«Не беспокойся, Мэг. Я не собираюсь сдаваться. Раз уж я сумела перехитрить самого Кинжала, я снова приступлю к поискам и начну с департамента торговли. Крепись, сестрица».

Кэт набрала в грудь воздуха и вышла из женского туалета вслед за двумя индианками в сари. Не оглядываясь по сторонам, она направилась через зал в сторону багажного отделения. Не спеша прошла она мимо пустых отделений камеры хранения, затем резко повернула к выходу, поблизости от которого скучали таксисты.

— Пожалуйста, в гостиницу.

— В которую?

— В ту, что ближе к Капитолию. — И после этого она, сжавшись, уселась на заднем сиденье такси, напуганная тем, что и впрямь ухитрилась сбежать. Пот выступил у нее на лбу. Она посмотрела в заднее окно. Похоже, слежки за ней нет, во всяком случае, она никого не заметила.

«Выше нос, — сказала она себе, когда машина с ревом отъехала от тротуара. — Тебе пока все удается».

И все же расслабиться она не могла. Нервное напряжение было настолько сильное, что ей с трудом удавалось дышать полной грудью. Она вспомнила как Кинжал материализовался в ее комнате в середине ночи, и теперь она не удивилась бы, если бы он появился на переднем сиденье. Она не могла унять дрожь, которая сотрясала ее тело, но и не могла не попытаться помочь Мэг, даже если для этого пришлось бы бросить вызов этому проклятому правительству.

Самолет рейса 747 уже достиг в поднебесье высоты в тридцать тысяч футов, когда человек протянул руку к телефону.

— Это я. Все статус-кво?

— Прорабатываю несколько новых версий. Нет ничего срочного. Все подождет, пока ты не приземлишься. Свяжусь с тобой факсом.

— А наша подружка? Благополучно убралась из города?

Голос в телефонной трубке был весел:

— Точно. Проводил ее прямо до посадочного барьера.

— Ты видел, как она села на самолет?

— Не мог оставаться там так долго. Появились срочные дела. Норм вызвал меня как раз перед объявлением посадки. Но в последний раз, когда я ее видел, она сидела с билетом в руке и выглядела такой же смирной, как мой спаниель.

Кинжал плотно сжал губы. Он не мог себе вообразить Кэт Хансен в роли ручной домашней собачки. Она была настоящей представительницей семейства кошачьих — от зеленых мерцающих глаз до грациозности движений. Эта девушка и с постели спрыгнула будто тигрица, и, если бы у нее была возможность, она выцарапала бы ему глаза либо пальнула из своего «мейса».

— Значит, ты точно не знаешь, села ли она в самолет?

— Ну, я предполагаю, что это так. Ведь она сидела со своим рюкзачком на коленях и держала в руке билет.

— Не говори, если не уверен. — Кинжал нахмурился и сунул трубку на место.

«Я сделал все, разве что не нацепил на нее наручники, — устало подумал он. — Этой авантюристке, видно, недостает смирительной рубашки. — Он взял у стюардессы кофе и глотнул его, крепкий и горячий. — Ну что ж, если Кэт Хансен будет мне мешать, я ей покажу. Пусть лучше запасется девятью жизнями — они ей наверняка понадобятся, все до одной».

Холодный расчет, сопровождавший всю его деятельность с тех самых пор, когда он закончил учебу в Аннаполисе, подсказал ему, что пора перестать заниматься Кэтрианой Хансен и сосредоточиться на ее сестре. Открыв свой потертый черный кейс, он пробежал глазами самую последнюю информацию и вздохнул. Скудновато. Хорошо, если те два агента, что встречают его самолет, припасли что-нибудь новенькое.

Он чуял нутром, что времени осталось мало. Что вот-вот события начнут разворачиваться в бешеном темпе. И если он ошибется и сделает что-то не так, то могут пострадать невиновные.

Кэт поморщилась и закрыла глаза — ей нужно было снять напряжение. Она попыталась сосредоточиться, чтобы унять головную боль, пульсирующую в висках, и захлопнула лежащую перед ней огромную книгу. Облачко пыли поднялось в архиве департамента торговли.

