— Жак? Дядя Гарина?

— Эти пятеро согласились с необходимостью продолжить работу. Главой братства избрали меня, я возвратился сюда с Хасаном и продолжил собирать манускрипты для нашей библиотеки. Через несколько лет прибыл Жак. Остальные живут в Акре. Хасан служил у меня связным, отправлял и получал послания. После гибели Жака я оказался в изоляции. Нас насчитывалось слишком мало, чтобы предпринять что-то серьезное, как когда-то. За последние годы возведенные с таким трудом мосты обвалились, раздавленные войском Бейбарса и эгоизмом наших иерархов, не пожелавших идти с ним на переговоры. Я бы давно вернулся в Акру, чтобы попытаться восстановить утраченное, привлечь в братство новых людей, назначить хранителя, но похитили «Книгу Грааля».

От нее не было никакой пользы. Не знаю, зачем я ее сохранил. Думаю, из-за гордыни — не хотелось уничтожать многолетний труд. Я поместил книгу в хранилище — куда уж надежнее, — но некто неизвестный заставил молодого клирика ее похитить. О книге ничего не знали шесть лет, и вот недавно она появилась у трубадура. — Эврар тяжело вздохнул. — Инспектор сказал, что вчера доминиканцы арестовали Пьера де Понт-Экве. Если он причастен к похищению книги, то братству по-прежнему угрожает опасность, потому что доминиканцы вытянут из него все.

— Трубадур взял книгу у брата.

Эврар поднял глаза:

— Какого брата?

Уилл рассказал Эврару все услышанное от Элвин.

— Значит, книга все шесть лет пылилась в винной лавке и Пьер ни при чем, — задумчиво проговорил Эврар. — Где же она сейчас?

— Элвин передала ее Хасану. Если он тот человек, которого убили вчера ночью…

— Это Хасан, — прервал его Эврар. — Иначе бы он обязательно вернулся.

— Стражники отвезли его тело в лечебницу для прокаженных за воротами Сен-Дени. И книгу, наверное, похоронили вместе с ним. — Уилл пожал плечами. — Если ее не нашли стражники.

— Тогда нам следует поторопиться, — произнес Эврар после долгого молчания.

— Не понимаю, зачем ее украли, — сказал Уилл.

— А затем, что в ней закодированы идеалы и цели тайного братства. Она может служить доказательством его существования. — Эврар откинул одеяло и поднялся с кровати. — Пошли, ты поможешь мне, сержант.

— Почему я должен вам помогать? — спросил Уилл вставая. — Потому что вы мне что-то рассказали?

Эврар повернулся.

— Твой отец тоже член тайного братства.

— Что?

— Ты думаешь, зачем Джеймс отправился на Святую землю? Он отбыл туда по моему заданию, по делам «Анима Темпли». Вот почему я взял тебя в ученики. Все эти годы ты помогал мне в работе для братства. Делал переводы.

Уилл молчал, чувствуя вокруг себя вызывающую головокружение пустоту. Он хотел уличить Эврара во лжи — ведь отец обязательно рассказал бы ему об этом, — но вспомнил об отношениях отца с Жаком де Лионом в Нью-Темпле, его переезд во Францию, неожиданное отбытие в Палестину.

— Он поехал туда, чтобы попытаться остановить войну, — продолжил Эврар. — И сильно продвинулся в переговорах с одним большим человеком в окружении Бейбарса. Продолжение переговоров позволит отвести угрозу от Заморских территорий. С мамлюками нужно заключить мир, или нам конец.

— Боже! — Уилл тяжело опустился на табурет, вспоминая письмо, найденное в рыцарских покоях Нью-Темпла. «Братство, наш круг…» — Это письмо… от него?

— Если нам не удастся вернуть книгу, если она попадет в руки врагов, тогда все усилия твоего отца окажутся напрасными. Без братства война будет продолжаться. Остальное я расскажу потом. Давай собираться.

Уилл поднял глаза:

— Вы написали ему, что я до сих пор не посвящен в рыцари?

— Нет. В письмах мы упоминали лишь о самом главном, чтобы не вызывать подозрений.

Уилл подался вперед. Перед ним забрезжила надежда. Если отец поехал по заданию «Анима Темпли», значит, не из-за него. И тогда есть надежда, дай Бог, что Джеймс Кемпбелл снова будет считать его своим сыном. Он посмотрел на Эврара:

— Я помогу вам. Но взамен вы представите меня к посвящению, чтобы потом я смог отбыть в Заморские территории и увидеться с отцом.

