Доставленная папка содержала ответ на его запрос по поводу предполагаемого местонахождения многих известных террористов и, отдельно, персональные данные профессиональных киллеров, находящихся на свободе и, опять же предположительно, находящихся в Европе.

Держа полученные документы в руке, Роскани вернулся и вновь оглядел комнату. Увидел халат Эдварда Муи, лежавший на кровати, где его бросил хозяин, увидел криминалистов, продолжающих скрупулезно изучать открытую дверь в ванную, и внезапно понял, что они опять опоздали. Любитель острых предметов уже побывал здесь.

Гарри услышал скрежет о скалу; он понимал, что блондин в темноте вручную продвигает лодку по каналу, приближаясь к ним. Как он мог узнать, что они здесь? Как мог выбрать этот единственный отрезок в протянувшемся на добрую милю подземном проливе? В тот краткий миг, когда Гарри бросил взгляд на проплывавшую мимо моторку, ему показалось, что Сальваторе был пленником у их преследователя, но даже если это впечатление ошибочно, если он присоединился к блондину по доброй воле, все равно ни у одного из них не было никакой возможности догадаться, где именно они находились. Но все же кто-то догадался. И сейчас преследователя отделяли от входа в их убежище какие-то ярды, если не футы.

Единственное преимущество, которым они обладали, если, конечно, они обладали хоть каким-то малейшим преимуществом, — из-за неровности стен канала зев их грота было непросто найти. Елена увидела его лишь потому, что луч прожектора лодки, начавшей выходить из-за угла, случайно лег под определенным углом. Если бы не это, они приняли бы дыру за очередную тень от выступа, темное пятно над самой водой.

Звук повторился. Ближе, чем в первый раз. Дерево или стеклопластик — по шершавому камню. И вновь, еще ближе. Потом все стихло, и Гарри нисколько не сомневался, что моторка стоит прямехонько перед отверстием, настолько близко, что Елена, скорчившаяся на корме, могла бы протянуть руку в кромешной мгле и коснуться ее.

Гарри старался не дышать, все его чувства были напряжены до предела, нервы словно наэлектризованы, а сердце в груди билось, как ему казалось, словно басовый барабан. Он нисколько не сомневался, что Елена испытывает то же самое, беспомощно выжидает, с одной лишь надеждой, что лодка и находящийся в ней человек проплывут мимо.

Томас Добряк стоял неподвижно, одной рукой удерживая лодку у гранитной стены, а второй прижимая наушник к уху, и прислушивался. Он медленно поворачивал туловище справа налево, слева направо и слушал, слушал, но ничего не слышал.

Может быть, их все же здесь не было? Может быть, он зря торчит здесь, посреди канала? И микрофон, и звукоулавливающее устройство были чрезвычайно чувствительными. А корявые каменные стены и гладкая поверхность воды делали акустику очень причудливой, действуя как множество разнонаправленных динамиков, распространяющих звуки как и куда угодно. Голоса вполне могли донестись откуда-то еще. Может, из того отрезка канала, который он только что миновал, а может, из того, где еще не был.

В темноте опять раздался скрип — совсем рядом с Еленой, — и она почувствовала, как из туннеля на нее повеяло свежим воздухом. Моторная лодка удалялась от входа в их грот. Блондин уходил. Испытывая невероятное облегчение, она перекрестилась и прошептала в темноту:

— Он уходит…

— Дадим ему несколько ми…

И вдруг в нескольких дюймах от нее раздался громкий протяжный стон.

Елена застыла на месте. Ей хватило сил лишь в испуге поднести руку ко рту.

Стон повторился. Еще громче и протяжнее, чем в первый раз.

— О боже! — прошептал Гарри.

Дэнни начал приходить в себя.

Томас Добряк дотронулся до стартера, и в пещере разнесся резкий механический вой. Заработали спаренные подвесные моторы «ямаха», по двести пятьдесят лошадей каждый. Добряк заставил судно сделать крутой разворот, вспыхнувший прожектор озарил стены, лодка повернулась носом в сторону выхода из туннеля. Но почти сразу же он выключил моторы, и лодка вновь медленно поплыла по течению. Свет играл на стенах туннеля.

