Она будет думать о Кэт и бабушке, о Гарварде, о той прекрасной жизни, что ждет ее в нормальном мире, где подобные вещи не происходят. Где самая большая трудность, с какой ей придется столкнуться, — это сделать «Юридический обзор», а не стараться выжить среди своры негодяев, у которых вместо мозгов пистолеты, среди зверей, которым убить ее так же легко, как бросить на нее похотливый взгляд.

С этой минуты, сказала она себе, сжимая руки в кулаки, вопрос стоит так — выплыть либо утонуть. Думай, выжидай, действуй.

«Вот, кажется, и план готов».

— Господи, Джордан, на кого ты похожа? — Майк Баннистер, прислонившись плечом к дверному косяку, разглядывал ее в тусклом свете лестничного коридора возле своей бруклинской квартиры. — Я видел мертвецов, выглядевших более живыми, чем ты.

— Ужасные слова, Майк. И часто ты их видишь?

— Не обижайся на меня, ангел мой, — сказал он, выпрямляясь. — Я хотел лишь сказать, что на тебе сказывается напряжение последних суток. О Мэг не слышно ничего нового?

— Ничего. А еще я прошу больше не называть меня так.

В его глазах появилось непонятное выражение — «взгляд копа», который ей никогда не удавалось понять.

— Что ж, как скажешь.

Джордан протиснулась мимо него в квартиру и слегка вздрогнула, коснувшись плечом его бицепсов. «Идиотка, — упрекнула она себя, входя в маленькую гостиную. — Ты в разводе почти два года и все-таки реагируешь на малейшее прикосновение к нему. Перестань делать глупости».

Майк закрыл дверь и прошел вслед за ней в комнату. Если он и почувствовал то же, что и она, то вида не подал.

— Ты говорила с Кэт и миссис Хансен?

— Да, но совсем недолго.

— Послушай, ты можешь сколько угодно беспокоиться о Мэг, но не забывай, что твоей вины в этом нет.

— Я не хочу это обсуждать. — Ее голос звучал устало. — Постой-ка, Майк.

— Что такое? — мягко спросил он.

— У тебя на подбородке глазурь.

— Поймала меня. Виноват, без права на помилование. — Майк вытер загорелое лицо и слизнул с пальца глазурь. — Но только я не один такой проказник. Вон Лори на кухне по локти измазана шоколадом. Мы делали маленькие кексы — рецепт моей бабушки. Хочешь попробовать?

— Мороженое, сахарная вата да еще кексы, и все в один день. Майк! Просто ужас! У бедного ребенка теперь на целый месяц повысится сахар в крови.

— Это должно означать, Джордан, что ты не хочешь кекс?

Глаза в лучиках морщинок смеялись, вызывая на ответную шутку. Однако настроение Джордан было испорчено, и это могло привести к взрыву.

Пошел он к черту. Она не намерена спорить сегодня с Майком. У нее такое чувство, словно она только что выползла из болота. А он подтянутый, спокойный, как всегда красивый, в поношенных левайсах и рубашке в морском стиле с открытым воротом (подарок Лори в День отца). Когда Лори высмотрела ее у «Мейса», Джордан поначалу не соглашалась. Затем все-таки купила (поставив под удар свой бюджет), зная, что она пойдет к его смуглому, красивому лицу. Так и вышло. Черные шелковистые волосы Майка отливали синевой на фоне рубашки цвета морской волны, а голубые глаза казались более яркими, чем в другой одежде.

При росте в пять футов одиннадцать дюймов Майк был на добрых четыре дюйма ниже Алекса Вудса, но грудные мышцы у него были развиты, как у портового грузчика. Немудрено, ведь он необыкновенно силен. На груди и на руках Майкла курчавились тонкие черные волоски. «Не гляди ему на грудь», — предостерегла себя Джордан и решительно перевела взгляд на его поднятые брови.

— Черт возьми, Майк, я с ног валюсь. У меня нет времени на эти игры — на болтовню с тобой и на десерт. — Она направилась на кухню, ее каблучки стучали по полу, пока она обходила его горный велосипед: Майк всегда ставил его чуть ли не посреди комнаты. С брезгливой гримасой она перешагнула через его кроссовки с засохшей грязью и старую спортивную сумку, которую он ухитрялся всякий раз спасать от любых попыток пожертвовать ее в фонд Армии спасения. — Как я была бы рада, если бы хоть раз к моему приезду Лори была одета и готова в дорогу. Хотя бы один раз! — разбушевалась она, споткнувшись о бумажный пакет с пустыми бутылками из-под содовой. — Мне еще нужно сделать миллион дел, а я думаю только о том, чтобы поскорее забраться в постель.

