— У тебя ничего не выйдет,— все еще не веря своим ушам, проворчал Филин.

— Почему это не выйдет? — всерьез обиделся Фредди. — Стоит только мне привлечь к себе их внимание, и я смогу завести охотников, куда мне захочется.

— Но риск!..

— Пожалуй, это действительно небезопасно, Фил, но ты ведь меня знаешь. Я не из тех, кто рискует своей шкурой, не рассчитав все заранее. Я бы не сделал такого предложения, если бы у меня были серьезные сомнения насчет исхода этой, гм-м… небольшой операции.

Если лис говорил серьезно — а этого никогда нельзя было знать наверняка, — то идея была действительно ценной. В ней был весь Фредди — лукавый, изворотливый, хитрый, но даже хитрил он вдохновенно, мастерски. И если гениальный план сработает, то все проблемы будут решены очень аккуратно и даже изящно. Охотники охотятся на охотников — превосходно! Разумеется, чтобы осуществить этот план, нужна была беспримерная отвага, граничащая с безрассудством, но если Фредди сам берется осуществить свой замысел, то кто такой он, Филин, чтобы вставать на его пути?

— Хорошо, — согласился Филин, не раздумывая больше. — Могу я чем-нибудь помочь?

— Просто держи клюв на замке, — рассмеялся Фредди. — Все остальное сделаю я. Уж больно мне хочется махнуть норкам хвостом на прощание.

Норки возвращались на Плато постепенно, небольшими группами; многие виновато прятали глаза, но Мега не стал тратить время на разбирательства. Он приказал им отправляться по норам и сидеть там до особого распоряжения. Дознание началось только тогда, когда все вернулись к месту своего постоянно проживания.

Степень вины каждого удалось определить довольно быстро. Норки сразу признались во всем; при этом старшее поколение утверждало, будто стыдится своего бегства ничуть не меньше, чем молодые — своего безответственного поступка. Последние заявляли, что не имели в виду ничего дурного, По их словам, это была игра, которая зашла слишком далеко.

— Строго говоря, — пропищал Минимус, — во всем виноваты М-Первый и М-Второй. Однажды мы подслушали, как они говорят друг другу: «Вот было бы хорошо, если бы кто-нибудь избавил нас от этого тухлого лимона!» Вот мы и решили немножко им помочь и как следует попугать этого Альфонса. Сначала это была просто игра, но потом мы вроде как немножко забылись, вот и все. Мы очень сожалеем.

Минимус изобразил на морде искреннее раскаяние, и Мега, который слушал его исповедь с живым интересом — и с тяжким подозрением в душе, — решил разобраться с этим потом. О том, что он знает, кто и как заманил Альфонса на Плато, Мега никому не сказал. Он хотел побеседовать с Минимусом один на один.

Все опрошенные в один голос уверяли: они, мол, понятия не имеют, почему золотая иволга так доверчиво опустилась на Плато. В этом все норки были на редкость единодушны, и Мега не стал особенно напирать. Все дальнейшее выглядело достаточно просто. Неожиданное появление Альфонса привело молодых норок в настоящее неистовство. Несчастная птица успела только сделать несколько шагов и объявить, что прилетела получить причитающуюся ей награду, как вся банда с вопля-ми набросилась на нее.

Никто из старших не успел отреагировать. Опьянев от жажды крови, молодые норки убили Альфонса за считанные мгновения, а потом начали носиться по Плато, разрывая тельце на части. Только выпустив пар, они сообразили, что, собственно, натворили. Зачинщики бежали первыми; за ними, опасаясь, что вернувшиеся лидеры обвинят во всем их, потянулись остальные. Это продолжалось до тех пор, пока на Плато не осталось ни одной норки. И разумеется, старшие якобы не могли ничего сделать — не могли даже позвать Вождя, поскольку никто не знал, где его искать.

После этого Мега приступил к допросу единственной норки, которая, будучи приставлена к Альфонсу в качестве надзирателя, сыграла — или должна была сыграть — во всем этом важную роль. Это оказалась ничем

не примечательная и не особенно умная самочка, которая, если верить Психо, никогда не была замешана ни в какой подрывной деятельности. (Он так и сказал — подрывной, и Мега сразу понял, о чем это он. Кто-то под него подкапывался — вот только кто?) Самочка была расстроена буквально до слез.

