Тут он почувствовал, как под ним задрожала земля. Свет стремительно приближался. И тут он понял. Он оказался в действующем туннеле. А летящий на него свет был фарами поезда метро. Повернувшись, он кинулся назад; ему казалось, что он бежит со всех ног. Свет же становился все ярче и ярче. Задев левой ногой о рельс, он чуть не упал. Сзади послышался оглушительный рев гудка. Затем скрежет — это машинист нажал на тормоз.

Внезапно могучая рука ухватила его за плечо и дернула к стене. Он увидел в нескольких дюймах от себя освещенные окна вагона. Изумленные лица пассажиров. Все это прокатилось мимо. Скрежеща тормозами, поезд остановился в полусотне ярдов впереди.

— Ты спятил?!

Рядом с Гарри был Геркулес, железной рукой державший его за рукав куртки.

По туннелю разнеслись крики людей. Машинист с помощником выскочили из кабины и бежали в их сторону, размахивая фонарями.

— Сюда.

Геркулес развернул его и толкнул в узкий боковой ход. Через мгновение он почти закинул Гарри на железную лесенку и поспешно забрался следом. Костыли он держал под мышкой и вихлялся на ходу, как цирковой клоун.

Позади продолжала кричать поездная бригада. Геркулес ожег Гарри злобным взглядом и толкнул его в другой узкий лаз, по которому шли кабели и, похоже, вентиляционные короба.

Так они некоторое время и двигались — Гарри впереди, Геркулес вплотную за ним, — пока не удалились от места происшествия на добрых полмили. В конце концов они остановились под вентиляционной шахтой, откуда падал слабый свет.

Довольно долго Геркулес молчал и настороженно прислушивался, а затем, видимо окончательно удостоверившись в том, что за ними больше никто не гонится, взглянул на Гарри.

— Они сообщат в полицию. Полицейские начнут обыскивать туннели. Если они отыщут мой дом, то узнают, что ты там был. А мне будет негде жить.

— Я сожалею…

— По крайней мере, мы выяснили две вещи. Ты очухался настолько, что можешь ходить. Даже бегать. И зрение у тебя вроде бы восстановилось.

Гарри действительно мог нормально видеть. Просто у него не было времени понять это. Сначала он находился в темноте. Потом появился свет поезда, и он увидел пассажиров в вагонах. И не одним глазом, а двумя.

— Так что, — продолжал Геркулес, — ты свободен. — С этими словами он сунул Гарри в руки сверток, который держал под мышкой. — Разверни.

Гарри несколько секунд недоумевающе смотрел на карлика, но потом повиновался. Сняв обертку, он развернул содержимое. Черные брюки, черная рубашка, черный пиджак и белый воротничок католического священника. Все поношенное, но вполне пригодное.

— Сделаешься собственным братцем. Годится?

Гарри растерянно посмотрел на карлика.

— Ладно, пусть не твоим братом, но все равно священником. А почему бы и нет? У тебя уже и щетина отросла, с первого взгляда тебя не узнаешь. Кем еще стоит прикинуться в городе, где полно священников? В кармане порток несколько сот тысяч лир. Не так уж и много, но хватит, чтобы ты мог куда-нибудь зарыться, раскинуть мозгами и решить, что делать дальше.

— Но почему?.. — пробормотал Гарри. — Ты же мог выдать меня полиции и получить награду.

— Твой брат жив?

— Я не знаю.

— Это он убил кардинала-викария?

— Я не знаю.

— Ну вот видишь? Если бы я продал тебя полиции, у тебя не осталось бы никаких шансов выяснить, что и как на самом деле. Жив ли твой брат. Убийца он или нет. А откуда ты это узнаешь, если сам не разберешься? Только не забывай, что тебя тоже ловят за убийство полицейского. Так что история становится вдвое интереснее, точно?

— Этих денег тебе хватило бы надолго.

— Но для этого нужно, чтобы полиция отдала их мне. А мне нельзя идти в полицию, мистер Гарри. Потому что я и сам тоже убийца… А если я поручу это дело кому-нибудь другому, вроде как предложу в долю войти, то, вероятнее всего, мой партнер прикарманит денежки и тю-тю… Ты окажешься в тюряге, а я останусь на бобах. Сам подумай: что в этом хорошего?

— И все-таки почему?

— Я тебе помог?

— Да.

— Чтобы отпустить тебя на все четыре стороны, мистер Гарри, и посмотреть, на что ты годишься. Много ли у тебя ума и смелости. Сумеешь ли ты выжить и выбраться из этой передряги. Найти ответы на свои вопросы. Доказать, в конце концов, свою невиновность.

Гарри пристально всмотрелся в его лицо.

— И это все, да?

Геркулес поднялся, опираясь на костыли. Впервые за все недолгое время знакомства Гарри увидел печаль на его лице.

— Тот человек, которого я убил, был богатым и вдрызг пьяным. Он хотел разбить мне голову кирпичом, потому что ему было противно на меня смотреть. Мне нужно было что-то сделать, вот я и сделал. Ты здоровый, красивый, умный парень. Если сумеешь воспользоваться тем, что тебе дано, у тебя будет шанс. У меня шанса нет. Я уродливый карлик, да к тому же еще и убийца, и мне суждено до конца своих дней прятаться, словно крысе, в подземелье… Мистер Гарри, если тебе удастся выиграть свою игру, может быть, ты вспомнишь обо мне? Потратишь немного денег и сделаешь еще что-нибудь, не знаю, что уж там понадобится, чтобы вытащить меня отсюда. Если я доживу до тех пор, тебе любой цыган скажет, где меня найти.

Гарри захлестнула волна теплоты и искреннего восхищения; внезапно ему показалось, что рядом с ним находится очень незаурядный человек, чуть ли не высшее существо. Вскинув голову, он улыбнулся, подумав о том, какие причудливые коленца выкидывает жизнь. Неделю назад он совершал деловую поездку в Нью-Йорк и считался самым преуспевающим из молодых юристов всего Голливуда. Жизнь его казалась совершенно безмятежной. Он был властелином всего мира, и перед ним лежала лишь одна дорога — вперед и вверх. А спустя всего семь дней, по непостижимому стечению обстоятельств, он оказался преступником, разыскиваемым за убийство итальянского полицейского, и сейчас, грязный, с залепленной засаленным пластырем головой и забинтованной рукой, стоит в пыльной вентиляционной шахте римского метро.

Все происходящее казалось кошмаром, недостойным даже того, чтобы в него поверить, но, увы, оставалось чистейшей правдой. И в самый разгар этого кошмара перед ним оказался глубоко обиженный жизнью человек, имеющий очень мало надежды, а может, и вовсе не имеющий ее — уродливый карлик, спасший от смерти и выходивший его, — вот сейчас он стоит перед ним на костылях на расстоянии в несколько дюймов, причудливо освещенный странным слабым светом, падающим сверху, и просит о помощи. Когда-нибудь потом, если вспомнишь…

Но своими простыми словами Геркулес оказал Гарри еще одну великую услугу, о которой тот поначалу и не догадывался. Он искренне верил, что любой человек обладает уникальным жизненным опытом и может использовать его для помощи тому, кто очень в этом нуждается. Просьба его была высказана открыто, безыскусно и явно без особой надежды на то, что когда-либо ее удастся выполнить.

— Я сделаю все, что будет в моих силах, — так же искренне ответил Гарри. — Обещаю.