Я так много знала о матерях в целом. Я вспомнила, как в пятом классе услышала на уроке о том, что детеныши обезьян предпочитают кукол из махровой ткани куклам, скрученным из проволоки. В другой раз, ожидая своей очереди в приемной какого-то врача, я прочитала статью о том, что койоты, потерявшие щенков, начинают громко выть, зная, что детеныши обязательно придут на их зов. Мне хотелось знать, способен ли мой собственный голос утешить и успокоить Макса. Услышу ли я зов своей мамы?

Боковым зрением я заметила у алтаря знакомого священника. Я не хотела, чтобы меня узнали и заставили каяться. Наклонив голову, я заспешила к выходу из церкви. Проходя мимо священника, я случайно задела его плечом и вздрогнула, ощутив непоколебимую силу его веры.

Я знала свой следующий пункт назначения. Я должна была там побывать, прежде чем отправиться на розыски мамы. Подъезжая к заправке, я сразу увидела Джейка. Он отдавал кредитную карточку похожему на юриста типу в строгом костюме, стараясь не коснуться замасленной рукой холеных пальцев клиента. Тип сел в свой «фиат» и отъехал, освободив место для меня.

Я подъехала к колонке с неэтилированным бензином и вышла из машины. Джейк не двинулся с места.

— Привет, — сказала я.

Он молча сжал и разжал кулаки. На левой руке у него блестело обручальное кольцо. У меня внутри все сжалось. Я почему-то считала, что моя жизнь должна продолжаться, но Джейка ожидала увидеть таким, каким я его оставила.

Я взяла себя в руки и надела на лицо самую веселую из своих улыбок.

— Вижу, мне удалось тебя удивить, — сказала я.

Джейк заговорил, и я отметила, что его голос не изменился. Он был все таким же низким и как будто журчащим.

— Я не знал, что ты вернулась, — отозвался он.

— Я не знала, что вернусь, — в тон ему ответила я.

Я сделала шаг назад, ладонью защищая глаза от солнца. Фасад гаража был выкрашен свежей краской и украшен новой вывеской. «Владелец Джейк Флэннаган», — гласила вывеска. Я обернулась к Джейку.

— Он умер три года назад, — тихо сказал он.

Пространство между нами было наэлектризовано, но я соблюдала дистанцию.

— Прости, — прошептала я, — я не знала.

Джейк перевел взгляд на мою пыльную после долгой дороги машину.

— Сколько тебе? — спросил он, беря в руки шланг.

Я молча уставилась на него. Он открутил крышку бака.

— А-а, ты о машине, — спохватилась я. — Полный бак.

Джейк кивнул и включил насос. Он прислонился к горячей железной двери, а я смотрела на скупые движения его сильных рук с въевшимся в ладони маслом.

— Чем ты занимаешься? — спросил он. — Все так же рисуешь? Ты, наверное, уже стала настоящим мастером.

Я улыбнулась, глядя себе под ноги.

— Мастером исчезновений, — кивнула я.

— Как Гудини?

— Вроде того. Только в моем случае узлы и наручники гораздо крепче.

Насос отключился, и Джейк не глядя протянул руку, в которую я вложила кредитную карточку.

Наши пальцы соприкоснулись. Я ожидала, что меня встряхнет, как это всегда случалось в прошлом. Но этого не произошло. Вообще ничего не произошло. Я не ожидала, что между нами сразу вспыхнет былая страсть. Я знала, что не влюблена в Джейка. Я была замужем за Николасом, и это было правильно. Но я не ожидала и того, что прежняя привязанность минует так бесследно. Я взглянула в лицо Джейку. Его бирюзовые глаза смотрели на меня холодно и сдержанно. «Между нами все кончено», — говорили они.

Через минуту Джейк вернулся и попросил меня пройти в его офис. Мое сердце учащенно забилось. Я решила, что он хочет мне что-то сказать, что его решимость дрогнула. Но он подвел меня к аппарату, удостоверяющему действительность кредитных карт. Моя карточка «Американ экспресс» была отвергнута.

— Это невозможно, — пробормотала я и протянула Джейку «Визу». — Попробуй эту.

Однако результат оказался тем же. Не спрашивая у Джейка разрешения, я сняла трубку телефона и набрала указанный на кредитке номер. Оператор сообщил мне, что Николас Прескотт аннулировал свою старую карточку «Виза» и что на его адрес уже выслали новую карту с новым номером. Я положила трубку на стойку и покачала головой.

