Наблюдая, как Мега на игровой площадке легко расправляется с очередным соперником, Массэм то и дело хмурился.

— Боюсь, он превратился в законченного драчуна и хулигана, — вздохнул Вождь, увидев, как Мега совершает решительный бросок к загривку соперника. — А знаешь почему, Габбла? Дело ведь не в размерах и не в силе. Просто он умеет предугадать каждый следующий ход.

Пока он говорил, Мега исполнил безупречный двойной нельсон, со всей силы припечатав противника к земле.

— Да, он сумеет за себя постоять, — неохотно согласился Габбла.

Двое Старейшин выбрали для наблюдений за Мегой тот самый период, когда выявляется окончательный рейтинг среди юниоров. И ни тому ни другому не понравилось то, что они увидели.

— Нужно что-то с этим делать, Габбла, — брюзгливо продолжал Массэм и наморщил нос. — Он поднимается все выше и выше. Разумеется, ни к одной семейной, состоящей из братьев и сестер стайке он присоединиться не может — родители все еще выполняют наш приказ и не разрешают своим детям общаться с ним. Кроме, разумеется, Атары. Ее дочь, похоже, весьма интересуется Мегой, и это тоже мне очень не нравится. Эта Мата — явная смутьянка. Но самое неприятное, Габбла, это то, что его еще никто не победил, верно?

— Боюсь, что так, Вождь.

Габбла был осведомлен об успехах Меги гораздо лучше, чем Массэм.

— Мега — самец,— терпеливо напомнил он.— Вы же знаете, Вождь, как это бывает. Установление иерархического порядка внутри возрастной группы — это естественный процесс, который мы не можем изменять по собственному произволу.

— Не понимаю, почему нет! Мы ведь управились уже не с одним естественным процессом, — сердито откликнулся Массэм.

Габбла почел за благо подавить свое раздражение. Все было далеко не так просто, как казалось стареющему Вождю. Габблу назначили официальным Глашатаем Совета Старейшин за умение убедительно и хорошо говорить, так почему же Массэм каждый раз ожидает от него готового совета, какого-то волшебного средства, с помощью которого можно решить неразрешимую проблему?

— Ты заметил, что Мега не хвастает своей силой? — еще более ворчливым тоном осведомился Массэм. — Он позволяет себе использовать свое преимущество только в состязаниях. Но недавно он такую невероятную штуку выкинул — лично я весьма озабочен. Молодняк травил Психо — ну, этого мерзкого недоноска, что шпионит для нас, — и Мега вмешался и спас его. Я не знаю, сам ли он до этого додумался, или мать

научила — всем нам хорошо известно, какая она, эта Шеба, — однако это не может не внушать тревоги. И таких «добрых» поступков за Мегой числится уже несколько. Он вербует сторонников — вот что я скажу. После своего чудесного спасения Психо просто прилип к нему.

Габбла вздохнул. Как и Вождь, он с крайним подозрением отнесся к неожиданно возникшей симпатии между Мегой и Психо — этим худосочным подростком. Коротышка Психо был настоящим изгоем, его не любили даже родители, и вот теперь он и Мега расхаживали парочкой по игровой площадке — Габбла видел это своими собственными глазами. Сам Глашатай считал, что этих двоих связывает положение отверженных, но он не был уверен, способен ли Массэм это понять.

— И еще одно: что нам делать с Макси? — проговорил Массэм.

Габбла снова вздохнул. Макси, находившийся на противоположном от Психо конце иерархического спектра, был еще одной проблемой, которую Вождь был рад переложить со своих на его плечи.

— Может быть, Макси и туповат, Габбла, но он очень силен, — продолжал Вождь. — Ему уже давно пора было помериться с Мегой силой, но он глядит на него исключительно снизу вверх. Говорю тебе, Габбла, мне не нравится, как идут дела в колонии. С самого начала наша идея заключалась в том, чтобы обеспечить полную изоляцию Меги. Он должен был остаться таким же чужаком, как и его мать.

— Кому же это понравится, шеф? — откликнулся Габбла. — Но вспомните, я только недавно посвятил его в нашу доктрину, посвятил вместе со всеми остальными. Не беспокойтесь, скоро он станет покорным.

