Но первое впечатление было обманчивым. Сперва опешившие от неожиданного удара с обеих сторон, драконы скоро оправились. Все чаще зубья боевых клиньев редели и теряли остроту, наткнувшись на неистовое сопротивление. Те, кто не погиб на месте, вынуждены были остановиться и отступить к более плотному строю позади. В считанные мгновения наступление, которое стоило им таких трудов, захлебнулось в безудержной драконьей ярости.

Джером находился на относительно безопасной позиции командного состава Коратэля. Поглощенные жестокой битвой драконы больше не вспоминали о Мече. Те немногие, кому удалось прорваться вслед за юношей, были разрублены на куски или уничтожены боевыми орудиями Райнара. Находясь далеко от основного места сражения, Джером с его отсутствием боевого опыта с трудом понимал, что происходит. Поэтому он следил за меняющимся выражением лица Коратэля. Еще недавно глаза его горели непреклонной уверенностью. Теперь же главнокомандующий Легиона побледнел, предвидя неизбежное поражение.

Капкан не выдержал. Несмотря на численное преимущество, передовые дивизии несли тяжелые потери. Только отряды Ледрика на северном конце ущелья достигли первоначальной цели, прорвавшись в самое сердце кишащего роя. Но, вынужденные противостоять подкреплению из города, они лишились малейшего шанса. Остальные же клинья были разбиты и задавлены мощными потоками драконов. Считанные мгновения назад партианские дивизии вступили в бой стройными рядами, которыми искусно дирижировали опытные командиры, теперь же они захлебнулись, растворились в бессмысленном хаосе неистовой бойни.

— Генерал! — рявкнул на Райнара Коратэль.

— Сэр!

— Огневое прикрытие только по моей команде. Всем войскам приготовиться к наступлению.

Офицеры немедленно передали распоряжение главнокомандующего по цепочке. Звоном мечей и лязгом доспехов встретили солдаты новый приказ, приготовившись вступить в бой.

— Пора и вашему оружию сказать свое слово, — сказал Коратэль.

Джером проглотил сухой ком в горле, но с удивлением заметил, что совершенно не испытывает страха. Меч защитит юношу, как и раньше. Разве не для битвы освободил он древний талисман из подземной могилы? Ради этого момента Джером пережил все опасности и невзгоды. Судьба уже помогла ему преодолеть столько препятствий и добиться многого. Неужели в решающий час он потерпит неудачу?

Джером наблюдал, как заградительные артиллерийские отряды Райнара расступились, открыв дорогу наступлению Коратэля. Пятый генерал плевался и рассылал во все стороны проклятия. Его боевые орудия прекратили огонь, а пусковые механизмы были сняты с взвода при заряженных стволах. Райнара никак не устраивала роль наблюдателя, он рвался в бой — полная противоположность тому, что чувствовал Джером. Но и для того, и для другого было слишком поздно что-то менять.

В следующее мгновение прозвучала команда, и Джером помчался навстречу битве. На этот раз не осталось ни секунды на замешательство. Юноша получил четкий приказ: ворваться в ряды противника, уничтожить как можно больше неприятелей и сплотить дрогнувшие сердца воинов. Дать им надежду, силу. Принести победу.

Стиснув зубы, Джером беспрекословно ринулся выполнять задание. Он окунулся в бурлящий поток врагов, встретивший его появление в ущелье ревом. Драконы устремились навстречу обладателю Меча. Где-то в отдаленном уголке сознания, где разум укрылся от испепеляющего пламени гнева, Джером надеялся, что это даст войскам Коратэля шанс. Он отвлечет внимание чудищ от передовых дивизий и вызовет огонь на себя, пусть даже и ценой жизни.