Гарри перебирал руками по потолку, до которого с трудом доставал, пытаясь продвинуть свою лодчонку глубже в пещеру. За кормой он видел пляшущий свет прожектора, неумолимо приближавшийся к горловине их убежища. Совсем рядом с ним Елена скрючилась над Дэнни, который лежал на покачивавшихся носилках, перекинутых с борта на борт возле самой кормы. Дэнни опять умолк. Он лежал неподвижно и дышал так же тихо, как и прежде.

Свет ударил в пещеру и проник дальше. За это краткое мгновение Гарри успел бросить взгляд вперед. Пещера тянулась еще на десять — пятнадцать футов, а потом ее потолок резко снижался и стены сближались. Понять, простирается ли она дальше, он не смог. Но ему не оставалось ничего иного, как толкать лодку туда. А потом уже смотреть, пролезет она через это сужение или нет.

Томас Добряк опять провел лучом прожектора по неровной поверхности стены. Он не видел ничего, кроме накладывавшихся одна на другую теней. Но теперь у него не оставалось никаких сомнений: крик, или что там оно было, прозвучал где-то здесь, около одной из стен этой части канала.

Медленно, скрупулезно он освещал прожектором стену; его глаза сощурились, не успевшая засохнуть кровь на глубоких царапинах, которые оставила ему Марта, блестела в отраженном от воды и стен свете.

Сальваторе, неподвижно сидевший за его спиной, испытывал какое-то странное состояние восхищенного ужаса. Таков уж он был, Сальваторе, и ничего иного от него нельзя было ожидать.

Вот оно!

Томас Добряк наконец-то нашел то, что искал. Большую впадину, в глубине которой низко над водой чернело отверстие. Он растянул губы в довольной жестокой улыбке и направил лодку туда.

Послышался громкий скрип, затем глухой удар, и лодка неожиданно встала.

— Фонарь! Быстро! — прошептал Гарри.

Рокот подвесных моторов стал громче, а свет — ярче, теперь он плясал на гранитных стенах прохода, в котором они находились, и был, несомненно, направлен именно туда.

— Вот!

Елена наклонилась вперед и сунула Гарри в руки фонарь. Их взгляды на мгновение встретились, и тут же Гарри отвернулся и направил луч фонаря в глубь пещеры.

Лодка зацепилась за что-то у самой горловины прохода. Чуть-чуть подергаться туда-сюда, и пролезет. Ну а дальше что? Блондин теперь точно знает, что они здесь, и будет дожидаться их появления.

А если они попытаются двигаться дальше и отыскать другой выход? Если, конечно, он есть вообще. А если нет?

Внезапно ослепительно яркий свет прожектора моторной лодки остановился прямо на них.

— ЗА БОРТ! ЖИВО!!!

Гарри подался вперед, одновременно наклонившись в сторону, и, почувствовав в руке материю монашеского облачения Елены, резко дернул, перебросив женщину через борт. В тот же миг оглушительно прогремела автоматная очередь.

Махнув своей спутнице рукой в сторону прохода, на который указывал нос лодки, Гарри оглянулся и увидел, как сделавшаяся вдруг желто-зеленой вода вскипает под пулями возле кормы. Пули ударялись в стены, со злобным визгом отскакивали от массивной кормы. Но не было сомнений — через считанные секунды они пробьют алюминиевый лист и поразят Дэнни.

Гарри нырнул и, напрягая все силы, попытался повернуть лодку и убрать Дэнни с линии огня, от верной гибели.

Чувствуя, что ему не хватает воздуха, упираясь в стены под водой, он дергал лодку, пытаясь подать ее хоть чуть-чуть назад и направить в проход. Внезапно борт зацепился за что-то еще, и Гарри упал, но тут же подплыл обратно и уперся в стену под водой, чтобы освободить лодку.

Но не мог. В груди у него горело. Легкие готовы были разорваться. Оттолкнувшись от дна, он всплыл. Выставил голову на поверхность и оказался прямо в луче прожектора. На мгновение увидел вспышки выстрелов. Ему показалось, что он разглядел лицо человека, державшего оружие. Спокойного. Не испытывающего никаких эмоций. Бьющего короткими очередями.