— Ты победишь.

Тон был такой, как будто приятель и не сомневался.

— Что? — Уилл вскинул голову. — Да-да, может быть. — Он улыбнулся. Уверенность друга была ему приятна.

— И надолго ты уезжаешь в этот самый Париж? — спросил Саймон, взяв тряпку и кувшин с пчелиным воском.

— На неделю, — задумчиво проговорил Уилл. — Может, чуть дольше.

Саймон принялся натирать седло.

— Надеюсь, ты не забудешь обо мне там, за морем, в компании рыцарей и самой королевы.

— Никогда! Ведь ты мой… — Уилл замолк, пытаясь придумать подходящее слово. — Понимаешь, мы с тобой очень подходим друг другу.

— Например, я кусок навоза, а ты совок для уборки, — предположил Саймон.

Они засмеялись.

Во дворе раздался стук копыт. Саймон положил тряпку, вытер о тунику руки и направился приветствовать всадника. Уилл прислушался к голосам и подошел к двери. Саймон принимал поводья черного боевого коня с белой звездой на носу у человека в сером плаще с надвинутым на глаза капюшоном. Коня Уилл знал, он принадлежал Циклопу. А вот кто такой всадник? По-латыни он говорил с каким-то странным акцентом, а когда повернулся уходить, на мгновение мелькнула черная борода и кожа много темнее, чем у любого англичанина. Человек направился через двор к рыцарским покоям.

— Кто это? — спросил Уилл.

— Не знаю, — ответил Саймон. — Похож на чужестранца, верно?

— Почему он на коне Циклопа?

— Главный конюх приказал оседлать его несколько недель назад. Сказал, для друга сэра Жака. — Саймон повесил поводья на шест для привязи и наклонился ослабить стремена. — Ты останешься здесь ненадолго? Поможешь?

— Нет, — рассеянно отозвался Уилл. Но, увидев на лице Саймона разочарование, добавил: — Не могу. Надо идти на поле тренироваться.

— Но еще придешь? Мы не виделись несколько недель.

— Приду.

Саймон проводил Уилла взглядом, затем снял с боевого коня седло и повел животное в стойло. Вернувшись, перевернул вязанку с сеном, разрезал ножом перевязь. В этот момент на пороге конюшни возник незнакомец. Саймон окинул взглядом плащ из домотканой желтовато-коричневой ткани, длинные всклокоченные волосы, впалые щеки в оспинах на худом продолговатом лице. На поясе незнакомца висел внушительного вида кинжал.

Он небрежно кивнул Саймону.

— В какой стороне казармы сержантов?

Саймон выпрямился. Сунул за пояс нож и направился к двери.

— Кого вы ищете?

Незнакомец улыбнулся, показав испорченные зубы.

— Кого я ищу, это мое дело, паренек. Так куда идти?

Саймон помолчал. У него не было права задавать вопросы визитерам, даже таким неприятным на вид.

— Через двор. — Он показал на строения в дальнем конце прицептория. — Самый высокий дом.

Тауэр, Лондон

17 октября 1260 года

Городская барка высадила пассажиров у пристани Уэлбрук и медленно заскользила в направлении Лондонского моста. Гарин остался единственным пассажиром. Он сидел, съежившись, на кормовой скамье. Наблюдал за крытыми повозками, двигавшимися мимо расположившейся на мосту часовни и многочисленных лавок. Когда барка приблизилась к мосту, стали видны головы преступников, свисающие со столбов на манер фонарей. Гарин запахнул плотнее плащ, чтобы прикрыть красный крест на черной тунике, опасаясь встретить кого-нибудь из знакомых на мосту или с берега. Юноша покинул прицепторий без разрешения. При этой мысли у него начинала кружиться голова, но одновременно Гарин предвкушал встречу с чем-то очень интересным. Решиться на такое нарушение устава его вынудил страх, ну и, конечно, любопытство. В любой другой день ничто бы не могло подвигнуть Гарина покинуть прицепторий, но сегодня большую часть дня рыцари проведут взаперти на собрании капитула. Его никто не хватится.

За мостом над всем доминировал лондонский Тауэр. Его огромные защитные стены тянулись вдоль рва, примыкавшего к замку с трех сторон. Барка повернула к берегу и причалила, не доплывая до стен, ибо никакому судну без особого разрешения не позволялось подходить ближе. Дождавшись, когда сбросят сходни, Гарин поднялся со скамьи и осторожно сошел на берег. Сержант направился по лабиринту переулков к городской стене. Здесь взошел на узкий подъемный мост, который вел к прорубленному в камне небольшому сводчатому дверному проходу. По обе стороны прохода стояли два королевских стражника в алых уборах. Как только Гарин ступил на мост, один стражник выхватил меч.

