— Ах да, вы намекаете на то, что я, повинуясь вашему желанию, смог исчезнуть, — засмеялся Данна, — прямо как переходный модуль!

Впервые с момента знакомства с Сиобан он испытывал к ней искреннюю симпатию. Ему пришлось отступить, когда Зак Фолкна обнял женщину и похлопал ее по плечу.

— Я знал, я знал это! — снова и снова повторял ученый, и речь его походила то ли на всхлипывание, то ли на молитву.

— Хорошо, Зак. А теперь — на свое место. Через несколько мгновений «АП Предвидение» вернется. Майор Селдон — к дистанционному управлению. Работаем!

Майор Селдон моментально оказался на своем месте.

И только теперь Сиобан заметила, что гравидар не показывает то, что должен показывать. Экспериментальный полет был запрограммирован на прыжок длиной в одну световую мизуру, то есть на расстояние, находившееся в пределах этой солнечной системы. «АП Предвидение» уже должен был появиться на гравидаре.

— Зак, что-то не так. Корабля нет на гравидаре.

В ней начала закипать злость — не она же была пилотом! Селдон должен был заметить отсутствие корабля на гравидаре сразу же после прыжка!

— Авария? Он взорвался? — в ужасе прохрипел Зак. — Может быть, это произошло во время выплеска энергии при достижении точки вхождения?

— Нет, на гравидаре нет никаких обломков, ничего нет, — отвечал Селдон. — Корабль совершил прыжок!

— Мостик! — позвал Данна, и первый пилот сразу же отозвался. — Командир, мне нужно глубокое пространственное сканирование всего сектора. Немедленно! Наш экспериментальный корабль исчез, он…

— Минутку, полковник, — прервал его первый пилот, — мы засекли активность у стартовых ворот. Да это же… Невероятно! Вот же он!

— Докладывайте как положено!

— Слушаюсь, сэр! Извините, сэр. Экспериментальный корабль только что вернулся через ворота Беты в этот сектор. Данные массы на гравидаре однозначно говорят, что это он. Вне всякого сомнения, это «АП Предвидение»! Расстояние тридцать три световые мизуры! Тридцать три! Но…

— Спасибо, командир. Доктор Норман, похоже, мы с вами выстрелили чуть дальше мишени. Уже при первой попытке и всего только на одну световую мизуру?

Сиобан откинулась в своем кресле и провела рукой по волосам:

— Странно. Телеметрические данные выглядели безукоризненно. Они ни на йоту не отличались от заданных значений. Придется подождать, чтобы увидеть, что именно записал переходный модуль в момент старта.

— Смотрите. Сигнал продолжительностью тридцать три мизуры в одном направлении. То есть минимум через шестьдесят шесть мизур мы все узнаем. Если вам, доктор, придется демонтировать модуль…

— Понятно. Значит, тогда это будет длиться чуть дольше.

— Получится примерно полтазуры до следующего свидания. Разве что вы снова заставите корабль прыгнуть.

— Ни в коем случае, полковник. Во всяком случае до того, как я пойму, что же произошло. — Но она уже примерно знала, что именно это могло быть.

Нопилея не могла досыта наглядеться на них и наслушаться. Еще мизуру назад она с большим трудом понимала, что говорили эти чиновники таможенного контроля и департамента по делам иммиграции. А теперь она уже была способна оценить всю выразительность их языка. Если и существовала настоящая, исконная форма теладинского языка, то это была именно она, а не та, на которой говорили в Сообществе! В Нопилее все трепетало, словно ее тело впервые в жизни получило необходимый набор минералов и витаминов. И это буквально сорвало пелену с ее глаз и ушей, о существовании которой она до сих пор даже и не подозревала. Петуленас и его коллега Одизоб говорили с ней на чистом древнетеладинском, и она понимала каждое слово, как и было предопределено ее генами.

— Ну что же, братица Иземада Сибазомус Нопилея Четвертая, мы очень рады познакомиться с тобой, — откровенно сказал Петуленас. Вернувшись из кокпита, он рассматривал на дисплее своего прибора только что полученное изображение Чинн. — Очень мало кто из братиц вашего Планетарного Сообщества прибывает к нам в таком сопровождении. Существо, излучающее ненависть, и аргонка.