— Мой муж взял и лишил меня доступа к деньгам, — сообщила я Джейку.

Я прикинула, сколько у меня осталось наличных денег и каковы шансы на то, что мои чеки примут в другом штате. Что, если у меня не хватит денег на то, чтобы разыскать маму? Что, даже если мне удастся ее найти, окажется, что у меня недостаточно средств, чтобы к ней приехать? Внезапно я ощутила руку Джейка у себя на плече. Он подвел меня к старой оранжевой пластиковой скамье у окна.

— Я переставлю твою машину и вернусь, — сказал он.

Я закрыла глаза и отдалась давно забытому чувству. На этот раз Джейк меня выручит, сказала я себе.

Он скоро вернулся и сел рядом со мной. На его висках поблескивала седина, но непослушные вихры по-прежнему лезли ему в глаза и закручивались в колечки над ушами. Он приподнял пальцем мой подбородок, и в этом прикосновении я ощутила легкость и непринужденность, существовавшую между нами, когда я была его любимой сестричкой.

— Итак, Пейдж О’Тул, — заговорил он, — рассказывай, что привело тебя в Чикаго.

Он предоставил мне мольберт, на котором я нарисовала последние восемь лет своей жизни. Я только закончила рассказ о том, как Макс упал с дивана и в кровь разбил нос, как стеклянная дверь отворилась и в офис вошла молодая женщина с экзотической внешностью. У нее была темная кожа и раскосые глаза. Она была одета в яркий хлопчатобумажный джемпер, а в руке держала большой пакет с фритос.

— Обед! — пропела она и только тут заметила, что Джейк не один. — Извините, — улыбнулась она. — Я могу подождать снаружи.

Джейк встал и вытер руки о джинсы. Подойдя к женщине, он обнял ее за плечи.

— Пейдж, — произнес он, — это моя жена Эллен.

При звуке моего имени глаза Эллен открылись шире. Я ожидала, что сейчас ее улыбку омрачит ревность. Но она шагнула вперед и протянула мне руку.

— Я столько лет слушаю рассказы о вас, что рада наконец-то познакомиться, — сказала она.

И по ее кристально честному взгляду я поняла — она не лукавит. Она обняла Джейка за талию, продев большой палец в шлевку джинсов.

— Как ты смотришь на то, что я просто оставлю фритос? Увидимся дома, — предложила она.

Она исчезла так же непринужденно, как и появилась, прихватив с собой не только окружавшее ее мощное энергетическое поле, но и весь воздух. Во всяком случае, мне так показалось.

— Мы с Эллен поженились пять лет назад, — сказал Джейк, глядя ей вслед. — Она знает все. У нас не получается… — Его голос сорвался, и он начал фразу заново. — У нас до сих пор нет детей, — наконец выговорил он. Я отвернулась, не решаясь взглянуть ему в глаза. — Я ее люблю, — тихо сказал Джейк, глядя, как его жена выруливает на Франклин-авеню.

— Я знаю.

Джейк присел на корточки передо мной. Он взял меня за левую руку и большим пальцем потер мое обручальное кольцо. На моей ладони осталась черная полоса, которую он даже не попытался вытереть.

— Расскажи мне, почему он аннулировал твои карточки, — попросил он.

Я откинула голову назад и вспомнила, как Джейк собирался на свидания с другими девушками, как я обедала с его семьей, убеждая себя в том, что являюсь одной из Флэннаганов, и сочиняя сказки о смерти своей мамы. Иногда я записывала свои небылицы, чтобы не забыть, что я там наплела. Я вспомнила, как Теренс Флэннаган с лукавой усмешкой щипал за задницу свою жену, ставившую на стол блюдо с картофелем. Я вспомнила, как Джейк явился ко мне за полночь, чтобы потанцевать в залитой лунным светом кухне. Я вспомнила, как Джейк нес меня наверх, в спальню, а я истекала кровью от утраты созданной нами обоими жизни. Я вспомнила его лицо за пеленой боли. Нашей общей боли от неизбежности разлуки и необходимости разорвать все, что нас связывает.

— Я убежала, — прошептала я, отвечая на вопрос Джейка. — Опять.