— Черт бы побрал эту крапиву, — пробормотала Магги и ударила по растению своей шапочкой, отчего обожглась еще сильнее.

«Черт, черт, черт!»

Они лизнула обожженное место и выбралась из зарослей на площадочку сада перед домом, где были ровные грядки салата, гороха, лука, картофеля и где стоял Джем, разглядывая их.

Он поднял взгляд.

— Что у тебя с рукой?

— Проклятая крапива — жжется.

— Не лижи кожу — это ничего не даст. Ты там щавеля не видела?

Джем не стал ждать ответа — он прошел вперед по низкой траве к зарослям крапивы у летнего дома, около открытых дверей которого стояли два стула.

— Смотри, это такой широкий листик — он растет рядом с крапивой. Ты выдавливаешь из него сок и прикладываешь к ужаленному месту.

Он приложил листик к руке Магги.

— Ну как, лучше?

— Да, — сказала Магги, которая была удивлена и тем, что листочек щавеля помогает, и тем, что Джем взял ее за руку. — Откуда ты это знаешь?

— В Дорсетшире много крапивы.

Словно чтобы наказать его за знания, Магги повернулась к летнему домику.

— Ты это помнишь? — сказала она вполголоса. — Помнишь, как мы видели, чем они тут занимались?

— Ну и что мы будем делать теперь? — прервал ее Джем, явно не желая говорить о том, чем тогда на их глазах занимались Блейки в своем саду.

Он посмотрел на миссис Блейк, которая стояла в траве у задней двери, сунув руки в карманы передника и ожидая их возвращения.

Магги скользнула по нему взглядом, и Джем покраснел. Она помедлила несколько мгновений, наслаждаясь той властью, которую имеет над ним, пусть толком и не понимая, что это за власть и почему она распространяется только на него и ни на кого другого. Магги почувствовала, как в животе у нее все завибрировало.

Миссис Блейк переступила с ноги на ногу, и девочка оглянулась в поисках чего-нибудь, что могло бы задержать их. Однако ничего необычного в саду не было. Кроме летнего домика тут недалеко от двери стояла уборная и была вырыта зольная яма, куда скидывалась зола, остающаяся после сгорания угля в камине. Виноградная лоза, превзойти которую в пышности пыталась мисс Пелхам, густо вилась по стене. Рядом росло небольшое инжирное дерево с широкими, похожими на ладонь листьями.

— А у вас инжир плодоносит? — спросила Магги.

— Пока нет — деревце еще очень молодое. Надеемся, на следующий год будут плоды, — ответила миссис Блейк.

Она повернулась и направилась в дом, дети неохотно последовали за ней.

Они прошли мимо закрытой двери задней комнаты, и Джем опять почувствовал искушение войти туда. Но более соблазнительной была открытая дверь большой комнаты, и он замедлил шаг, чтобы еще раз взглянуть на печатный станок. Джем еще только набирался смелости, чтобы спросить у миссис Блейк об этом станке, как вдруг Магги его опередила:

— Миссис Блейк, а не могли бы вы показать нам книгу, ту книгу песен, о которой говорил мистер Блейк тогда на мосту? Мы бы хотели ее увидеть, правда, Джем?

Джем хотел отрицательно потрясти головой, но у него получился кивок.

Миссис Блейк замедлила шаг в коридоре.

— Вы и правда хотели бы увидеть эту книгу, мои дорогие? Что ж, я спрошу мистера Блейка, не возражает ли он. Подождите здесь — я сейчас вернусь.

Она подошла к закрытой двери и, прежде чем открыть ее и проскользнуть внутрь, постучалась и дождалась разрешения.

Когда дверь снова открылась, в ней появился сам мистер Блейк.

— Здравствуйте, дети, — сказал он. — Кейт говорит, что вы хотите увидеть мои песни.

— Да, сэр, — в один голос ответили Магги и Джем.

— Что ж, это хорошо — дети понимают их лучше кого-либо другого. Слушайте:

Он повел их в комнату, где стоял печатный станок, подошел к полке, открыл коробку и вытащил оттуда книгу, размером не больше ладони, переплетенную в коричневатую бумагу.

— Ну вот, — сказал он, кладя книжку на стол перед окном. — Смотрите.

Джем и Магги встали бок о бок у стола, но никто из них не осмелился прикоснуться к книге — даже Магги, невзирая на всю свою развязность. И потом, никто из них особо и не умел обращаться с книгами. Анна Келлавей, когда вышла замуж, получила в подарок от родителей молитвенник, но была единственным членом семьи, который пользовался этой книгой в церкви. У родителей Магги никогда не было ни одной книги, кроме тех, что покупал и продавал Дик Баттерфилд, а Бет вообще не умела читать, хотя ей и нравилось, когда муж зачитывал ей выдержки из старых газет, которые приносил из паба.

— Вы разве не хотите посмотреть книгу? — удивился мистер Блейк. — Давай, мой мальчик, открой ее. На любой странице.

Джем протянул руку и неловко поднял книгу, открыв ее на одной из страниц близко к началу. Слева на развороте была картинка, изображающая большой бордово-сиреневый цветок, а в его изгибающихся лепестках сидела женщина в желтом платье с ребенком на коленях. Рядом с ними стояла девушка в синем платье, и у нее, как показалось Магги, из плеч росли крылья, похожие на крылья бабочки. Под бутоном коричневым цветом были начертаны оплетенные плющом буквы с зелеными стволами. На правой странице разворота были почти исключительно одни слова. Справа от текста росло дерево с листиками, а по левому полю вился плющ. То здесь, то там летали птички. Эта картинка привела Магги в восторг, хотя она и не могла прочесть ни одного слова.

«Интересно, может ли Джем их прочесть?»

— Что здесь написано? — спросила она.

— Ты не умеешь читать, дитя?

Магги отрицательно покачала головой.

— Я в школу ходила только год и уже все успела забыть.

Мистер Блейк фыркнул.

— Я вообще не ходил в школу! Читать меня научил мой отец. А твой отец тебя не учил?

— Он слишком занят.

— Ты слышала, Кейт? Слышала?

— Слышала, мистер Блейк.

Миссис Блейк стояла в дверях, облокотившись о косяк.

— Дело в том, что это я учил Кейт читать. Ее отец тоже был слишком занят. Ну а ты, мой мальчик? Ты можешь прочесть эту песню?

Джем откашлялся.

— Я попробую. Я тоже очень недолго ходил в школу.

Он поставил палец на строку и начал медленно читать:

Он читал с такими паузами, что мистер Блейк сжалился и начал ему помогать, усиливая и ускоряя его голос, и Джем следовал за ним, эхом повторяя слова, почти как в какой-то игре:

Глядя на картинку, Магги пришла к выводу, что это песня о ребенке, а голос мистера Блейка звучал, как голос любящего, нежного отца, с глуповатым видом повторяющего фразы. Она спрашивала себя, откуда он знает, как ведут себя отцы, — ведь у него самого не было детей. С другой стороны, он явно мало что знал о детях, потому что иначе двухдневный ребенок у него бы не улыбался. Магги нянчила немало младенцев и знала, что улыбаться они начинают лишь через несколько недель, когда мать, не видя их улыбки, уже начинает впадать в отчаяние. Но ничего этого она вслух не сказала.