— Мы отправимся туда вместе, Уильям, — ответил Эврар. — Даю слово.

Гарин караулил во дворе напротив рыцарских покоев. Он стоял там с тех пор, как вошел Уилл. Ждал. И вот наконец Уилл и его наставник вышли. Сердце забилось быстрее, когда Гарин увидел, что оба направились к конюшням. Подкравшись ближе, он услышал голоса. Разговаривали Уилл и Саймон. Понаблюдав за приятелями сквозь щели в досках, Гарин осторожно вошел внутрь. Саймон повел Уилла и Эврара к дальним стойлам, где содержались верховые лошади. Рыцари стояли к нему спиной. Неожиданно Гарин услышал шаги снаружи и, скользнув в пустое стойло, прижался к стене. Кто-то вошел в конюшню.

Минуло несколько минут. Гарин услышал стук копыт и голоса Уилла и Саймона. Рискнул высунуть голову из стойла. Саймон вывел во двор двух оседланных лошадей. Это как-то связано с книгой, с волнением подумал Гарин. Возможно, Элвин передала ее Уиллу и теперь они ее куда-то увозят. Эврар выглядел слишком слабым, чтобы покидать прицепторий без особой важности. Гарину представился отличный способ завладеть книгой. Уилл не вооружен, а старика вообще в расчет можно не принимать.

Когда Уилл вскочил в седло, Гарин выскользнул из своего убежища и осторожно вошел в соседнее стойло, предварительно взяв со скамейки седло. В стойле находился боевой конь. Огромный, черный, настоящий зверь. Гарин успокаивающе защелкал языком и принялся надевать на спину коня седло. Затем выглянул за дверь. Саймон помогал Эврару взобраться на лошадь. Гарин вернулся к коню и начал застегивать подпругу. Что-то зашуршало. Он выпрямился, собираясь повернуться, и получил сильный удар по затылку. В глазах у Гарина потемнело, и он рухнул на пол.

Лечебница для прокаженных, Париж

2 ноября 1266 года

Прицепторий остался позади. Глаза слепило утреннее солнце, лицо обжигал ледяной ветер. Вокруг голые коричневые поля, сбросившие листву деревья, похожие на мрачные изваяния. Голубое небо над головой.

Они ехали молча. Лошадиные копыта громко стучали по замерзшей земле. Уилл думал об отце и откровениях Эврара. Примерно через полмили их настиг гулкий звон колоколов, доносившийся из прицептория и города. Звонили к заутрене. Эврар остановил коня. Уилл тоже натянул поводья.

— Что случилось?

— Надо помолиться, — хмуро ответил Эврар, как будто удивляясь дурацкому вопросу.

Уилл хмыкнул. Эврар только что настойчиво призывал поторопиться, и вот пожалуйста. Юноша спрыгнул с коня, забросил поводья на куст боярышника. Помог капеллану сойти на землю. Тот опустился на колени, молитвенно сложив руки. Находящимся вне прицептория рыцарям, капелланам и сержантам устав предписывал молиться в часы церковной службы. Обычно они читали «Отче наш».

Опускаясь на колени, Уилл краем глаза заметил всадника на некотором отдалении. Всадник придержал коня, остановился, спешился и исчез из виду. Уилл забормотал «Отче наш». Молитва для него сейчас была лишь потоком лишенных смысла звуков.

— Ну вот, — сказал Эврар, поднимаясь с колен и стряхивая грязь с сутаны. Он выглядел бодрее, даже немного повеселел, как будто молитва придала сил. — Чего ты такой молчаливый, сержант?

Уилл помог ему взобраться в седло, затем влез сам. Вопрос его озадачил. Неужели Эврар ожидал чего-то другого?

— Почему вы раньше не объяснили мне причину отъезда отца? — неожиданно произнес он после продолжительного молчания. — Ведь все это время я думал, что он уехал, потому что… — Уилл замолк. Эврар вроде бы не знал о гибели сестры, хотя теперь в этом можно было и усомниться. В любом случае выкладывать печальную правду без особой надобности не хотелось. — Вы знали, как сильно я по нему скучаю.

— Если бы я рассказал тебе о цели путешествия твоего отца, — отрывисто бросил Эврар, — пришлось бы поведать остальное. Мне казалось, ты не готов к этому.