— Я знаю, я поступила неправильно, — всхлипывая, призналась она,— но Альфонс раздражал меня до такой степени, что я решила сделать перерыв. Иначе я бы сама его задушила. Я и отлучилась-то всего на несколько минут, а когда я уходила, все было нормально. И вообще, я не первая, кто отправлялся поохотиться вместо того, чтобы следить за этим расфуфыренным идиотом! — добавила она жалобно. — Спроси кого хочешь, Вождь! Ты просто не представляешь себе, какая это трудная работа и с чем нам приходилось мириться!

— Значит, если я тебя правильно понял, Альфонс довел тебя до такого состояния, что ты готова была убить его сама? Может, ты его и убила? — осведомился Мега.

— Нет, мой Вождь, никогда, что ты!..— с несчастным видом пробормотала норка.

— А как же? — еще более требовательным тоном спросил Мега.

— Когда я вернулась и увидела, что его нет, я сразу побежала на Плато, но опоздала. Все было кончено, а я не могла найти ни тебя, ни Макси. Тогда я испугалась и спряталась вместе со всеми.

Можно было с уверенностью сказать, что самка не участвовала ни в каком заговоре. Во всяком случае, все, кто успел «подежурить* с Альфонсом, полностью подтвердили ее слова. Молодые норки проливали покаянные слезы — во многих случаях даже искренне.

— После того как они столь вызывающим образом нарушили твой приказ, Вождь, с ними надо поступить, как с кроликами, — высказался Макси. — Если таково будет твое решение, Вождь, то я прошу оказать мне честь и назначить меня командиром комендантского взвода.

— Не можем же мы утопить в заводи все молодое поколение,— раздраженно бросил Мега, потрясенный услышанным. Нет, не зря молодняк прозвал Макси «бревном усатым»!

— Но это такой удобный случай избавиться от них и решить нашу главную проблему раз и навсегда, — возразил Макси. — В конце концов, они первые бросили нам вызов. Нельзя допустить, чтобы им это сошло с лап! В целях поддержания дисциплины и безопасности мы должны примерно наказать хотя бы одного-двух. Почему не казнить хотя бы зачинщиков?

— Как вы все слышали, в расправе с Альфонсом принимали участие все молодые норки, — сказал Мега, вновь взяв слово. — Но никто из старших даже не попытался урезонить их. Значит, виноваты все. Наказав кого-то одного, мы тем самым признаем, что не решаемся или боимся наказать всех, а этого делать нельзя. Так мы растеряем весь авторитет в массах.

— Верно, Мега! Пожалуй, даже я не смог бы сформулировать лучше, — так и подскочил Психо. — На мой взгляд, это уникальная возможность не только не потерять сторонников, но даже увеличить их число. Нам нужно только еще раз разыграть карту «Меги Милостивого». Помните, как мы использовали ее против Старейшин, когда Рамсес был убит сами знаете кем? — вонзил он зубы в Макси. — Пожури их всех, Мега! Нет, не пожури, а выдай по первое число, пусть почувствуют себя жалкими червями и презренными негодяями. Но не предпринимай ничего, никаких действий, никаких санкций. Тогда ты для них будешь Милосердный Мега, Снисходительный Мега, Великий Мега, который не боится детских заговоров и прочей хреновины, и они с радостью поддержат тебя. Ну а когда пыль осядет, я потихоньку начну рыться в кустах и в скором времени назову тебе настоящих виновников.

«Назовешь, не сомневаюсь, — подумал Мега неприязненно.— А может быть, просто для разнообразия, ты начнешь с себя? Или с Маты?»

Он очень долго размышлял над тем, кто из руководителей стаи мог предупредить молодых норок о време-

ни, когда состоится секретное совещание в Карьере. В Макси он был уверен: несмотря на все свои недостатки, военный советник оставался верен своему Вождю. «Может быть, даже благодаря им»,— подумал Мега. У Макси было так мало воображения, что он вряд ли сумел бы изобрести столь хитрый план. Отделу норке-тинга; наоборот, не хватало ни характера, ни смелости; кроме того, их шкурный интерес заключался как раз в противном — в том, чтобы Альфонс был жив и здоров как можно дольше.