— Что касается остальных, — продолжал Коратэль, без паузы обратившись к своим советникам, — это Джером, хранитель деревни Дилн — и, если верить его словам, Торин, сын короля Сорла и наследник трона Олсона.

Джером побагровел от неожиданности и обвел взглядом сидящих за столом, стараясь понять, какое впечатление произвели на них слова главнокомандующего. Громкое заявление, однако, не вызвало на лицах присутствующих никаких изменений. Очевидно, Коратэль уже поведал генерал-лейтенантам невероятную историю Джерома и дал им время как следует переварить услышанное. Хотя, может статься, до Джерома никому попросту не было дела.

— Прочие — его друзья. Килак Кронус и…

— Да, да, — прорычал Ледрик, прервав генерала. — Давайте вернемся к срочным делам.

— Полегче, Ледрик, — простонал Райнар. — Если только ты не придумал ничего нового, пощади мои бедные уши.

Ледрик впился в худощавого Райнара испепеляющим взглядом, но тот даже не дрогнул.

— А как насчет этого типа? — проревел великан, нависая над серединой стола и размахивая толстенными ручищами, каких Джером еще никогда не видел. — Взгляните-ка, кто все это затеял — мальчишка! — Толстый палец угрожающе протянулся к Килаку, который равнодушно сидел на месте.

— Какая разница? Даже если этот план придумал младенец. Идея здравая.

— А ты, — выплюнул Ледрик, горящими от ярости глазами впившись в Джерома, — от чего ты там деревню охранял? От сусликов?

— Ледрик, — нахмурился Коратэль.

— У нас недостаточно сил, чтобы одолеть их в открытом бою! — проревел первый генерал, подкрепив свой довод ударом кулака по столу.

— Я тоже разделяю сомнения Ледрика, — сознался Джейзин, но быстро добавил. — Хотя и не столь горячо.

— Я не услышал ничего, — кивнул Мальтик, — что убедило бы меня в действенности нового плана. Сражение на открытой равнине — самоубийство.

— Вероятно, настала череда Джерома из Олсона высказать свое мнение, — пригласил юношу Лар. Мягкий тон речи контрастировал с низким раскатистым голосом.

И снова Джерому пришлось окунуться в волны чужих ожиданий. Юноша напомнил себе, что в подобной ситуации важна уверенность в себе, та самая решимость, которая позволила ему добыть Алый Меч. Промедление выдавало его собственные страхи и сомнения, а этого он себе позволить не мог. Именно для того Фейзона и призвали на помощь — чтобы он собрал войско, которое одолеет чуму, поразившую его родину. Жизни Мариши Валур и других людей зависели от его силы. Оставалось только надеяться, что не все они погибли, не дождавшись помощи.

Отбросив в сторону все сомнения, Джером поднялся со стула с намерением произвести впечатление непреклонной твердости. С напускной уверенностью юноша обнажил Алый Меч. Комнату наполнило сияние. Впервые увидевшие Меч партианцы онемели от изумления. Тем же, кто успел привыкнуть к талисману, оставалось лишь вновь восхищаться его совершенством.

— Выглядит неплохо, — раздраженно признал Ледрик. — А как насчет боевых качеств?

— Спроси у ливенского тюремщика, — сухо предложил Килак.

Ледрик нахмурился, всем своим видом показывая, что не просил парня раскрывать рот.

— Коратэль говорит, что кроме тюремщика никто не пострадал от этого огня, — возразил Ледрик, возвращаясь к своим сомнениям. Тон его и жесты должны были означать, что генерал обращался только к своим соотечественникам партианцам. — Позвольте мне поставить вопрос по-другому. Обладает ли он силой, которой можно воспользоваться?

Вместо того чтобы разбрасываться словами, Джером поднял Меч над головой и вонзил его в стол. В тот миг, когда острие коснулось столешницы, языки алого пламени окутали клинок, и оружие без усилий скользнуло сквозь толстое дерево. Огонь исчез. Единственным свидетельством его присутствия осталась дымящаяся дыра в столе там, где прошел клинок.

Несмотря на восхищенные возгласы зрителей, Джером более не испытывал благоговейного ужаса от этого представления. Он торжествовал, упиваясь способностью вызывать по собственному желанию силы древнего талисмана и приводить в изумление тех, кто лицезрел могущество в его руках. Довольный произведенным впечатлением, Джером посмотрел на Ледрика и остальных, готовых бросить ему вызов.