«Я мог бы помочь тебе в этом, ангел».

Он не сказал этого, но мог бы сказать. Джордан застыла на месте и оглянулась на него. На лице его была ленивая, чуть кривая усмешка, от которой у нее всегда сжималось сердце. Она почувствовала эти его слова так же явственно, словно он произнес их вслух.

Она торопливо вошла в кухню и остановилась, пораженная.

Маленькая кухня выглядела так, будто землетрясение выбросило из деревянного шкафа всю кухонную утварь и расплескало повсюду жидкое тесто. Джордан не знала, смеяться ей или рыдать, когда увидела Лори. Девочка стояла возле круглого стола, вся измазанная шоколадом, и доедала кусок кекса. Джордан на миг окаменела, но не потому, что полосатую майку и желтые шорты Лори уже не отстирать. Нечто совсем иное превратило тело Джордан в подобие деревянной мешалки для теста.

Женщина. С большими голубыми глазами и рыжевато-каштановыми локонами, которые выбились из толстой блестящей косы. Женщина в платье апельсинового цвета, ладно охватывающем ее стройную фигуру, с серебряными кольцами в ушах. Ее загорелые руки в браслетах держали Лори за плечи.

— Привет. Ты, вероятно, Джордан. А я Кленси Бойнтон. — Она улыбнулась, вытерла глазурь с руки и протянула ее Джордан.

— Кленси работает с папой в полиции, мамочка. Она смешная. Она умеет говорить, как утенок Дональд.

— Я могу стать знаменитой. Все время тренируюсь, — засмеялась Кленси.

Джордан заставила себя улыбнуться, когда пожимала руку Кленси Бойнтон.

— Кажется, у вас тут настоящая вечеринка.

— Конечно, — отозвался за ее спиной Майк; он стоял так близко, что она затылком почувствовала его дыхание. — Эти леди пытались обучить меня некоторым тонкостям в изготовлении кексов, но я скорее едок, чем кулинар.

Джордан чувствовала себя слишком чопорно одетой в своем деловом костюме цвета слоновой кости и такой же неловкой, как во время своего первого публичного выступления, когда она играла на пианино под пристальными взглядами подруг матери по гольф-клубу. Она подошла к Лори и взяла ее за подбородок.

— Под всеми слоями глазури я, кажется, узнаю свою малышку, — весело произнесла она.

Лори захихикала:

— Неужели нам пора идти, мамочка?

— Боюсь, что так, моя сладкая. Пока мы доберемся домой и найдем место для машины, будет уже поздно, тебе пора будет ложиться спать. А мне вечером нужно сделать еще много дел. Пойдем-ка в ванную, ты умоешься.

Кленси отнесла тарелку Лори и пустой стакан из-под молока в раковину.

— Я позабочусь о посуде, — заявила она, весело и непринужденно улыбнувшись. — Пока, Лори. В следующий раз попробуем что-нибудь испечь на ореховом масле.

Джордан заметила, как уверенно Кленси полезла в шкафчик под раковиной за моющим средством. «Она чувствует себя на кухне у Майка как дома — вероятно, и в его спальне тоже», — подумала она, стараясь перебороть нелепую ревность, которая вылезла откуда-то, как непрошеный сорняк в прекрасном саду. Она повела Лори по коридору в ванную, стараясь сохранять на лице безразличное выражение, хотя видела, что Майк, прислонившись к стене, смотрит на них. «Чего он ждет? — раздраженно спрашивала она себя, когда оттирала губкой лицо и руки Лори. — Думает, я сейчас упаду и зарыдаю из-за того, что у него с кем-то свидание? Ну и самомнение».

Внезапно Джордан захотелось оказаться дома, подальше от Майка, от Кленси, от мыслей о том, что они будут делать в этой квартире, когда она увезет Лори. Мечтая убраться как можно скорее, она отправила Лори собирать игрушки, а когда потихоньку пошла вслед за ней, дорогу ей преградил Майк.

— Что случилось, Джордан?

— Ничего.