпением ждала появления мистера Олбрайтона – ей хотелось увидеть его хотя бы на мгновение. Ох, она сама себя не понимала. Хотела, чтобы он покинул ее дом – и в то же время ей ужасно этого не хотелось. Ей нравились их короткие разговоры, и, конечно же, нравилось… просто смотреть на него. Глупо, наверное, но она ничего не могла с собой поделать.

Временами Селия сама над собой смеялась. Возможно, все эти ее «глупости» свидетельствовали о том, что она была совсем одинока. Значит, ей следует поскорее нанять домоправительницу, хотя бы для того, чтобы не ждать с нетерпением встреч с мистером Олбрайтоном.

– Вижу, вы что-то строите, – сказал Джонатан, остановившись у порога комнаты. – Приблизившись к полкам, он взглянул на молоток. – Неужели вы сами этим занимаетесь?

– Нет, я наняла мальчика. Он только что был здесь, но я послала его за новой порцией гвоздей. А вас разбудил стук молотка?

Он с улыбкой покачал головой:

– Нет-нет, не беспокойтесь. Я встаю довольно рано.

– И чем же вы занимаетесь рано утром?

Мистер Олбрайтон снова улыбнулся:

– Если вам это интересно – добро пожаловать в мою комнату. Мне кажется, после того первого раза вы вообще не поднимались наверх.

Селия густо покраснела. В то утро она не сумела справиться со своими чувствами. Более того, она была словно загипнотизирована, очарована этим мужчиной.

Вспомнив о вопросе жильца, Селия ответила:

– Не поднималась, потому что была слишком занята. – Она кивнула на полки.

– Понятно… – пробормотал Джонатан. – А я думал, что, может быть, напугал вас.

– А почему я должна бояться вас?

Он пожал плечами:

– Некоторые женщины боятся.

Возможно, они боялись его взгляда, того самого взгляда, которым он сейчас смотрел на нее. И едва Селия подумала об этом, сердце ее забилось еще быстрее.

Нет, она не должна допускать, чтобы он так на нее смотрел! Этим своим взглядом… Ах, он опять как будто загипнотизировал ее.

– Возможно, женщины боятся вас из-за ваших длинных волос, – заявила Селия. – Вы слишком уж необычно выглядите.

– Вы хотите, чтобы я подстригся? Мне не хочется, чтобы меня боялись.

– Нет, мистер Олбрайтон, из-за меня не надо стричься. Меня ваша прическа совершенно не интересует. И даже если бы вы постриглись, я бы этого не заметила.

– О, мисс Пеннифолд, я в отчаянии. Я-то надеялся, что вы с нетерпением ждете, когда я появлюсь перед вами. Думал, вам безумно хочется поприветствовать меня.

Щеки Селии снова запылали. И она злилась из-за того, что Джонатан сказал чистейшую правду – ведь она действительно с нетерпением ждала, когда он появится, хотя и старалась убедить себя в том, что не желает его видеть. А мистер Олбрайтон молча повернулся и, покинув комнату, отправился к садовому колодцу.

Да, он был прав. Она действительно не хотела подниматься в мансарду. Не хотела подвергать себя опасности… Но каким же надо быть тщеславным и самодовольным, чтобы заявлять ей об этом! Что ж, теперь она обязательно отправится наверх, когда более или менее обустроится. В конце концов, ей нужно посмотреть, что из вещей матери осталось в других верхних комнатах. Возможно, она найдет там… что-нибудь такое, что ей пригодится.

Стоя у окна, Селия наблюдала, как Олбрайтон шел по саду, направляясь к колодцу. Когда же он возвращался уже с полным ведром, то нес его с такой легкостью, что, наверное, не пролил ни капли. И он ни разу не поднял голову, – вероятно, не знал, что она, Селия, следит за ним.

Джонатан Олбрайтон, вне всяких сомнений, был красивым мужчиной. И конечно же, очень опасным для женщин – Селия чувствовала это по себе. Когда она видела его, ее влекло к нему неудержимо, так что постоянно приходилось напоминать себе о том, что этот человек – просто се жилец, не более того.

Мистер Олбрайтон умел скрывать свои чувства, но все же Селия не могла не понимать, что означали его взгляды. Она видела в его глазах желание, так что было очевидно: его влекло к ней так же сильно, как ее к нему. Селия прекрасно это понимала, так как кое-чему научилась у матери – женщины, знавшей о мужчинах все.

Через полчаса, после того как мистер Олбрайтон поднялся к себе в мансарду, с улицы вдруг раздались какие-то крики, нарушившие утреннюю тишину. А потом послышался громкий смех.

Селия тут же направилась в комнату, окна которой выходили на улицу, и увидела у дома Томаса, стоявшего в окружении других мальчишек. Лицо его покрылось красными пятнами, и казалось, что он собирался то ли драться, то ли расплакаться.

– Ты говоришь, что она наняла тебя? – со смехом спросил один из мальчишек. – Выходит, ты обслуживаешь ее? – Парень еще громче засмеялся, и ею друзья тут же присоединились к нему.

– Ты, Том, поймал миленькую девицу! – ухмыльнулся другой парень. – Ее мать, мы слышали, была очень дорогой потаскушкой. Похоже, и она такая же. Да ты, приятель, и не сумеешь оценить такую, как она. Так что тебе наверняка понадобится помощь! – При этих словах все мальчишки снова расхохотались.

Селия знала, что эти мальчишки вели себя точно так же, как многие другие их сверстники, так что ничего необычного в их поведении не было. И все же сердце ее болезненно заныло – ведь сцена за окном могла означать только одно: люди в этом районе уже знали, кто она такая. Знали, что рядом с ними живет дочь известной куртизанки Алессандры Нортроп. И теперь все для нее здесь изменится. Возможно, она просто не сможет здесь жить.

Селия со вздохом закрыла глаза и попыталась успокоиться, чтобы преодолеть охватившее ее отчаяние. Ведь она уже давно знала, что самим фактом своего рождения обречена выслушивать насмешки и оскорбления. Но она никогда еще не испытывала такого унижения. Во всяком случае, у Дафны все было по-другому, хотя и там люди знали, кто она такая.