Она нашла то, что искала. Наконец-то нашла. Имена всех членов совета директоров из «Райен индастриз» и «Тейлон интернэшнл». Кроме того, она сделала фотокопии многих документов, имеющих отношение к «Скорпионам пустыни» и «Борцам за Вторую поправку».

Она спала не больше четырех часов в сутки, когда возвращалась поздним вечером в гостиницу. Сегодня она пришла сюда к открытию и так много работала, что утратила всякое представление о времени. И теперь внезапно поняла, что ничего не ела с прошлого вечера. Кэт собрала свои бумаги и, пошатываясь, вышла на улицу, залитую яркими лучами солнца, хотя вечер был не за горами. Она слишком устала, и у нее не было сил на то, чтобы поужинать в вечернем кафе.

«Я закажу себе ужин в номер, посплю несколько часов, снова созвонюсь с бабушкой, а затем полечу в Сан-Франциско», — подумала она, входя в гостиничный лифт. Она решила начать с «Райен индастриз» — одной из ведущих фирм на Западном побережье, которая рассылает оружие по почте. И что интересно, обнаружила Кэт, вице-директор Кид Сандерсон состоит в совете директоров в том же лоббирующем комитете, что и Чарльз Ладам.

«Они оба могут быть причастны к этому делу, — устало подумала Кэт, засовывая пластиковую карточку в замок своего номера. — Возможно, завтра я узнаю еще много нового».

Она бросила на кровать свои записи, рухнула рядом и глотнула тепловатую коку из банки, купленной еще вчера во время завтрака. В ее сознании почему-то всплыл мрачный образ Кинжала.

«Ты явно на своем месте, Кинжал. Но и я тоже не какая-нибудь недотепа».

И в этот момент позвонила бабушка и сообщила ей, что на побережье нашли неопознанный труп.

В Сан-Франциско было два часа ночи, когда Кэт приехала в отель «Ритц-Карлтон». Она облокотилась на стойку, заполняя регистрационную карточку, поскольку буквально падала с ног от усталости. Пока она шла вслед за коридорным по устланному цветастым ковром вестибюлю к своему номеру, на нее нахлынули воспоминания о тех счастливых днях, когда она была здесь в последний раз.

Это был ее медовый месяц. Казалось, с тех пор прошла уже целая жизнь.

Они с Полом сначала провели неделю в Сан-Франциско, а затем еще неделю разъезжали по побережью между Кармелом и Санта-Барбарой. И сразу после того лета ей подвернулась настоящая серьезная работа — ее взяли фотографом в «Колорадо Колорз», туристический журнал региона, издававшийся на средства коммерческой палаты штата, а у Пола появился первый крупный клиент.

Когда коридорный распахнул дверь в ее номер, ей вспомнилось, как Пол взял ее на руки и внес в их роскошный номер для новобрачных. С ухмылкой комедийного персонажа Гручо Маркса он положил ее на огромную кровать, пока коридорный переминался с ноги на ногу, держа в руках бутылку шампанского, в ожидании чаевых. Единственный его непосредственный и шутливый поступок за весь медовый месяц, подумала она сейчас, опустив рюкзак на сверкающий чистотой овальный столик у окна. Пол распланировал тогда все до мелочей, каждую минуту, от завтрака в номере гостиницы до дороги, по которой они пойдут к мосту «Золотые ворота», и в каком ресторане они будут обедать возле Рыбацкого причала.

Кэт тогда очень хотелось побродить по городу, поглядеть по сторонам, чтобы вобрать в себя картины города, почувствовать его настроение, но, как всегда, она сделала так, как хотел Пол. Она была очень разочарована, когда он настоял на том, чтобы включить в их отдых деловую встречу и два обеда с потенциальными клиентами.

Глядя на свое отражение в черном ночном окне, она вспоминала, как пыталась тогда убедить себя, что Пол поступает правильно. Он был самым энергичным и перспективным архитектором в компании «Роджерс и Диллингем», все предсказывали ему головокружительную карьеру. Еще в школе он поставил себе задачу к тридцати годам создать проект здания, который получит первую премию, и добился этого. И в тот самый год, когда это великолепное сооружение поднялось над голубым заливом, подобно сверкающему бронзой обелиску, брак их распался.