Конь почти сразу повалился на землю под ударами безжалостных когтей, но на этот раз Джером крепко держал Меч в руках. Он быстро поднялся на ноги, размахивая оружием и расчищая площадку вокруг себя. Ручьями полилась кровь тварей, которые осмелились подойти слишком близко. Джером неуклонно продвигался вперед, без устали орудуя Мечом, божественный огонь которого звенел в его венах. Лихорадочная спешка не затуманила, однако, его сознания. Он упреждал атаки неприятеля раньше, чем они совершались, реагируя на выпады драконов со скоростью мысли. Молодой Фейзон вновь ощутил, как сам становится орудием Меча, словно талисман чувствовал цель и лучше всех знал, как ее достичь. Джером теперь ясно понимал, что именно силы талисмана, а не годы упражнений, вели его сквозь ряды неприятеля. Он с легкостью наносил точные удары в любом направлении, защищался от самых молниеносных атак. В какой-то момент юноша поскользнулся и упал, но, не задумываясь, перевернулся и насквозь пронзил устремившегося на него дракона. Помимо его собственной воли Меч вел Джерома сквозь тьму чудовищ с точностью и рассудительностью, которых юноша и представить себе не мог.

Неоценимой была и помощь Килака. Вооруженный необычайной ловкостью и смертоносными клинками, неподражаемый боец обратился в ураган, сметавший все на своем пути. Одновременно атакуя троих драконов, он успевал увернуться от когтей и зубов и неизменно поражал цель. Разъяренные, но медлительные драконы наносили десятки неимоверных по силе ударов, которые прикончили бы любого смертного, что превращало танец Килака в тяжелую и опасную работу. И все же, сжимая в руке Меч Азахиля и укрывшись за Килаком как за щитом, Джером без промедления и страха двигался вперед, желая в душе, чтобы враги подошли ближе.

Вслед за Джеромом шел Коратэль и его воины, методично разрушавшие ряды противника. И хотя Коратэль не мог сравниться с Килаком в скорости и ловкости, он ни на миг не прекращал движение. Остановиться и перевести дух означало дать врагу возможность нанести тебе удар сзади. Командующий и его бойцы непрерывно рубили и резали, кололи и били, защищаясь от ударов противника. Собрав в кулак всю мощь своих тел и сердец, они сохраняли собственные жизни и жестоко карали неприятеля.

Бесстрашные воины впервые встретились с врагом, которого нельзя обратить в бегство, только уничтожить. Джером тревожился за своих товарищей. В конце концов, ни один человек не может бесконечно размахивать оружием.

За исключением самого Джерома. Рука его не уставала наносить безжалостные удары. Меч вновь и вновь впивался в чешуйчатые тела с той же неистовой силой, что и в первый раз. Плечи не болели от усилий. Легкие не горели от нехватки воздуха. Джером разделил с талисманом его чудесное могущество, сосредоточившись лишь на мастерстве, обладателем которого вдруг стал, введя в бой магическое оружие и следуя за Мечом, уничтожавшим врага с непостижимой и смертоносной точностью.

Толстая чешуя не защитила драконов от огненных ударов древнего клинка. Ярость Джерома была сравнима лишь с мощью самого Меча. Будто ураган кружился он среди полчищ драконов. Тела падших чудовищ горами росли вокруг него. Лицо и руки Джерома были забрызганы черной кровью, от которой почернела земля. Но алое пламя после каждого удара сжигало остатки плоти и крови на лезвии. Джером надеялся, что его блеск станет для воинов лучом света, пробившимся сквозь свинцовые облака. Сверкающий во мраке древний талисман укрепит их сердца и дух, суля победу над злом.

Утреннее солнце поднялось над небосводом. Призрачные тени ущелья растаяли в ярких лучах света, но в воздухе еще кружились густые облака пыли и дыма. Догорали последние пожары. Огненное дыхание драконов, как узнал Джером, не представляло серьезной опасности. Прежде всего, языки пламени, вырывавшиеся из зловонных пастей, оказались вовсе не так велики, как юноша ожидал, и не причиняли заметного вреда солдатам в доспехах и шлемах с забралами. А во-вторых, когда дракон пятился и набирал воздуху, чтобы полыхнуть огнем, противник, как правило, успевал нанести смертельный удар. Разоренные земли и поселения Джерому уже довелось увидеть, и он ожидал самого худшего. Но, как это обычно и бывает с мародерами, действия их оказывались куда более разрушительными, когда они не встречали сопротивления, а те, кого они преследовали, давно бежали.

Джером не устал, но глаза уже начинало колоть от пота. Под его предводительством батальон прорвался достаточно далеко, встретился с рассеянными силами четвертой дивизии и уже практически добрался до третьей. Джером пока не встретил ни Лара, ни Мальтика и не знал, как обстояли у них дела. Кто выживет из тех, кому его представили перед битвой?