Чешуйчатый плавник Нопилей приподнялся от смеха. Существо, излучающее ненависть! Это, пожалуй, была самая меткая характеристика сплита, которую ей доводилось когда-либо слышать. А Чинн она подходила как нельзя лучше. Теладинка поймала взгляд звездной воительницы.

— Что они говорят? — поинтересовалась Елена.

— Они рады, — уклончиво ответила Нопилея и, повернувшись к Петуленасу, спросила: — Наверняка на Ианама Зура находится много теладинцев из Сообщества, не так ли, коллега Петуленас?

— Хмммссс. — Петуленас водворил на прежнее место свой съемочный аппарат, взял в руки таблицу ввода данных и прикоснулся к сенсорам. — Как вам сказать… Многие приходят, но многие и уходят. Итак, братица Нопилея, вы получаете разрешение на посадку. Благодарю вас.

Нопилея недоуменно фыркнула. Она вопросительно посмотрела на Елену, но звездная воительница, разумеется, не поняла ни слова из их беседы.

— Итак, братица Нопилея, по поводу ваших проблем с пиратами вам следует обратиться в комиссию эстетов. Они уже в курсе. Ваша личная виза действует бессрочно, визы ваших спутниц действительны в течение одного солнечного цикла, — закончил Петуленас и вслед за своим коллегой Одизобом проследовал через посадочный туннель.

Нопилея едва успела поблагодарить обоих теладинцев, как переборка с шипением закрылась.

— Рассказывай!

— Мы можем совершить посадку. О Елена, они действительно…

— Мужчины?

— Тшшш! Да, и это тоже! Но они такие загадочные!

— Иначе все не было бы так интересно, правда? — усмехнулась Елена и, легонько похлопав Нопилею по плечу, протиснулась в кабину, где неподвижно сидела, словно окаменевшая, Чинн.

И вот уже Ианама Зура заполнила собой все узкое окно баркаса. Нопилея была потрясена. Ею овладело волнение, все три сердца возбужденно бились в груди. Собственно говоря, для своего возраста она повидала и постранствовала достаточно много. Она видела много прекрасных планет, в том числе и сверкающие вуали Хальмнан-Авроры, таинственной и прекрасной. Она видела темно-красные солнца, превратившиеся на середине своего долгого пути в угольки; многочисленные туманные спирали, такие же белые, как кристаллы льда на окне интерната по высиживанию яиц на Платиновом Шаре.

Но такой красивой планеты, как эта, она еще не встречала. Настолько прекрасной, что у нее защемили все три сердца. Уже на высоте сто пятьдесят тысяч длин, когда атмосфера еще казалась легкой голубоватой дымкой на фоне темной Вселенной, Нопилея могла невооруженным глазом разглядеть неповторимый, особый цвет это планеты: теплый, грязно-коричневый. Именно так было окрашено почти все северное полушарие. Нопилея никогда раньше не видела карты родной планеты своего народа и поэтому не сразу поняла то, что увидела. Но ее сердца подсказали ей правильный ответ. Это было болото! Если другие планеты были в основном покрыты океанами, то Ианама Зура была затянута прекрасными бескрайними болотами! Это было воспоминание ее предков, не пережитое ею самой, но жившее в душе всех поколений теладинцев.

— Ты следишь за ведущим лучом? — оторвал ее от размышлений голос Елены.

Нопилея машинально проверила показания приборов и переключила бортовой компьютер на наземное управление. «Хай!»Как правило, с орбиты невозможно было различить невооруженным глазом признаки разумной жизни. Здесь все было иначе! На десятки и сотни тысяч длин изогнутыми линиями простирались естественные болота. Вероятно, многие сотни язур ушли на их образование. Большие пространства суши высвечивались то золотисто-желтыми, то охряными пятнами. Там, глубоко внизу, ночная столица зажигала один за другим свои огни.