Массэм с сомнением во взгляде прислушивался к громким приветственным крикам молодых норок. Мега неподвижно стоял над своим противником, который, разведя в стороны все четыре лапы, подставлял ему незащищенное брюхо в знак того, что сдается. Макси глядел на Мегу с обожанием, а рядом корчился от восторга Психо.

— Боюсь, Габбла, наш Мега поверг в прах еще одного соперника.

«Почему этот старый мешок с дерьмом так мрачно смотрит на вещи?» — спросил себя Габбла и встрепенулся, когда молодые скопом бросились к сетке, не спуская глаз с дверей сарая.

— Горчица! — возбужденно кричали они. — Горчица пришла!

Габбла насторожил уши. Принадлежащая Хранителю горчично-желтая лабрадорша играла важную роль в его программе Посвящения молодых норок, однако в последнее время она, как назло, не забредала в сарай.

— Вот тебе возможность произвести на Мегу еще более сильное впечатление, — проворчал Массэм.

— Конечно, шеф, — подхалимски поддакнул Габбла. — Если позволите, я оставлю вас, чтобы использовать ее как можно полнее.

С этими словами Габбла тоже устремился к сетке, чувствуя огромное облегчение от того, что может расстаться с этим старым пердуном.

Он даже побежал, торопясь успеть к месту событий, пока кто-нибудь из молодняка не начал разговор первым. Габбла уже предупреждал молодых норок, что только он имеет право разговаривать с собакой Хранителя. «Слушая нашу беседу, — говорил он им, — вы сумеете лучше понять силу и глубину привязанности, которые Хранитель питает не только к нам, норкам, но и к другим животным. Например, он регулярно берет свою собаку в Счастливую Страну, куда все вы попадете однажды, если будете соблюдать законы колонии. Горчица лучше, чем кто-либо, сумеет рассказать вам, как там чудесно».

Мега первым добежал до проволочной сетки и прижался к ней. Рядом с ним тут же оказалась Мата, и они вместе уставились на невиданное животное. Когда-то давно Горчица уже забредала в сарай, но они тогда были слишком малы, чтобы оценить ее по достоинству.

— Какая большая, Мега! — прошептала Матз. — А как странно она пахнет, ты не чувствуешь?

— От нее просто воняет, — отозвался Мега и сморщился, подумав о том, как мало этот запах отличается от привычного норочьего запаха или — если называть вещи своими именами — от запаха уборной. Желтая шкура собаки была покрыта корочками засохшей грязи и, если только он не ошибся, кой-чего похуже.

— Да она вся перемазалась в дерьме, Мата! — прошептал он с недоумением.

Мата была потрясена еще больше, чем он. Как-никак, они с Горчицей принадлежали к одному полу.

— Как это отвратительно! — отозвалась она, все еще не веря своим глазам и носу. — Она совсем не такая, как Пуссли!

Кошка Пуссли регулярно появлялась в сарае, но норки никогда с ней не заговаривали. Габбла разъяснил, что это вкрадчивое и хитрое существо является заклятым врагом норок, и строго-настрого запретил им обращать на Пуссли внимание. Впервые увидев ее свирепую морду и острые зубки, Мега и Мата пришли в недоумение; по крайней мере, внешне Пуссли была очень похожа на них самих, хотя в отличие от буро-коричневых норок ее шкура представляла собой в высшей степени бессистемное смешение черного и рыжего цвета.

Но тут Пуссли заговорила, и они начали понемногу понимать, что имел в виду Габбла.

— Ну, как поживаете, мои дорогие? — промурлыкала она, с вызывающим видом расхаживая по проходу и поглядывая на них своими узкими зелеными глазами. — Все сидите по клеточкам, да? И ничто не изменилось, так? Позволю себе напомнить вам — почему. Да потому, что вы все — низшие существа, особенно по сравнению со мной, кошечкой. Да, да, дорогие мои, я вижу, что вам это не нравится, но так оно и есть, и с этим ничего не поделаешь. Мы, кошки, настолько умны, что даже ваш Хранитель признает это. Например, он верит, что у меня не одна, а целых девять жизней. Я даже слышала, что его предки когда-то поклонялись кошкам. Должно быть, вы знаете, что Хранитель и