— Забавное представление, но…

— Перестань, Ледрик! — вмешался Лар. — С такой силой нам не страшен никакой противник!

— Я не боюсь врагов! — похвастался Ледрик. — Но и не стану рисковать жизнями своих людей ради пустой затеи. Была б у меня сотня таких мечей, я бы еще поверил в наши шансы. Но чего стоит один клинок против кучи драконов?

— Меч разрубит напополам любую из этих тварей. Он даст нам всем надежду, веру, — неожиданно поддержал Джерома Джейзин. — Поднимет боевой дух солдат и в конце концов приведет нас к победе. — Глаза генерал-лейтенанта сверкали, грудь вздымалась.

— Хватит спорить, — решил Коратэль, вставая рядом с Джеромом. — Чем дольше мы тянем с ответным ударом, тем более рискованным становится положение. Наши люди разрозненны или убиты. Ничего о противнике мы не знаем. Будем исходить из того, что новые вражеские силы на подходе. Поэтому я выношу вопрос на голосование. Кто за то, чтобы выступить и уничтожить гадину, пока она не добралась до нас?

Килак, Эллайен и Джейзин как один встали со стульев. Вскоре выпрямился во весь свой гигантский рост Лар. Немного погодя к ним присоединился Мальтик. Сидеть остался лишь Ледрик.

— На совете большинством решено выступить, Ледрик, — объявил Коратэль. — Ты обязан подчиниться.

Ледрик гневно и неодобрительно нахмурился, но все же кивнул.

— Выступаем, — нехотя согласился он, искоса взглянув на Джерома и его Меч.

Остаток дня прошел в подготовке к военному походу. Коратэль и его офицеры единодушно решили собрать войска на рассвете. Сначала главнокомандующий встретился с губернатором Ливена и убедил его покинуть город вместе с помощниками и отправиться на запад вслед за горожанами. Затем он выступил перед солдатами.

Намереваясь по совету Джейзина разжечь в сердцах огонь, Коратэль собрал дивизии, обратился к воинам с крепостной стены и призвал их подняться на борьбу за освобождение родины. Главнокомандующий назвал предстоящую войну ключевым моментом человеческой истории, предрекая воинам великую славу, которой еще не видел свет. Он объявил, что божества Кейлхай призвали их к битве и вызвали из небытия легендарный Алый Меч. Коратэль попросил Джерома выставить древний талисман на всеобщее обозрение.

Судя по всему, партианские легионы действительно рвались в бой. Воодушевленные речью главнокомандующего и магической силой Меча солдаты победили страх и неуверенность. Воины горели надеждой и жаждой битвы. Собрание закончилось неистовой бурей ликования. Тридцать тысяч бойцов поклялись до последней капли крови сражаться против драконова отродья. Когда же шум стих, главнокомандующий приказал воинам разойтись и готовиться к походу.

— Слава богам, — напряженно выдохнул Коратэль, когда все завершилось. — Прошло удачнее, чем я надеялся.

Джером кивнул. Итог был поразительный. Невероятное воздействие Меча на тысячи людей казалось Джерому волшебным.

— Что-то не так? — спросил Коратэль. — Ты выглядишь растерянным.

— Вовсе нет, — заверил его Джером. — Просто устал.

Главнокомандующего его слова не убедили. Он недоверчиво посмотрел на юношу.

— Ну, — нехотя признал Джером, — немного беспокоюсь. Это не важно, но… Я волнуюсь насчет Ледрика.

Коратэль молча слушал Джерома.

— Просто… Кажется, он недоволен. Можно ли ему доверять?

— Полностью, — заверил Джерома главнокомандующий. — Дурной характер не помеха в бою. Он верный союзник и храбрый воин на поле битвы. Еще увидишь. Ледрик возглавил дивизию и получил звание генерала не за красивые глаза. Придет время, и вы подружитесь.

Пришла очередь Джерома усомниться.

— Но на совещании, — упрямо продолжал Джером, — он яростно возражал.

— На войне невозможно предложить стратегию и не встретить сопротивления. Кто-то обязательно с тобой не согласится. Отрезвляющие споры помогают выявить недостатки плана. Без разумных возражений командование армии рискует совершить непоправимую ошибку. Никто так не улавливает все просчеты, как Ледрик. Не стоит ругать его за это. Да, порой он бывает невыносимым, но его придирчивость спасает жизнь многим солдатам.