— Стой где стоишь!

Гарин замер, ожидая, когда подойдет стражник.

— По какому делу?

— Я Гарин де Лион. — Он запнулся. — Меня… пригласили.

— Следуй за мной.

Гарин пошел за стражником через мост. Второй тем временем снял с крюка связку ключей, отпер дверь, толкнул. Гарин увидел огромный двор, в дальнем конце вздымалась к небу грандиозная крепость из серовато-белого камня и мрамора с башенками наверху. Крепость в три ряда окружали сады и строения. Самое большое из них было странным. Длинное деревянное, непонятного назначения.

— Иди же, — нетерпеливо буркнул первый стражник.

— Куда? — спросил Гарин, чувствуя, как краснеют щеки.

— Тебя во дворе встретят. Иди.

Гарин вышел во двор и поморщился от стука захлопнувшейся двери. Он услышал звук повернувшегося ключа в тяжелом замке и почувствовал, как хрупкая решимость, которую он сумел найти в себе, чтобы добраться до этого места, соскользнула подобно одежде, оставив его голым и ничтожным под стенами сурового неприступного замка. Гарин сделал над собой усилие и медленно пошел.

Он довольно быстро достиг деревянного строения и двинулся вдоль него, морща нос от неприятного мускусного запаха. Вблизи замка виднелись несколько стражников и еще какие-то фигуры — наверное, слуги. Но двор был совершенно пуст. За стеной деревянного строения что-то зашуршало. Движимый любопытством, сержант подошел ближе и вгляделся в щель между досками, но не увидел ничего, кроме темноты. Дальше впереди Гарин заметил прорезанное в досках квадратное отверстие. Он направился к нему и, встав на цыпочки, посмотрел. Оттуда пахнуло зловонием. Перед отверстием что-то висело, похожее на лоскут серой сморщенной кожи. Гарин ухватился за края и придвинул голову поближе. Лоскут неожиданно ожил, и Гарин с ужасом осознал, что на него смотрит огромный прищуренный глаз какого-то чудовища. Глаз подмигнул, и чудовище повернуло свою огромную голову. А следом к отверстию подползла гигантская змея. Гарин с воплем отпрянул и ударился о грудь стоящего позади человека. Развернувшись, он увидел длинное рябое лицо того, кто приходил к нему два дня назад. Он назвался Грачом. Из строения донесся звук силой в десять труб.

— Что… что это?

— Любимец короля Генриха, — резко ответил Грач. — Давай поспешим. Тебя ждут. — Схватив испуганного мальчика за руку, он потащил его к Тауэру.

— Но что это там такое? — спросил Гарин, оглядываясь на змею, выглядывавшую, извиваясь, из отверстия. Теперь стало ясно, с какой целью его прорубили.

Грач был мрачен, но старался вести себя вежливо.

— Это слон. Дар короля Людовика. Его привезли из Египта.

Гарин отвел глаза от монстра, позволяя тащить себя дальше. От Грача разило потом и нечистым дыханием. Весьма неприятная смесь. Гарин пытался дышать как можно реже. Его и без того тошнило.

— Ты известил кого-нибудь, куда идешь?

Гарин отрицательно мотнул головой:

— Нет. Я сделал, как вы сказали. Никто ничего не знает.

Грач окинул мальчика внимательным сметливым взглядом. Затем хмыкнул и прибавил шаг, так что Гарину пришлось почти бежать. Наконец они приблизились к главному входу в замок, миновали его, прошли мимо нескольких стражников, даже не посмотревших в их сторону, и остановились у низкой деревянной двери. «Похоже на вход для слуг», — нервозно подумал Гарин, но поспешно отверг эту мысль. Нормальный вход для нормальных гостей. Не отпуская руку мальчика, Грач зашагал по слабо освещенному коридору и дальше вверх по узкой винтовой лестнице. Они достигли ряда сводчатых проемов на самом верху, откуда открывался вид на лишенный растительности двор и Темзу за стеной. Тяжело дыша, но не замедляя шага, Грач подвел Гарина к дубовой двери. Дважды постучал и открыл. В этот момент Гарин почувствовал острое желание повернуться и побежать. Любопытство давно иссякло, и теперь его мысли занимал лишь один вопрос: зачем его пожелал видеть наследник английского престола. Но сзади стоял Грач, так что двигаться можно было лишь вперед.